Роман Дикарка, я тебя запомнил! глава Глава 260

Увидев положение, сердцебиение Виктории невольно участилось от волнения, ведь он был так близко от нее, она боялась, что он услышит их с Тимуром разговор.

Тогда она отвернулась и уверено сказала:

– Увидимся завтра в двенадцать в кофейне возле школы.

Сказав это и не дожидаясь ответа Тимура, Виктория тут же положила трубку.

Тимофей, в это время вытиравший полотенцем мокрые волосы, искоса взглянул на нее и спросил:

– Кто звонил?

– Бывшая коллега, просит у меня кое-какие материалы, договорились встретиться с ней завтра в кафе, – положив телефон в сумку и сев на кровать, Виктория с равнодушным видом промолвила, – давай спать, если я снова завтра опоздаю, то я больше не буду останавливаться здесь на ночь.

Тимофей приблизился к ней и чмокнул в ее нежные алые губы:

– Спокойной ночи.

Виктория поцеловала его в ответ и улыбнулась:

– Спокойной ночи.

Вкусный десерт был совсем рядом, но Тимофей не мог его съесть, можно было лишь смотреть на него, и это было сущим наказанием. Тихонько вздохнув, он обнял любимую девушку и упершись в ее макушку, закрыл глаза и погрузился в крепкий сон.

***

На следующее утро.

Тимофей проснулся в семь утра и сразу же разбудил Викторию, завтрак уже был на столе. Умывшись, Виктория лишь выпила стакан соевого молока и съела вареное яйцо, ей не хотелось есть с утра жирный хворост.

Сначала Тимофей довез ее до работы, а затем повез дочь на занятия.

С утра Виктория провела лишь два урока, после чего у нее появилось свободное время, в одиннадцать часов на ее телефон пришло смс-уведомление. Взяв в руки телефон, она увидела сообщение от Тимура, в котором говорилось, что он уже в кофейне рядом со школой и ждет ее.

Виктория пришла в кафе лишь во время обеда в двенадцать часов, и сразу увидела Тимура, сидящего у окна. Сев за стол, она заказала лишь воду.

– Где ты была все эти дни? Я не мог до тебя дозвониться, и кстати, результаты анализа уже готовы, совместимость неплохая, врач сказал, что пересадку можно проводить, что, если сделаем завтра? – на одном дыхании выпалил мужчина.

Виктория молча пила теплую воду.

Из-за ее молчания Тимур почуял неладное и нахмурившись, спросил:

– Почему ты молчишь?

– Случилось кое-что непредвиденное, поэтому я не смогу стать донором, – взглянув на него, ответила Виктория.

– Ты сейчас отказываешься от своих слов? Разве такое подобает учителю? Ты ведь сама согласилась на трансплантацию.

– Да, я сама согласилась и собиралась выполнить свое обещание, но случилось неожиданное – я на втором месяце беременности.

Тимур помрачнел и сурово глядя на нее, с недоверием спросил:

– Какая связь между беременностью и донорством костного мозга?

– Если я соглашусь на донорство, то мне придется сделать аборт, иначе, плод пострадает.

Тимур сделал глоток кофе:

– Ты молода и еще сможешь забеременеть, а она может надеяться лишь на тебя.

Виктория напряглась, а дыхание ее участилось:

– Во мне уже зародилась новая жизнь, к тому же, вероятность того, что я смогу снова забеременеть очень низкая.

Все люди на самом деле очень эгоистичны, в наиболее сложные моменты жизни каждый думает лишь о своей выгоде.

Пусть этот ребенок еще несформировавшийся зародыш, но это уже целая жизнь, и решиться на аборт не так легко, как это кажется Тимуру, ведь это уже ее ребенок!

– Значит, ты собираешься спокойно наблюдать за тем, как твоя родная мать умрет у тебя на глазах? – спросил Тимур, поставив чашку на стол.

Атмосфера стала крайне накаленной и давящей, что становилось трудно дышать…

Тимур пристально смотрел на нее с укором в глазах, вид у него был крайне суровый и подавляющий.

А Виктория также холодно смотрела ему прямо в глаза:

– Я объясняю вам, что сейчас я не могу стать донором костного мозга, это мой ребенок и я не могу лишить его жизни!

У Тимура, в свою очередь, к этому еще не сформировавшемуся зародышу не было никакого интереса и чувств. Он считал, что жизнь еще не родившегося человека не стоит жизни того, кто уже прожил большую часть жизни.

Этому плоду всего месяц, и он еще ничего не чувствует и не воспринимает внешнюю жизнь, к тому же, у Виктории уже есть ребенок, и второго ребенка иметь не обязательно, это не так важно. А человек, который прожил больше половины жизни, имеет чувства, разум, привязанности и очевидно, его жизнь важнее.

– Она дала тебе жизнь, если бы не она, ты бы никогда не увидела этот мир, как бы то ни было, ты должна быть благодарна ей, сейчас ей всего лишь нужна часть твоего костного мозга, а не твоя жизнь…

Услышав это, Виктория приподняла брови:

– Да, ей действительно нужна не моя жизнь, а жизнь моего ребенка!

– Это ты связана с ней кровными узами, и если ты можешь равнодушно смотреть на то, как она умирает, что я могу сказать? Только вот я не ожидал, что ты, будучи учителем, не держишь своего слова, к тому же, окажешься такой жестокой, без капли сострадания в сердце, – холодно сказал Тимур, презрительно прищурившись.

Жестокая?

Виктории стало смешно, но она язвительно усмехнулась:

– Спасти ее, но убить моего ребенка, это не жестоко? Однако по-вашему, сохранить жизнь моему ребенку и позволить ей умереть – это жестоко, скажите, пожалуйста, где здесь логика? Это оба человеческие жизни, но почему вы делаете такое разделение?

И в Лере, и в этом еще не родившемся ребенке заложена жизнь, для жизни нет первых и второстепенных, все одинаково ценны!

Раз уж разговор дошел до такого, то продолжать его не было смысла, каждый говорил о своем и имел свою точку зрения, дальнейший спор ни к чему не приведет.

Взглянув на время, Виктория встала и спокойно сказала:

– У меня еще есть дела, я пойду.

Тимур остался сидеть за столом, глядя ей вслед до тех пор, пока не потерял ее силуэт из виду, затем взял со стола еще горячую чашку кофе и выпил его залпом. Спустя некоторое время, он поднялся и обернувшись, пришел в изумление, увидев стоявшего в дверях Тимофея.

Отец с сыном встретились взглядами, но на их лицах не было ни капли радости.

Тимофей широким шагом подошел к отцу, он был чуть выше него ростом, и рядом с ним он казался сильнее и мощнее:

– Зачем ты встречался с ней? – мрачно спросил Тимофей, даже не называя его отцом.

Взглянув на него, Тимур стараясь избегать острых углов, сказал:

– По личному делу.

Тимофей усмехнулся:

– По поводу болезни твоей любовницы?

Раз уж Тимофей уже обо всем знал, Тимур не стал ничего скрывать:

– Это дело касается лишь нас с ней, и к тебе не имеет никакого отношения.

От этой фразы Тимофей мгновенно вспыхнул и замахнувшись, тут же ударил отца кулаком в лицо, что есть силы.