Роман Зять, восстань! глава Глава 143

Мужчина средних лет чуть ли расплакался. Осознание того, что он упустил музейный экспонат на два миллиона, до боли сжимало его сердце.

И все же здесь земля семьи Гу, а Гу Сювэнь сказал верно: нет смысла забирать то, что отдал.

Поэтому, когда группа охранников придавила мужчину к земле, тот сразу же успокоился.

Гу Сювэнь обернулся и посмотрел на Линь Шояна.

— Зрение господина Линь и вправду необыкновенное, — с неприкрытым восхищением на лице сказал он. — Вдруг взял, да и увидел, что в картине есть прослойка. Если бы не выдающееся зрение господина Линь, эту картину, боюсь, была бы погублена.

Вслед за ним толпа людей выпила, расхваливая Линь Шояна, и не было никого, кто бы снова поддержал Чжан Баолиня.

В конце концов, все они зрели один лишь итог, а Линь Шоян разглядел, что в реплике есть прослойка — а на подобное обычные люди не способны.

На выражение лица Чжан Баолиня было страшно смотреть: хоть он и догадался о намерениях Линь Шояна, но обращать внимание на это не стал, решив, что вероятность подобного исхода крайне мала.

Кто бы мог подумать, что Линь Шоян разглядит картину в картине, подлинник корифея живописи У Даоцзы, и тем самым, вне всякого сомнения, безжалостно ударит его по лицу.

Отныне, его репутация как первого оценщика Цзянчэна, вероятно, упадет.

Оценщик зарабатывает за счет своего авторитета. Нынче же Чжан Баолинь не разглядел прослойки в картине, и для его имени это может дорогого стоить. Ведь все будут судачить о том, как он проиграл юноше, которому еще нет и тридцати.

Для Чжан Баолиня это, несомненно, позор. Теперь слишком многие могут усомниться в его уровне оценки.

Он обернулся и взглянул на Чжао Ци, борясь с порывом придушить этого ученика-болвана. Если бы Чжао Ци не сеял смуту, ему бы не пришлось мериться силами с Линь Шояном.

Сейчас он не только проиграл в этом состязании, но и репутации навредил. Неудивительно, что Линь Шоян сказал, будто Чжао Ци копает ему могилу: обстоятельства выглядят так, словно все, произнесенное им, — правда.

— Это соревнование можно считать оконченным, — глядя на толпу, сказал Линь Шоян. — А вы решайте заново, кого будете поддерживать.

— Не нужно ничего решать, — вздохнув, произнес Чжан Баолинь. — Я признаю свое поражение.

Все посчитали принятие проигрыша Чжан Баолинем верным, ведь сейчас им казалось, что его уровень оценки не чета тому, что выдал Линь Шоян.

— Учитель, — выругавшись, тут же сказал Чжао Ци, — этот банкет ничего не значит, пойдемте.

Затем Чжао Ци собрался спешно покинуть дом семьи Гу.

— Вот так вот уйдешь? — улыбаясь, спросил Линь Шоян, поглядывая на него. — Не слишком-то это хорошо. Неужели ты позабыл о наших ставках?

Чжао Ци впился глазами в Линь Шояна.

— Линь Шоян, — выпалил он, — не заходи слишком далеко. Мой учитель уступил тебе из-за невнимательности, так что ставка не действительна.

По его мнению, Линь Шоян — ничтожество, не более того. Даже если он сейчас откажется выполнять обещанное, никто ничего не скажет.

— Раз так говоришь, то, получается, и ответственности за собой не признаешь? Никогда бы мне в голову не пришло, что подмастерье выдающегося и просто-таки передового оценщика может оказаться столь бесстыжим. Нечего сказать, опозорил ты учителя, — улыбаясь, говорил Линь Шоян.

Чжао Ци тут же разгорячился.

— Твою мать! — выругался он. — Ты кого бесстыжим назвал? Отброс, ты кто вообще такой, чтобы со мной разговаривать?!

Линь Шоян еще не успел ничего сказать, как народ во дворе всполошился.

— Ты слепой, что ли? Его дала фору твоему мастеру. Если он отброс, то и твой мастер отброс? А если твой мастер отброс, то боюсь представить кто же тогда ты?

— Не смеши меня. Удивительно, неужели еще остались такие бесстыжие люди. Неужели этому тебя научил Чжан Баолинь? Если и он такой же человек, то кто вообще осмелится пользоваться его услугами, а?

— Удивительно, но такой вот у Чжан Баолиня ученик. Кажется, уровень у него и правда не очень, и теперь возможно первый оценщик Цзянчэна сменится.

……

Чжан Баолинь был бледен как смерть, пока слушал науськивания толпы. Чжао Ци действительно его опозорил.

