Роман Господин Маслов, вам предъявляют иск глава Глава 51

— Эй! Подожди немного.

Только она сделала несколько шагов, как мачеха окликнула ее, сказав:

— У… у меня… есть к тебя кое-какое дело.

Отношение Безруковой внезапно изменилось к лучшему, но эта мягкость пугала Аду. Девушка не понимала, что же, в конце концов, задумала Дарья.

— Что-то еще?

В конце концов, Безрукова подарила ей жизнь, и, хотя Аделина всей душой ненавидела ее, она не могла относиться к ней слишком жестоко.

— В общем… твоя сестра недавно столкнулась с проблемой и хочет, чтобы ты помогла ей.

Мачеха говорила о Софье, которая являлась ее родной дочерью.

— Что?

— Ага, твоя сестра недавно умудрилась попасть в неприятности. Сначала я хотела, чтобы ей помог Семен, но, так как сейчас он лежит в больнице, то я решила попросить об этом тебя.

Эта просьба о помощи, хорошее отношение, покорный и скромный вид мачехи, совсем не воодушевляли девушку. Зная ее вспыльчивый характер, Аделине стало немного не по себе от того, что Безрукова вдруг стала такой дружелюбной.

В то же время, Лина прекрасно осознавала, что положение, в котором оказалась Софья – весьма щекотливое, иначе вряд ли бы мачеха стала так безропотно умолять ее.

— Ты же сама говорила, что я всего лишь жалкий приемыш, и не имею никакого отношения к семье Романовых, поэтому ничем не могу помочь, – холодно отрезала Аделина.

— Лина, не уходи.

Увидев, что приемная дочь собирается откланяться, Безрукова схватила ее за руку.

— Тебе никак нельзя уходить. Я знаю, что ошибалась раньше и извиняюсь за это. Мне не следовало вести себя с тобой так ужасно. Но это лишь мои ошибки, и Софья не имеет к этому никакого отношения. Так или иначе, но вы выросли вместе. Во всяком случае, в этот раз ты должна помочь ей, что скажешь?

Она говорила искренне и вела себя очень скромно. Но, чем дольше это длилось, тем больше Ада осознавала серьезность ситуации.

— Я ничего не могу поделать.

Теперь, когда она не может защитить себя, то, как же сможет помочь сестре? Кроме того, если ей удастся помочь Софье, это будет прекрасно, но она уж точно не дождется от нее никакой благодарности. В случае неудачи Софья, в свою очередь, будет неустанно поносить и обижаться на нее.

Аделине не хотелось брать все на себя.

— Лина, ну не надо так. Я умоляю, умоляю тебя! Ты согласна? Если нет, то я могу опуститься на колени.

Получив очередной отказ, Безрукова запаниковала и опустилась перед ней на колени.

— Дочка, я прошу тебя, ты не можешь так наплевательски отнестись к сестре, тем более что она – твоя родная сестра. Если ты не позаботишься о ней, то все будет кончено.

Из глаз женщины лились слезы, на ее лице было написано отчаяние.

Наступила вторая половина дня и больница была переполнена людьми. Пациенты из стационарного отделения услышали шум и начали переглядываться.

— Боже мой, что же она за человек такой! Родная мать на коленях умоляет ее.

— Такая жестокая, бесчувственная и бессердечная!

— Как можно быть такой жестокой к собственной матери?

— На первый взгляд, не самая приятая девушка.

***

Все собравшиеся бесперебойно выражали свое осуждение.

Безрукова краем глаза взглянула на собравшихся вокруг нее людей, повысила голос и зарыдала:

— Ах, Ада, я приложила столько усилий, чтобы вырастить тебя. Как ты можешь настолько безразлично относиться ко мне? Из-за тебя я так ужасно себя чувствую. Мне не хочется жить…

Она пошла на этот отчаянный шаг, чтобы поставить приемную дочь на место и загнать ее в тупик. Однако женщина слишком плохо знала Аделину.

— С трудом вырастила меня? Дарья, ты подобрала меня, когда мне уже исполнилось восемь. Все эти годы я была как служанка в доме, каждый день делала работу по дому, стирала и готовила, всю зиму ходила в тонкой одежде, а тебе было все равно на то, что у меня коченели руки.

