Роман Развратная глава Глава 29

Вы — хищная и нежная.

И мне мерещитесь…

(с) Михаил Зенкевич, «Лора».

Российская Империя. Времена правления Екатерины Великой

— А в столицу, когда надумаете возвращаться, голубчики? Там сейчас весь свет! Весь свет. – Евдокия Романовна смачно жевала квашеную капустку, вопросительно глядя на Меланью.

Меланья уже открыла рот, чтобы ответить, но вовремя поймала предупреждающий взгляд супруга. Она быстро опустила глаза и уткнулась в тарелку, продолжив уныло ковырять рыбу. Сегодня ночью попытки зачать наследника окончились относительно быстро. «Дражайший супруг» отвесил ей пару пощечин, назвал «ни на что не годной приживалкой» и отослал в спальню. Неужто ее молитва услышана?

— У нас траур, тетушка. Какая столица?! Побойтесь Бога.

Меланья осмелилась оторваться от созерцания еды. Евдокия Романовна неодобрительно жевала губы. Ее морщинистое, покрытое толстым слоем белил лицо, забавно колыхалось. Меланья вдруг развеселилась. Чтобы не выдать себя, она снова уставилась в тарелку. Но Евдокия Романовна удивила:

— Надо-надо, племянничек. В столице сейчас столько гуляний затевается матушкой-императрицей, храни Господь ее душу. Ты одного наследника потерял. А о втором что-то и не слыхать ничего. Я тебе скажу отчего! Меланья Алексевна совсем в твоей деревне зачахла.

Меланья судорожно сжала в пальцах вилку. Ей очень хотелось в Санкт-Петербург. Там она получила бы больше свободы. Она устала терпеть издевательства этого изверга. Вон как буравит ее крошечными глазками. Молча предупреждает, чтобы не сболтнула лишнего. Для Меланьи была привычна роль немой марионетки. Чего он так боится? Что она признается Евдокии Романовне в том, что он с ней творит?

— Так что ты выжди недельку-другую траура да начинай в столицу собираться.

В низком мужском голосе звучала ленивая хрипотца:

— Зачем ждать? Можно прямо сейчас ехать.

Меланья вздрогнула. Вилка с тихим звоном ударилась о стол. Она узнала этот голос. Слышав раз в жизни, узнала. В гробовой тишине обернулась, мельком отметив вытянувшиеся лица мужа и Евдокии Романовны. Они смотрели так, словно увидали призрака. Смотрели на незнакомца, встреченного Меланьей в церкви. Прошло три дня, но он изменился. Щеки впали еще больше. Смуглую кожу, словно русла рек, расчертили нити морщин – вокруг рта и в уголках глаз. Подбородок покрывала темно-рыжая щетина. Зеленые глаза таинственно мерцали, напоминая своим цветом поверженного Георгием аспида.

— Тут… вот… барин… – Семен, крепостной, мялся позади незнакомца, комкая шапку и беспомощно разводя руками.

Скрипнули по полу ножки стула. Краем глаза, Меланья видела, как муж поднялся из-за стола.

— Прочь, Семен!

— Да, барин… Слушаюсь, барин… Храни, Господи… – Он отступал назад, истово крестясь.

Гневный голос мужа, казалось, сотряс стены:

— Жив?!

Незнакомец усмехнулся. Губы изогнулись в злую улыбку. Глаза сверкнули дьявольским огнем.

— Я слышал, похороны были не слишком пышными. Неужели поместье пришло в упадок, и не хватило денег даже на достойный гроб?

Меланья не совсем понимала, что происходит. Сердце трепыхалось в груди. А в горле застрял ком страха. Неужто он разыскал их, чтобы рассказать о ее постыдной молитве в церкви?! Нет, не может быть. Глупости. Зачем ему это? И о каких похоронах он говорит? Перед глазами мелькнул грубо-сколоченный гроб и несколько крепостных. Князь прервал череду воспоминаний:

— Его все равно будут точить черви. Так какая разница, в чем тебя хоронили? Тем более хорошо, что избежали лишних трат.

— Ах, Боже мой! – Евдокия Романовна обмахивалась рукой и ненатурально закатывала глаза.

Чтобы не сидеть без дела, Меланья подскочила со своего места и бросилась к графине.

— Вот, выпейте. – Она поднесла к ее губам стакан с водой.

