Роман Любовь приходит когда ты не ждешь глава Глава 75

*Константин — помощник госпожи Карр

— Там… — не знал, как лучше сказать, Владислав.

— Ну сколько бы там ни было, подобающей суммой были бы только три-пять миллионов, — опередила его госпожа Карр.

— Три-пять…?

Вероника побледнела; даже слёзы вдруг резко куда-то исчезли. Она тут же повернулась в сторону госпожи Карр, но не осмелилась ей противоречить и лишь усердно закивала в знак согласия:

— Верно говорите, госпожа Карр, всё верно!

Владислав не остался стоять в сторонке и поддержал супругу во лжи:

— Да, я тоже так считаю. На этой карте как раз чуть больше трёх миллионов. Это моё возмещение нашему любимому и дорогому ребёнку, — говорил двуличный Владислав, но в то же самое время был готов задушить Эмму насмерть прямо на месте. Он с ненавистью протянул ей карту и только хотел что-то сказать, как вдруг между ними встала госпожа Карр и вступилась за Эмму:

— Эмма, давай-ка я быстро проверю, сколько на ней действительно денег.

Граудиным словно дали пощёчину: было очевидно, что она им не верила.

Эмма удивилась, но была искренне признательна. Госпожа Карр относилась к ней очень хорошо. Она подумала, что должно быть совершила что-то очень доброе в прошлой жизни, раз в этой ей посчастливилось встретиться с так сильно заботящейся о ней Людмилой Густавовной.

— Константин, позвони и проверь, сколько на этой карте денег, — она передала карту стоящему рядом с ней помощнику, а затем нагнулась к нему поближе и добавила шёпотом, — всё обязательно нужно выяснить с точностью до копейки, а иначе будет слишком много проблем.

— Хорошо-хорошо, конечно, госпожа, — Константин отошёл проверить остаточную сумму.

Владислав старался держаться как мог, но быстро покрылся потом и уже сильно сожалел о содеянном.

Людмила Густавовна села рядом с Эммой и заговорила с особой заботой:

— Эмма, ты так забегалась, наверное, проголодалась? — она уделяла Эмме такое особое внимание, что, казалось, они и правда приходились друг другу родными бабушкой и внучкой. Она её очень любила.

Супруги Граудины всё переживали на счёт банковской карты, но, увидев, что госпожа Карр и Эмма были действительно близки, они переглянулись так, словно думали об одном и том же. Это касалось того случая, когда Вероника остановила Владислава. Владислав уже был готов отречься от Эммы, но Вероника сказала, что раз уж госпожа Карр в ней души не чает, то не лучше ли было рассказать всем о том, кем на самом деле была Эмма, забрать её домой, а затем породниться с семьёй Карр хоть благодаря статусу «названной внучки» Людмилы Густавовны. В Москве не было никого равного семье Карр. Если им удалось бы вернуть Эмму, то не только Дарья была бы невестой Альберта, но и Эмма была бы названной внучкой самой госпожи Карр – их связь укрепилась бы вдвойне, а статус семьи Граудиных в Москве взлетела бы до небес. Сколько бы выгодных сделок это им принесло в будущем – невозможно было и представить! Владислав не мог с этим не согласиться и с радостью вознамерился осуществить их план в реальность. Поэтому они быстро придали гласности ситуацию с Эммой и сказали, что обязательно вернут её домой, чтобы искупить свою вину. Однако всё пошло не по плану.

— Госпожа Карр, в банке сказали, что на карте всего пятьдесят тысяч, — сказал подошедший Константин и вернул ей карту.

— Понятно, спасибо, — Людмила Густавовна уже была в возрасте, и стоило ей хоть немного рассердиться, её прошедшее через множество житейских невзгод лицо тут же выдавало грозный и внушительный вид. Она швырнула карту обратно Владиславу. — Всё ваше возмещение – это жалкие пятьдесят тысяч?!