Девушка перевела дыхание и продолжила:

— Пять лет назад, когда мой брат чуть не умер от неизлечимой болезни, ты потащила меня в бар, чтобы я стала проституткой. В тот момент ты отнеслась ко мне как к родной дочери?

Она считала ниже своего достоинства использовать те же методы, что и мачеха, поэтому решила сразу же перейти в наступление.

— Я давала целый миллион, чтобы не иметь с тобой никаких отношений. Ты никогда не была моей матерью. Ну что? Как вам такое? Знайте же, что эта толстуха просто спекулирует на своей старости.

— Да уж, ради своего родного сына заставить приемную дочь торговать собой в ночном клубе. Вот уж ни стыда, ни совести!

— Черт возьми, как же меня злит вся эта ситуация!

— Ужасно, что сейчас она просит приемную дочь о помощи.

Мнение толпы, по ходу развития событий, менялось очень быстро. Каждый стремился высказать свое осуждение.

Дарья внезапно почувствовала себя ужасно опозоренной. Звуки рыданий неожиданно стихли, она поднялась на ноги и отпихнула руку Аделины.

— Ах ты, дешевка! Пригрела на груди змею. Даже если тогда я и заставляла тебя торговать собой, но разве я делала это не потому, что беспокоилась о твоем брате? В конце концов, ты просто спала с этими мужчинами, и с тобой ничего не случилось. Разве сейчас тебе живется плохо? Если бы не я, то, где бы ты была сегодня?

— Да что ты говоришь! Раз ты считаешь, что спасть с мужчинами – это нормально, тогда, что же ты умоляешь меня о помощи? Просто найди для Софьи мужчину, с которым она сможет переспать, разве это не решит все проблемы?

Эти слова прозвучали весьма саркастично и дерзко.

Раньше она относилась к Безруковой, как к родной матери. Аделина вовсе не думала, что в итоге все закончится именно так. Как ей не впасть в отчаяние? Девушке действительно было немного жаль себя.

— Что ты вякнула, мерзавка?

Всегда такая рассудительная Дарья, из-за окружавших ее людей, которые по очереди тыкали в нее пальцем, отчего она чувствовала себя ужасно опозоренной, совершенно опрометчиво позабыла о том, что должна умолять приемную дочь о помощи.

Женщина начала требовать свое:

— Если бы не ты, то мой сын получил бы миллион в качестве компенсации. Если сейчас у тебя есть эти деньги, то немедленно отдай их мне!

Как только она подумала о миллионе, который должна была получить, но так и не получила, то сразу же почувствовала тупую боль в сердце, которая была невыносима и душила ее.

— Нужны деньги? Так попробуй получить их самостоятельно.

Аделине более не хотелось продолжать этот глупый разговор, поэтому она развернулась и ушла.

— Лина, остановись, я еще не закончила! Не смей уходить!

Безрукова даже подпрыгивала от возмущения и, тыча пальцем в спину приемной дочери, осыпала ту отборной бранью. Однако девушке было на это абсолютно все равно, и она просто ушла.

Покинув здание больницы, она направилась к выходу с ее территории. Девушка беспомощно покачала головой и глубоко вздохнула. Она ощущала, как ею овладела полнейшая безысходность.

Когда мачеха находилась рядом с ней, Ада ощущала сильнейшую усталость от жизни. Если бы это было возможно, она бы предпочла, чтобы ее подобрал кто-нибудь другой, или чтобы ее и вовсе оставили умирать на обочине дороги.

Ее сердце было разбито.

Романова все еще была погружена в собственные размышления, как вдруг раздался звонок ее мобильного телефона.

Аделина посмотрела на знакомый и одновременно незнакомый номер, отобразившийся на дисплее, но так и не могла вспомнить, кому он принадлежит.

— Алло, могу я поинтересоваться, с кем имею честь говорить? – ответив на звонок, вежливо спросила она.

— Госпожа адвокат, это Соколова. Боже, подскажите, пожалуйста, где Вы сейчас? Мне нужно срочно увидеться с Вами. Не могли бы Вы помочь мне?

От задыхающегося от всхлипов голоса на том конце провода звучал горько и отчаянно.

Соколова Полина Давидовна, разве она не является потерпевшей в деле Маслова?

— Что случилось? Где Вы? Полина Давидовна, я сейчас приеду к Вам!