Роман Господин Маслов, вам предъявляют иск глава Глава 50

— Это неприлично. Мы не сможем остаться в твоей квартире, если ты уедешь.

Есения покачала головой и сказала Гришину:

— Артюша, мы можем пойти поесть в ресторане.

— Пойдем, проверим Валентина и убедимся, что с ним все в порядке, а потом снова поговорим об ужине.

Его выражение лица было настолько холодным, что возразить ему не представлялось возможным.

— Хорошо, – согласилась на его предложение Жукова.

Они навели порядок и покинули квартиру Аделины.

Гришин сидел за рулем, а Есения сидела на переднем сидении рядом с ним. Аделина хотела сама вести машину, но Артемий не позволил ей. Девушке оставалось только сесть на заднее сидение. Кирилл ехал за рулем собственного автомобиля.

Когда они добрались до больницы, Валентину уже осмотрели горло. В конце концов, человеку с его статусом не нужно было стоять в очереди для посещения доктора, его принял лично главврач и отвел к заведующему травматологическим отделением, который осмотрел Маслова.

Заведующий пришел к заключению, что это всего лишь незначительный ожог. Горло покраснело, язык онемел. Ему нужно всего лишь соблюдать диету, пить побольше воды и есть пресную пищу.

Стоящая рядом Аделина приподняла бровь, но так ничего и не сказала. Хотя она специально отомстила Маслову, однако вовсе не была садисткой.

Воду вскипятили еще вчера, так почему она была такой горячей? Тем более, что термос не так уж и хорошо сохраняет тепло.

Ей хотелось лишь немного помучить Валентина.

— Фух… – с облегчением выдохнула Евдокия, – Ты так меня напугал. Слава Богу, что с тобой все в порядке.

— Угу.

Валентин с возмущением поднялся с места и вышел из кабинета доктора. Когда он прошел мимо Аделины, девушку пронзил острый взгляд его ледяных глаз.

— Это все ты.

— Валя, Ада сделала это не нарочно. Не нужно злиться на нее.

Крюкова сделала шаг вперед, взяла мужа за руку и проникновенно сказала:

— Лина всегда была очень доброй, она и мухи не обидит, как она могла подставить тебя? Тем более, что ты мой муж.

Хотя ей было тяжело смотреть на мучения Валентина, однако она ощущала его гнев. В данный момент Романова все еще испытывала равнодушие и отвращение по отношению к нему.

Евдокия была в отличном настроении. Она испытывала радость каждый раз, когда видела отчужденность между ними.

— Если ты простодушна, это не значит, что все похожи на тебя. Такая девушка, как Аделина, не достойна быть твоей лучшей подругой.

Хотя эти слова были адресованы Евдокии, однако, когда Маслов говорил об этом, он не спускал глаз с Романовой.

— Так что держись от Евдокии подальше. Такие, как ты недостойны быть ее лучшей подругой. Ты можешь испортить ее.

Романова стояла за дверью кабинета врача. Ее взгляд был спокойным, но безразличным.

Девушка лишь холодно фыркнула:

— Почему Вы вмешиваетесь в наши с Евдокией дела? Не слишком ли это нагло и деспотично с Вашей стороны?

Они с Евдошей дружат уже, по меньшей мере, десять лет. Они друг другу как сестры. Как можно говорить о том, чтобы разорвать их отношения?

— Аделина, прекрати!

Между мужчиной и девушкой летели искры, угрожая сжечь все вокруг, отчего Крюкова чувствовала себя все лучше и лучше. Конечно же, она старалась изобразить глубокую сестринскую привязанность.

— Мы – лучшие подруги, и этого не изменить.

Крюкова взяла Аделину за руку и сказала:

— У Вали просто плохое настроение, так что ни в коем случае не бери его слова в голову, поняла? Вы развлекайтесь, а мы поедем обратно.

Сказав это, она помахала рукой Жуковым и Артемию.

