Роман Жена по принуждению глава Глава 67

Неужели её отец ничего не понимает?! Что будет дальше? С ним, с его девочкой, со мной? Что?!

Ещё около часа я провела в детской и, только убедившись, что всё в порядке, спустилась вниз. Проходя по первому этажу, увидела свет в дальнем крыле.

Прошла к залу и остановилась в дверях, увидев Якова. Он сидел на скамье, откинувшись на стену, а рядом с ним… Рядом лежал букет.

Что лучше — уйти, пока Яков меня не увидел, или выдать себя, я не знала. С другой стороны…

Постояла ещё немного и прошла внутрь. Похоже, Серебряков потерял бдительность, потому что повернулся ко мне, только когда я прошла несколько метров. Молча встал со скамейки.

Я посмотрела на букет, потом на него.

— Возьми, — он подал мне цветы. Розы — нежно-розовые, с крупными шипами. То ли совпадение, то ли отсыл в прошлое. Почему-то в совпадения мне не верилось — не тот это человек, чтобы упускать из вида детали.

— Стоит ли? — я даже не протянула к цветам руку.

Он сжал зубы. И опять у меня было чувство, что между нами происходит нечто. Нечто значимое и глубокое. Игра моего воображения? Наивность? Я уже и сама не знала.

— Извини, — он опять подал мне цветы.

Нехотя, но я всё же приняла букет, не почувствовав при этом ничего, помимо всё той же горечи.

— Давай просто всё закончим, Яков, — положила розы на прежнее место. — Если я всего лишь девка, давай остановимся. Отпусти меня.

— Не могу, — качнул головой. — Уже не могу, Мирослава.

— А какой смысл? — не позволила, когда он хотел коснуться меня. — Какой смысл во всём этом, Яков?! — позволила гречи вырваться наружу. — Я не желаю выслушивать от тебя, что я никто, что моё дело молчать и не вмешиваться. Я не собираюсь терпеть это твоё «девка». Знаешь, где девки?! Девки…

— Извини, — он схватил меня за ладонь. — Я не хотел этого говорить. Твоя встреча с Ларой, и… Чёрт, Мира, я сказал это сгоряча, — он заставил меня подойти, обхватил затылок и сжал волосы. — Забудь, — сжал ещё сильнее, отпустил и коснулся плеч.

— Вряд ли у меня получится, — хотела отойти от него, но он не выпустил. Наоборот, привлёк сильнее.

Рука его опустилась по моей спине к пояснице. Опять устремилась наверх, к шее, к затылку.

— Да чёрт возьми, — прорычал, сгребая волосы, и дыхание его коснулась моих губ.

Я упёрлась ему в грудь, толкнула, что есть сил.

— Нет, Яков! — вырваться не вышло, но он ослабил хватку. — Нет! — повторила я.

Он опять притянул меня, не обращая внимания на сопротивление. Шарил по спине, и я чувствовала, как твердеет его пах. Он хотел меня, и внутри меня самой, несмотря на обиду, на боль, тоже начинало зарождаться желание. Маленькая вспышка, которая могла бы стать пламенем.

Тяжело дыша, Яков всё-таки завладел моими губами. Ладонь его скользнула под футболку, обожгла спину. Я поддалась только на секунду, а после резко отвернулась.

— В чём дело? — удерживая возле себя. Как будто бы он сам не понимал в чём!

— В тебе, — выговорила и всё-таки высвободилась.

Отошла к матам, на которых мы едва не занялись сексом в первую мою ночь в этом доме, в первую ночь после нашей свадьбы. Смотрела на них с ощущением, что та ночь была очень давно, и пыталась понять, что на самом деле изменилось за прошедшее время. Изменилось? Или ничего не изменилось?! Вообще ничего.

Яков подошёл ко мне, и я обернулась к нему.

— Повторяю, всё, что я тебе сегодня сказал, было сгоряча, — он вернул себе самообладание.

Я молчала, продолжая задавать самой себе вопросы, ответов на которые у меня не было. Мне бы хотелось верить ему, хотелось бы забыть о ссоре на кухне. Только я не могла.

— Знаешь, Серебряков, — вздохнула, — один раз я уже прошла нечто подобное. Больше не хочу. Чем ты лучше Стаса? Чем, скажи?

Сравнение пришлось ему не по вкусу. Желваки на скулах, мгновенно вспыхнувший в глазах гнев: он превратился в кусок гранита. Зародившаяся у меня внутри усмешка вряд ли была заметной — она так и осталась где-то в сердце колючим осколком.

— Вы похожи, Яков. Слишком похожи. Он тоже всегда всё делал сгоряча, а потом просил прощения. Делал и просил, делал и просил…

— Не сравнивай меня с ним, — остановил, когда я попыталась уйти. Заставил посмотреть в лицо.

— Почему? — спросила негромко. — Тебе не нравится? Поэтому?

— Я никогда не бил женщин.

— Может, и не бил. Только моральное насилие — то же самое насилие. Синяки проходят, а вот слова… — лёгкий кивок, — слова никуда не исчезают.

Он не сводил с меня взгляда. Я всё ещё чувствовала его желание, жар ладони проникал сквозь ткань и обжигал спину. Яков было прижал меня сильнее, опять попытался поцеловать, но теперь я отвернулась сразу. Он продолжал напирать. Подтолкнул меня к стене. Я попятилась, упёрлась лопатками. Ладонь на моём животе…

— Нет, Яков, — твёрдо оттолкнула. — Ничего не будет, пока ты не решишь для себя, кто я. Твоя жена, девка или ещё кто.

— Я уже всё решил, — немного хрипло, не убирая руки.

— Ничего ты не решил, — одёрнула футболку. — Хочешь взять меня — бери. Только учти — это будет шаг в никуда. И каждый шаг, пока ты не поймёшь, что я, кто я, будет для нас с тобой шагом в никуда.