Роман Я одержим тобой глава Глава 207

Периметр дома был покрыт селадоновой плиткой. Каждый шаг Светланы ощущался так, словно она ступала по хлопку, осторожно и в постоянном напряжении. Она представить не могла, что ожидало её внутри. Чем ближе она становилось к тому, чего так хотела, тем сильнее нервничала, сама себе не отдавая отчёта, хорошо это или плохо.

Зайдя в огромный внутренний двор, они словно вошли в средоточие духа прошлых эпох. Каждый их беззвучный шаг отдавался гулким ударом в сердце.

Красная узорчатая дверь была открыта. Прислонившись к ней спиной, и отделённая от них столиком, расположенным перед ней, стояла некая женщина. Сложив руки вместе, она выглядела так, словно молится.

Когда они приблизились, Вениамин Родионович похлопал Светлану по плечу, попросив остаться у входа и подождать. Света поняла, что он этим имел в виду, поэтому кивнула и не стала входить внутрь.

Вениамин Родионович перешагнул через высокий порог, проследовав в дом.

— У тебя ещё совести хватает приходить ко мне? — женский голос был прямо-таки сосредоточение гнева. Как только она заговорила, Светлана вздрогнула всем телом. Ошибки быть не могло, это действительно Елизавета Родионовна. Руки невольно сжались от напряжения. Да кто, чёрт возьми, эта женщина на самом деле?

В голове стремительно проносились сотни и тысячи вопросов, на которые, однако, никто не давал ей ответов.

Стоя позади неё, Вениамин Родионович смотрел прямо в центр, где стоял стол, за которым когда-то сидели их предки.

— Я не могу сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как искусство нашей семьи вот так бесследно канет в лету…

— Ложь! — ругнулась женщина, обернувшись на него. — Ты что, не знаешь, что мы тогда отцу дали обещание, что…

Заметив Светлану, стоявшую у входа, голос её резко оборвался. А затем она вновь заговорила с неудержимой дрожью:

— Ты… ты тут откуда? — затем она перевела взгляд на брата. — Это о ней ты говорил, когда сказал, что нашёл, кому передать нашу технологию?

Постепенно кровь отхлынула от её лица, из-за чего оно стало мертвенно-бледным. Пожилая женщина ахнула, задрожав всем телом и в следующую секунду чуть не повалившись на пол.

— Да, — Вениамин Родионович словно не замечал злости сестры, ответив достаточно уверенно. — Даже если твой секрет нельзя рассказать сыну, то хотя бы можно посвятить в него невестку. Ты ведь даже браслет, который из поколения в поколение в нашей семье передавался, отдала ей. Неужели ты не хочешь, чтобы наследницей нашей ткацкой традиции стала она? Но ты ведь тоже не согласна, чтобы наше искусство вот так оборвалось, верно?

Светлана подняла руку, взглянув на тот самый браслет на руке. Так это не Гусевым принадлежит? Разве Елизавета Родионовна не говорила, что его ей отдала бабушка Дмитрия? Почему же теперь оказывается, что этот браслет — реликвия Черкасовых?

Елизавета Родионовна нахмурилась, отчего её изящные черты лица стали менее лицеприятны:

— Ты хоть понимаешь, каких неприятностей ей это будет стоить в будущем?

— Знаю, но не могу я спокойно наблюдать за тем, как наша семья вот так просто исчезнет из этого мира, ничего после себя не оставив! — не сдавался мужчина. Сделав шаг вперед, он обеими руками обхватил сестру за плечи. — Я уже стар! Кто знает, сколько дней мы осталось. Мне больше ничего от этой жизни не нужно, но я не хочу наблюдать за падением нашей семьи. Мы должны хоть какой-то след оставить на Земле!

Елизавета Родионовна сжала руки в кулаки:

— И всё равно, как ты мог скрывать это от меня? Как ты мог сделать всё по своему желанию?!

Старик обернулся, встав к ней спиной:

— Скажи я тебе, ты бы ни за что не согласилась. Тебе же дела нет до собственной семьи! Всё, о чем ты можешь думать, твой сын и муж, — чем больше он ей высказывал, тем сильнее выходит из себя. В итоге, диалог резко превратился в допрос с пристрастием. Мужчина смерил сестру взглядом. — Плевать ты хотела на нашу семью! Тебя теперь заботят только эти Гусевы!

Собеседница закрыла глаза, медленно подавляя нахлынувшие эмоции, пытаясь не терять над собой контроль.

Когда она ответила на звонок брата, и он сказал, что нашёл человека, которого посвятил в тайную технику изготовления шёлка их семьи, женщина так разозлилась, что немедленно приехала, но и подумать не могла, что этим человеком окажется Светлана.

— Не злись. Это дело решённое. Уже поздно отступать, — Вениамин Родионович сделал пару глубоких вдохов, после чего голос его стал значительно тише. — Никому не известно, сколько внутренних страданий тебе пришлось пережить за эти годы. Только я, лишь я один это знаю. И считаю, что это шанс, посланный нам свыше. Мы занимаемся производством Шармеза, а твоя невестка, как оказалось, дизайнер одежды. Если это не судьба, то что?