— Ты, дрянь, — он пнул Чжао Ци, бранясь, — кто ты такой, чтобы так говорить с другими? Проиграл — плати. Это пари было твоим, а сейчас ты не признаешь за собой долг. Кто тебя этому научил? Если сегодня не выплатишь ставку, то можешь больше не звать себя учеником Чжан Баолиня!

Чжао Ци испугался. Все, что у него сейчас было, он получил от Чжан Баолиня. Если последний не будет видеть в нем своего ученика, то остальные наверняка его добьют, и его жизнь закономерно превратится в нечто удручающее.

Он злобно всматривался в Линь Шояна, с неохотой открывая рот.

— Гав, гав, гав!

Толпа, заслышав, что Чжао Ци подражает лаю собаки, расхохоталась. Чжао Ци и Чжан Баолинь окончательно опозорились.

Линь Шоян засмеялся, видя, что лицо у Чжао Ци такое, словно тот хлебнул дерьма.

Чжао Ци стало совсем стыдно поэтому закончив лаять, он выбежал из дома Гу.

На лицо Чжан Баолиня тоже пала тень. Перебросившись порой фраз с Гу Сювэнем, он также уехал.

Линь Шоян попросил Гу Сювэня помочь упаковать картину «Рождения императорского сына», после чего обернулся к Сюй Муцин.

Однако оказалось, что её уже не было на прежнем месте. Линь Шоян поглядел по сторонам, выискивая супругу, но не нашел и тени ее фигуры.

— Вы видели мою жену? — спросил Линь Шоян у Гу Сювэня.

Гу Сювэнь покачал головой.

— Должно быть, отлучилась в уборную, — сказал он. — только что вроде бы тут была.

Линь Шоян нахмуримся. Вообще-то, столько времени на поход в туалет Сюй Муцин не требовалось. И когда теперь он не мог её найти, Линь Шоян забеспокоился.

Он поинтересовался у Гу Сювэня, где находится уборная, после чего отправился на ее поиски.

В дверях туалета он несколько раз окликнул жену, и когда никто ему не ответил, его вдруг настигла паника.

— А! Отпусти меня, мы с тобой не друзья, — в это же время в комнате неподалеку вдруг послышался визг.

Линь Шоян, расслышав голос Сюй Муцин, бросился в ее сторону.

Он ногой выбил дверь в комнату, забежал внутрь и увидел, как Гу Синъюань прижимает Сюй Муцин к кровати и стягивает с нее одежду.

На лице у Сюй Муцин была паника, а в глазах — страх.

Она столкнулась с Гу Синъюанем, когда выходила из туалета, у последнего же при ее виде в голову сразу закралась гнусная идея, и все из-за злости на Линь Шояна.

Будучи молодым господином семьи Гу, он зачастую вел себя высокомерно и своевольно. Пусть даже Линь Шоян и Сюй Муцин были приглашены на банкет его отцом — он их все равно ни во что не ставил.

Линь Шоян — отброс, Сюй Муцин — всего лишь мелочь из дома Сюй. Как ни посмотри, эти двое не представляли для него угрозы. Его отец заступился за Линь Шояна только для того, чтобы остальные не подумали, будто семья Гу слишком деспотична.

Поэтому-то он и притащил Сюй Муцин в комнату, чтобы сотворить с ней такое, что не сможет быть обращено вспять.

Если даже после этого отец и устроит ему нагоняй, самое большее, на что он способен — ударить разок. А вот то, что жену Линь Шояна поимеют, будет куда большим ударом.

Впрочем, вопреки его ожиданиям, когда он уже почти настиг желаемого, дверь в комнату неожиданно выбили, заставив его тело содрогнуться от неожиданности.

— Чёрт, кто на этот раз? Почему кто-то постоянно приходит не вовремя?! — принялся браниться Гу Синъюань.

Обернувшись, он сплюнул на пол, увидев Линь Шояна.

— Твою мать, опять этот отброс. Почему из тебя каждый раз выбивают дурь, но ты все равно продолжаешь пованивать, — произнес Гу Синъюань.

Вместо ответа Линь Шоян подошел к Сюй Муцин и потянул за руку, помогая подняться с кровати.

— Ты в порядке? — спросил он.

Сюй Муцин кивнула, паника на ее лице уже исчезла. Стоило Линь Шояну появиться, как она почувствовала себя в безопасности.

Убедившись, что Сюй Муцин не пострадала, Линь Шоян обернулся в сторону Гу Синъюаня и пнул его с такой силой, что тот ударился о стену.

— Я дал тебе один шанс, и ты им не воспользовался. На этот раз я не буду держать себя в руках, — холодно процедил Линь Шоян.

Держась за живот, Гу Синъюань поднялся с пола — его лицо перекосило от боли.

— Ах ты сука, Линь Шоян! Это мой дом, как ты смеешь распускать здесь руки? — стиснув зубы, выдал Гу Синъюань.

— Дом-то твой, но ты второй раз пристаешь к моей жене. Я даже перед лицом твоего отца готов переломать тебе ноги, — отозвался Линь Шоян.