— Нет-нет, что Вы! Видимо, я что-то перепутал. На этой карте и правда было больше трёх миллионов, но я забыл, что совсем недавно делал пожертвование в Общество Красного Креста. Как же глупо получилось… я всё напутал! — Владислав совсем не ожидал, что госпожа Карр будет столь бесцеремонной, но осознал, что она и правда очень заботилась об Эмме. Все его надежды рухнули вмиг: ему пришлось вытащить другую карту и тут же передать её помощнику госпожи Карр, — вот, пожалуйста, проверьте эту карту.

Вероника тоже была совсем не рада такому исходу, ведь ей приходилось расставаться с кровными деньгами, но сейчас они были не в той ситуации, чтобы противоречить Людмиле Густавовне. Она извинилась вслед за супругом:

— Госпожа Карр, не сердитесь, пожалуйста. Владислав работает днями напролёт, видимо, поэтому и ошибся.

Людмила Густавовна была неприступна как крепость и отчитала их словно детей:

— Что вы передо мной извиняетесь? Виноваты вы вовсе не передо мной!

Эмма растрогалась и чуть не заплакала от благодарности:

— Бабушка, ты так хорошо ко мне относишься, — она обняла руку Людмилы Густавовны, примкнула к её плечу и приняла очень хрупкий и благодарный вид, — мне правда очень приятно.

— Эмма, прости, это моя вина. Не злись на меня, пожалуйста.

— Да, Эмма, твой папа просто сильно загружен на работе и иногда ошибается. Не держи на него обиду, — пытались исправить ситуацию супруги Граудины, снова изображая любовь и заботу.

Но на Эмму это никак не действовало:

— У меня лишь один папа, и он в деревне! — безжалостно ответила она, словно вытерев об них свои ноги. Уж кто-кто, но Эмма знала, как использовать чужой авторитет в свою пользу.

— Что вы вообще делаете? Эмма только вернулась домой, а вы уже успели её расстроить, — снова, словно отчитав их, выговорила госпожа Карр.

В этот же момент вернулся Константин:

— Госпожа Карр, на этой карте три миллиона сто тридцать тысяч.

Людмила Густавовна взяла карту и взглянула на Эмму:

— Эмма, я знаю, что у тебя нет денег, но их деньги тебе брать не стоит, — сказав это, она швырнула карту на стол и дала знак Константину. Он тут же принёс её сумку. Она достала банковскую карту из кошелька и положила её в руку Эммы, — ты теперь моя драгоценная внученька – что подумают другие, если ты будешь пользоваться чужими деньгами? Вот, у меня тут как раз три миллиона, возьми их. Каждый месяц я буду пересылать тебе ещё по сто тысяч на карманные расходы.

Как говорится, у богатых свои причуды.

Теперь уже супругов Граудиных словно совсем растоптали.

Эмма была очень растрогана и даже не знала, что сказать, но была рада видеть полное отчаяние и невозможность смириться с произошедшим на лицах госпожи и господина Граудиных.

Именно в этот миг в гостиную зашли Альберт с Дарьей. Он услышал последнюю фразу бабушки и обратился к Эмме:

— Как ты вообще можешь принять её деньги?

Владислав тут же подхватил его:

— Да, Эмма. Ты, конечно, названная внучка госпожи Карр, но ведь нужно иметь совесть.

— Владислав прав, Эмма. Хоть три миллиона – это и не так много, мы обязательно будем давать тебе больше денег, когда вернёмся домой. Если мы дадим тебе слишком много сейчас, то ты подумаешь, что деньги зарабатываются слишком легко. Поверь, мы заботимся о твоём же благополучии, — воспользовшись случаем, добавили Граудины, словно пытаясь показать, что им было совсем не жалко дать Эмме три миллиона – они просто заботились о ней. Она ведь была деревенщиной и сразу растратила бы деньги впустую.

— Бабушка, я знаю, что ты желаешь мне только добра, но эти деньги я… — не успела она отказаться от денег Людмилы Густавовны, как её перебил Альберт:

— Разве я тебе уже не дал банковскую карту? Что, недостаточно?

Эмма нахмурилась, но достала карту из кармана:

— Ты про эту?