Тут даже Елизавета Родионовна не могла возразить. Его доводы звучали вполне логично, но, в любом случае, они в прошлом дали обещание, которое этим доводам противоречило. Она даже представить боялась, что случится, если вдруг правда всплывёт наружу.

— Раз уж твоя невестка пришла, думаю, у вас найдётся, о чём поговорить. Я убрался в том доме, что с желтой крышей. Поспите сегодня там. Если понадоблюсь, зовите, я буду в главном доме, — договорив, он вышел наружу. Проходя мимо Светланы, старик подбадривающе коснулся её плеча рукой, слегка сжав. — Спрашивай у неё всё, что хочешь.

Вениамин Родионович развернулся и взглянул на сестру:

— Невестка у тебя что надо. Учится быстро, красивая. С детишками её я тоже повидался, копии Димы. Хотя нельзя твою личность раскрывать, но и сожалений в жизни у тебя быть не должно, — он еле слышно втянул в себя воздух, словно вдруг ощутил свою беспомощность перед лицом прошлого.

Светлана из их разговора уже получила немало новой информации, но всё ещё не понимала, что конкретно с ними произошло. У неё был целый ворох вопросов, которые девушка готова была вывалить на Елизавету Родионовну.

Однако, стоило открыть рот, как пожилая женщина остановила её. Выглядела она чрезвычайно уставшей, вероятно, получив удар от того, как всё резко и сумбурно случилось.

— Дай мне немного времени прийти в себя.

Тело её било легкой дрожью. Она не могла прямо стоять, словно под ногами была не ровная земля, а батут. Светлана подошла, поддержав её

— Обопритесь о меня, я помогу дойти.

Елизавета Родионовна и в самом деле порядком устала, поэтому воспользовавшись помощью Светы вышла на улицу и дошла до дома с желтой крышей.

Открыв дверь, Светлана остолбенела. Помещение, в которое они попали, напоминало спальню современной девочки, в которой сочетались все оттенки розового и пастельных цветов. В комнате стояла кровать, застеленная белым постельным бельём, как в опочивальне принцессы. На окнах висели розовые занавески с вышитыми на них бабочками. А ещё тут был туалетный столик, будто вышедший прямо из мечты девочки-подростка. Шкаф был заполнен самыми популярными среди детей куклами. Каждый уголок этой комнаты прямо кричал об усилиях, которые приложил автор сего чуда. Хотя в комнате было довольно чисто, но невооружённым глазом можно было заметить, что здесь давно никто не жил.

Стоило Елизавете Родионовне ступить внутрь, как она тоже замерла на месте, после чего вдруг погрузилась в глубокую меланхолию:

— Это в прошлом была моя комната, отец всё для меня обустроил. Он постоянно напоминал мне, чтобы никогда не забывала, что я - Черкасова, чтобы не забывала о доброте отца ко мне.

Но разве, помимо этого, не он же говорил ей, что несмотря на все связанные с этим риски, обязательно нужно найти того, кто унаследует технику ткачества их семьи? Это было их семейным делом, поэтому эту задачу она, как член Черкасовых, обязана была выполнить.

Светлана помогла ей лечь на кровать. Взяв одну из подушек, она подложила ей под спину, чтобы женщина смогла опереться. Елизавета Родионовна потянула девушку за руку, усаживая рядом. Светлана послушалась и присела у кровати. Женщина, не сводя с неё взгляда, сжала её руку.

— У тебя ведь куча вопросов, которые ты хочешь мне задать?

 Светлана, даже не задумываясь, кивнула, сначала высказав собственное предположение: 

— Вы — родная мама Дмитрия?

Эта догадка возникла в её голове сразу, когда она получила некоторую информацию из её с Вениамином Родионовичем диалога. Но девушка не была уверена, так ли это на самом деле.

Елизавета Родионовна довольно долго смотрела на собеседницу, словно в душе у неё происходила настоящая борьба. В итоге, она всё-таки согласно кивнула, после чего утвердительно произнесла:

— Да.

Светлана шумно втянула воздух. Что же такого произошло в прошлом, что она даже собственному сыну не могла рассказать правду? Почему она не могла открыто признать их родство? Она сама, как мать, прекрасно понимала, насколько важно, что ребёнок о тебе думает, как тебя воспринимает. Именно поэтому Светлана могла вообразить, какое горе эта женщина таила в сердце.

— Вы можете мне рассказать, что вообще происходит? — Светлана перевела взгляд на браслет на своей руке, после чего рассказала о том, как познакомилась с Трифоном. — Я была в опасности, когда некий мужчина по имени Трифон Марков спас меня. Тогда он узнал вот этот браслет. Подумав, что я — Ваша дочь, он помог мне. Сказал, что всё, что он для меня сделал, он совершил, чтобы выполнить волю своего приёмного отца, и жениться на мне. Его приёмного отца зовут Марков Афанасий. Думаю, с ним Вы тоже знакомы, не так ли?