Роман Желанная добыча глава Глава 39

А потом жалобно заскрипела кровать и, на ходу набрасывая на себя легкий полупрозрачный пеньюар, невообразимо тучная и крепкая женщина тяжелым шагом двинулась ко мне.

- Ты кто такая? Быстро говори!!! – уставившись на меня черными, словно ночь, зрачками, эта монстриха в женском подобии словно гипнотизировала, так что я ощутила, как сердце мое упало в пятки и стучится уже там.

«Как же хорошо, что я успела сходить по-маленькому», - эта глупая мысль отчего-то возникла в моей голове, и я нервно хихикнула.

- На колени! – пробасила женщина, забрав подбородок вверх, так что я увидела, что низ ее лица был покрыт короткой черной шерсткой, словно у некоторых жгучих шатенок.

«Такая экзотическая внешность - признак пылкого темперамента и неутомимой страстности», - вспомнила я слова тети Гали, когда мамин муж Петр, работавший на стройке грузчиком, ушел к Лидке-малярше, его коллеге. - «Да она чудовище! – кричала мама. – Ты ее хоть видела, ту Лидку?! Вес двести пятьдесят килограмм, руки-кувалды, а еще - сросшиеся брови и усы! И ноги, Галя, ноги! Они же у Лидки, как у медведя, все в черных кудряшках, я видела!» - «Эх, Марина, ничегошеньки ты не понимаешь в мужчинах, - вздыхала тетя Галя. – Мужики, они ведь именно таких и любят – толстеньких да смелых. Чтобы любовница пылала страстью, чтобы было за что взяться. А еще – у нее, Марина, нет твоих глупых комплексов и стремления во всем быть идеальной. Да ты словно Мери Поппинс, любого достанешь своими придирками. А эта Лида…Ты видела, как безудержно она гогочет, как нравится сама себя, а кушает, вон с каким аппетитом. Думаю, что и в кровати она тоже не бревно».

- Но… Я не сделала ничего такого… - самообладание мое начало мало-помалу возвращаться, так как я бы ни за что не позволила себя унизить настолько, чтобы упасть перед кем-то на колени.

- Орлеан, хватай ее, - скомандовала вдруг толстая развратница, обращаясь к своему ублажателю. – Упрячь эту дерзкую где-то до утра… а потом убей ее, да по-тихому!

- А вот это уж нет! – поняв, что еще несколько минут, и с моей жизнью будет покончено, я решила биться насмерть. Тем более, что терять мне было особо нечего - так или иначе, но меня ждала погибель.

«А так хоть исцарапаю им морды, благо, мои ногти тоже нормально отросли, и они твердые», - подумала я.

- Адель… Но это же… Я не могу… Это же ОНА…- медленно ко мне подступая и все время оглядываясь, стал вдруг заикаться мяур, и я поняла, почему он был так напуган: он хорошо знал, кто я такая и как важна для моего Миурга.

«Ах вот оно что? Так это и есть та самая главная жена, к которой я ревновала своего любимого? И что она тут… с этим?» – еще больше ужасаясь и вместе с тем ехидно радуясь своему открытию, я собрала все силы в кулак и заорала:

- Адель? И я только что поймала тебя на измене?!

- Хватай эту мерзавку!!!

- Но я никому не скажу, если… - думая со скоростью света, я искала для себя спасение. – Если…

- Да что ты стоишь?.. – и Адель, тяжело ступая по ковру (так что даже посуда, стоящая рядом с кроватью на столике, начала громко звенеть), двинулась в мою сторону, растопырив пальцы так, что я поняла: она меня сейчас задушит сама, этими вот руками.

Поэтому, не придумав ничего лучшего, я выложила перед ней все карты, да еще и наврала с три короба:

- Твой любовник ни за что меня не убьет, потому что я – Мелисса, и он об этом знает. Я – та самая, любимая женщина Миурга, которую он только что спас от виверн. И если утром он не найдет меня, тебе не сдобровать, потому что я сказала своим служанкам, что иду к тебе, в твои покои, и они…

- Кому?.. Кому ты там и что сказала?.. – резко остановившись, пышнотелая мяурка, казалось, потеряла дар речи.

- Но их здесь нет, я запретила им, - целый ворох мыслей просто таки выкручивал мои мозги, и я плела черт знает что. – Они ждут меня под дверью моей комнаты. Но они знают, что я пошла к тебе, и поэтому…

- О нет, Орлеан… - и эта смелая толстушка, застонав, вдруг упала коленями на пол. Части пеньюара разъехались в стороны, и я увидела тяжелые груди, свисающие почти до пола. – Теперь всему конец…

- Но… что мне делать?.. – падая на колени рядом с ней, полностью обнаженный мужчина принялся гладить свою любовницу по плечам, одновременно запуская руки в свои волосы. Его же член предательски торчал.