Гу Синъюань скривил рот.

— Твою мать, хорош тут выпендриваться, — сказал он. — Если бы мой отец был здесь, вряд ли у тебя хватило бы на это духа!

После чего Гу Синъюань выудил свисток и подул в него.

Этот свисток он получил от отца, и на его звук на помощь бросались самые сильные телохранители в доме.

Действительно, не прошло и минуты, как в комнату, где был Гу Синъюань, вломилось семь-восемь человек.

— Молодой господин, в чем дело? Кто-то хотел вам навредить? — спросил охранник, стоявший во главе.

Гу Синъюань пальцем указал на Линь Шояна.

— Этот подлец, — сказал он, — хочет меня убить. Быстро схватите его.

Телохранители посмотрели на Линь Шона и обнаружили в нем молодого человека, состязавшегося с Чжан Баолинем. Они немного заколебались.

Они видели, как он крут, да и глава семьи Гу признавал его важность, поэтому не знали, как поступиться.

Гу Синъюань, увидев в них смятение, начал браниться.

— Блять, вы чего медлите? В атаку!

— Молодой господин, это…

— Это дом семьи Гу, а вы боитесь какого-то чужака? — лицо Гу Синъюаня вспыхнуло от ярости.

В это же время статный молодой человек в тунике проходил мимо.

Завидев его, Гу Синъюань просветлел и подошел к нему, широко улыбаясь.

— Старший брат Чу Юнь, ты сейчас занят? У нас тут кое-кто на грех напрашивается и бесчинствует в доме. Помоги мне с ним разобраться.

Чу Юнь был телохранителем Ло Юньчан, жившей тогда в доме семьи Гу.

В первый же день их пребывания тут Гу Синъюань понял, какова реальная сила Чу Юня. Ведь все охранники семьи, вместе взятые не составят ему достойной конкуренции.

Поэтому он приложил все возможные усилия для того, чтобы с ним подружиться. Если помимо охраны Ло Юньчан у Чу Юня больше не было дел, он обычно ходил вместе с Гу Синъюанем поесть или выпить. Мало-помалу они хорошо узнали друг друга.

В тот день Чу Юнь ждал в другой комнате, пока Ло Юньчан встречала Линь Шояна, поэтому он и не знал, что она приехала в Цзянчэн специально ради него.

— Удивительно, существует человек, который смеет в доме семьи Гу устраивать бесчинства? Разве вы не из высоко поставленных семей в Цзянчэне, кто вообще рискнет здесь скандалить? — спросил Чу Юнь.

— Он тупица, полагающийся на свои посредственные силёнки, и понятия не имеет, где земля, а где небо. Такого рода человек прямо-таки требует, чтобы мастер, сродни тебе, привел его в чувства, — пояснил Гу Синъюань.

Чу Юнь улыбнулся. Ему как раз было скучно, а тут слова Гу Синъюаня о том, что у Линь Шояна есть какая-то сила, его заинтриговали.

— Пошли посмотрим на этого человека, посмевшего скандалить в доме семейства Гу.

Гу Синъюань тут же затащил Чу Юня в комнату и указал на Линь Шояна.

— Это он, ни на что не годный, кроме как бить других людей, альфонс. Чу Юнь, помоги мне его проучить.

— Ты умеешь драться? — спросил Чу Юнь Линь Шояна.

— А ты пришел совать нос в чужие дела? — равнодушно бросил тот.

Чу Юнь усмехнулся на нелюбезный ответ Линь Шояна, после чего в один шаг подскочил к нему и замахнулся.

— Отброс, — тут же сказал Гу Синъюань, увидев занесенную руку Чу Юня. — Тебе не сравниться с силой Чу Юня, лучше скорее опускайся на колени и раскаивайся, и тогда я попрошу пощадить тебя.

Линь Шоян не обратил внимания на Гу Синъюаня, выступая вперед, чтобы сразиться. Сцепившись с ним несколько раз, Линь Шоян удивленно спросил Чу Юня:

— Ты из семьи Линь?

Приемы, которыми только что воспользовался Чу Юнь, применялись исключительно семьей Линь.

— Откуда знаешь? — Чу Юнь замер, не понимая, как Линь Шоян мог это заметить.

И тут голову Чу Юня озарила мысль.

— Как его зовут? — спросил он, схватив Гу Синъюаня за грудь.

Гу Синъюань вздрогнул.

— Линь… — сказал он, — Линь Шоян, знаменитое ничтожество города Цзянчэн.

У Чу Юня дрогнуло сердце. Он недоверчиво посмотрел на Линь Шояна. Неужели Ло Юньчан приехала на поиски именного этого человека, молодого господина семьи Линь?

Он только что смел поднять руку на молодого господина Линя. Узнай об этом Ло Юньчан, с него шкуру снимут!