В то, что графине внезапно стало дурно, Меланья не верила. Старушенцию могла поколебать разве что только кара небесная. Оттолкнув от себя руку Меланьи, графиня поднялась, не забыв театрально покачнуться.

— Живой, дружочек! Живой! Радость-то какая! Господь услыхал наши молитвы. Живой Константин Михайлович. Дай же обниму тебя, свет мой!

Меланья сглотнула и схватилась за спинку стула. Константин Михайлович… Не может быть… Сын князя. Ни в поместье, ни в столичном доме не было ни одного его портрета. Но его имя она знала. Как и то, что он погиб в османском плену после нескольких недель пыток. Вице адмирал флота. Гордость Российской Империи. Герой. Меланья покачнулась, но силой воли удержалась на ногах. Мозг лихорадочно соображал. Выходит, он жив?! И муж, и Евдокия Романовна признали его… Меланья едва ли не до крови закусила губу. То, что он каким-то чудом воскрес из мертвых, – лучшая новость на свете. Возможно теперь князь перестанет мучить ее и оставит свои тщетные попытки продолжить род. Ведь вот он же – наследник! Но плохо, очень плохо, что он стал свидетелем ее постыдного поведения в церкви. Если он окажется хоть наполовину похожим на отца, то наверняка все ему расскажет. Меланья гордо вскинула голову, задрав подбородок. Ему ее не запугать! Пусть даже не пытается. Воскресший из мертвых князь высвободился из объятий Евдокии Романовны и с презрением осмотрел сначала отца, а зачем Меланью. Ее окатило пылающей лавой из самой Преисподней. Князь снова ухмыльнулся:

— А любимый отец и дорогая мачеха не обнимут меня? Или вы совсем не рады моему возвращению? А я так надеялся на теплый прием.

***

Вика разглядывала огромный черный внедорожник, который больше походил на танк. Рядом от холода пританцовывала Лена.

— Ты чего так долго? Я чуть не околела.

Заметив Викин взгляд, она улыбнулась:

— Машину взяла у мужа. А то мою Рома может узнать, если заметит.

Вика удивленно вздернула брови:

— А эту он, конечно, не заметит.

Лена махнула рукой:

— Эта машина – то, что надо. Никто и внимания не обратит. Я вот даже приоделась для камуфляжа. – Лена поправила козырек черной же кепки, низко надвинутой на глаза. – Ладно, садись скорее. А то можем опоздать.

Вика вздохнула. На душе росло нехорошее предчувствие. Забравшись в просторный салон, она вдруг вспомнила еще один автомобиль. Запах натуральной кожи, таинственная подсветка и невероятные ароматы туалетной воды и мужчины. Три сообщения от Павла до сих пор были не прочитаны. Целый день Вика думала не о своем идиотском плане, а о том, как сдержаться и не поддаться искушению просмотреть их.

— Ты чего такая грустная? – Лена бодро выруливала на дорогу, все больше удаляясь от школы. – Ты забыла? Мы же договорились воспринимать это, как приключение, игру. Просто прикалываемся и следим за чужим мужиком.

Вика провожала взглядом группки учеников и родителей, спешащих домой.

— А что если он действительно уже чужой?

— Тогда нахрен такого мужика. Найдем тебе другого. Нормального.

Вика покачала головой и отвернулась к окну. Все не так просто. Все совсем не просто.

— Надеюсь, успеем. – Лена нетерпеливо барабанила пальцами по рулю. – И почему ты не отпросилась пораньше?

— У меня был урок.

— Ну попросила бы Анастасию-будь-она-не-ладна-Викторовну заместить тебя. Лешка рассказывал, ты у них постоянно замещаешь.

Вика покачала головой:

— Я после замещений своих детей не соберу. Думаешь, кому-то нужны чужие классы?

Лена нахмурилась:

— Да, как-то я об этом не подумала. Ладно. Ничего страшного. Если не успеем, у нас еще есть пятница.

Вика кивнула. План был простым. Лена раньше уходит с работы и едет в школу за Викой. После они опять возвращаются к офису, где как раз закончится рабочий день, и начинают слежку за Ромой.

Пошел дождь, превращая снег в неприятное серое месиво. Вика не выдержала и повернулась к Лене:

— Спасибо, что помогаешь.

— Еще не за что благодарить. – Лена улыбнулась. – Что бы мы не выяснили, у тебя теперь есть я.