— Извините, мы пойдем.

Валентин многозначительно взглянул на Аделину, но ничего не сказал и ушел. Взглянув на то, как они уходят, Романовой овладели смешанные чувства. Евдоша была ее лучшей подругой и относилась к ней как к сестре, но она предала ее.

Когда между ними произошло это, на Валентина легла ответственность, но ответственность лежала также и на ней.

Именно по этой причине Романова чувствовал себя все более виноватой, и не знала, что делать.

— Аделина, Валентин уехал, почему бы нам не поужинать вместе?

В этот момент к Романовой подошла Есения и взяла ее за руку, делая вид, что они подруги.

— Я только сегодня вернулась в Россию и не знаю, где здесь можно вкусно поесть. Может быть, ты станешь моим гидом, сводишь меня поесть, угостишь, как тебе идея?

— Извини, я сама недавно вернулась домой, так что понятия не имею, где здесь можно вкусно поужинать, – решила отказаться Аделина, – Артемий сможет составить вам компанию. У меня в этой больнице брат, пойду, проведаю его, не буду вам мешать.

Поскольку Маслов и Евдокия уехали, у нее не было никакой необходимости ужинать с Жуковыми.

В конце концов, они совсем незнакомы друг с другом, и ей немного неловко находиться рядом с ними.

— Есения, Артемий, я пойду.

Поджав губы, она попрощалась с ними и сразу же ушла, не дожидаясь, когда они ответят.

Когда она подошла ко входу в стационарное, то издалека увидела знакомую фигуру, что стояла там.

Это что, Дарья?

Аделина хотела зайти в палату к брату, но обнаружила, что возле нее стоит мачеха, которая разговаривает по телефону. Хотя она не знала сути беседы, выражение лица Безруковой не предвещало ничего хорошего.

Романова хотела развернуться и уйти. Однако едва она сделала два шага, как ее окликнули:

— Аделина!

Голос мачехи был настолько громким, что она почувствовала, как в коридоре задрожали стены.

Ада остановилась и нехотя обернулась.

— Что такое? Что-то случилось?

Притворившись невозмутимой, она с каменным лицом спросила:

— Ах ты, противная девчонка! Только видишь мать, как тут же убегаешь. Неужели ты настолько ненавидишь меня?

Безрукова в два шага подошла к ней, убрала телефон и, скрестив руки, гневно посмотрела на нее.

— Ненавижу? Ты слишком много думаешь. Мой друг был в больнице, и я просто проходила мимо, вот и все.

Она выдала это наспех придуманное оправдание и спросила:

— Что-то случилось?

— Да ерунда! Вопрос с твоим братом еще не решен. Он пробыл в здесь слишком долго. Расходы на лечение, питание, госпитализация. Все это вместе составляет сумму около шестисот тысяч рублей. Нужно платить, но сейчас денег нет, можешь дать немного?

С этими словами она протянула правую руку и потребовала деньги. Было похоже на то, что Аделина задолжала ей крупную сумму.

— Шестьсот тысяч?

Романова улыбнулась одними уголками губ. Она окинула взглядом больницу. Хотя это была одной из трех лучших в городе, однако стоимость простого лечения и операции, а также расходы на госпитализацию составляли всего сто тысяч.

Однако мачеха озвучила сумму, намного превышающую это число.

Она что, помешалась на деньгах?

Глаза Безруковой сверкнули. Женщина избегала острого взгляда падчерицы, видимо, ее совесть была неспокойна.

— Я уже оплатила услуги больницы. Если мне нужно будет заплатить за лечение, мне сообщат об этом напрямую, поэтому нет необходимости говорить со мной об этом сейчас. Кроме того, если я отвечаю за это, то не значит, что я обязана платить какие-либо деньги.

Романовой действительно не хотелось говорить с мачехой больше положенного.

— У меня еще есть дела, так что я пойду.

Если они продолжат в том же духе, то неизвестно, к чему это приведет.