- Послушай, ты! – вдруг резко отбросив его руки и поднявшись с пола (слишком прытко, как для такой комплекции) мяурка подошла ко мне и, с вызовом глядя мне прямо в глаза, сказала: - Я не знаю, как там будет дальше, да и не хочу знать! И мне все равно до Миурга, как ты поняла. Но, я – его главная, первая жена, хозяйка гарема, и ни за что не уступлю эту привилегию.

- Да я и не претендую… - хоть я и врала, но у меня не было другого выхода.

Тем более, что, к своей радости, я поняла, что слова-то подобрала правильные и, судя по всему, таки смогла обезвредить эту женщину, и даже напугать.

- И… Ты не радуйся слишком, - хмыкнув, Адель прикоснулась к моим волосам и, потеребив один из локонов, презрительно его отбросила. – Много уже тут таких было, как ты. И все они воооон там, сидят себе молчком в своих коморках, там дальше, по коридору. А я уже десять лет как живу в главных покоях гарема.

- Я знаю… - врала я дальше, подобрав такой тон, каким тетя Галя, мамина подруга, успокаивала ее, когда та теряла очередного мужа. – И уважаю тебя, Адель.

- Девка, да что ты себе позволяешь! – подойдя к небольшому диванчику, стоящему у двери, мяурка тяжело на него опустилась и, забросив край пеньюара на свою круглую коленку, оперлась спиной. – Пока живи! Я могла бы, конечно, тебя прихлопнуть, как и твоих служанок. Но почему-то мне не хочется марать рук. И, тем более, расстраивать Миурга, зачем мне это? А то, что ты только что увидела… Может, оно и к лучшему, а, Орлеан?

- Слушаюсь, Адель, - мужчина прытко подбежал к мяурке и покорно опустил голову.

- А что если я попрошу у Миурга развод, как ты думаешь, даст он мне его? А потом – ты возьмешь меня замуж. Знаешь, мне как-то надоело все время прятаться. А ты, Орлеан, не менее богат, чем мой дорогой муженек, и вполне сможешь обеспечить мне жизнь не хуже этой.

- О нет, любимая, не надо… - взмолился красавец, который, по всей видимости, ужасно боялся разоблачения этой преступной связи. – Меня казнят…

- Тебя убьют, если эта девка откроет рот, - напомнила ему Адель.

- Так, может быть…

- А знаешь, - кивнув головой в мою сторону и похлопав по сидению рукой, приглашая меня сесть рядом с ней, сказала главная жена Миурга, - я многое о тебе слышала. То есть… то, о чем сплетничали наложницы в гареме. Ведь наш господин, после того, как возвратился от своих родителей, так больше ни разу и не зашел ни к одной из них.

- А к тебе? – набравшись смелости, я продолжила разговор с Адель, в духе тети Гали.

- А ко мне он не заглядывает с тех самых пор, как отчаялся зачать со мной наследника. Уже пять лет, слышишь? Какая женщина выдержит столько? Ты ведь меня, надеюсь, понимаешь?

- Ну да… И что, до сих пор, ни одна из жен… или наложниц, не родила Миургу сына? – в моем голосе прозвучали нотки призрачной надежды.

- И даже дочери.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

- А как же красавица Изуми? Она что, тоже бесплодна?

- Страшно такое произносить, но… Скорей всего, это Миург бесплоден, потому что…

- Адель, дорогая, не надо, - нагибаясь и хватая ее за пухлые руки, на каждом пальце которых сверкало по несколько колец, мужчина, казалось, хотел предостеречь свою женщину от роковой ошибки – выдать какую-то страшную тайну.

- Ну да, я помню, - растягивая в улыбке губы, так что даже глаза ее утонули в слишком толстых щеках, мяурка сказала фразу, которую я попыталась хорошенечко запомнить: - Трудней всего удержать власть над своим языком, да, Орлеан?

- Да, госпожа…

- Так вот, иди уже! – легонько, но ощутимо меня толкнув, Адель тоже встала с дивана. - И помни о том, что жизнь твоя - здесь - зависит от меня, так что держи язык за зубами. А я… Мне просто очень хочется поиздеваться над Изуми, много же эта стерва попила моей крови.

- Не беспокойся, Адель, я с тобой.

«Вот уж приключение, и, главное – какая же удача! Просто немыслимо, как такое может быть…» – закрывая за собой дверь комнаты, я еще немного постояла у двери, оперевшись спиной о холодную стену, чтобы прийти в чувства.

Ведь, по сути, я подсмотрела чужую тайну, да еще какую! А во-вторых…

«Нет, что-то тут не так, - подумала я. – Не может такого быть, чтобы первая жена Миурга, главная женщина гарема – и жила в такой простенькой комнатушке, хоть и красивой, но все же… Ведь даже моя опочивальня намного больше этой. А охрана? Разве она не должна стоять где-то поблизости?»

И я возвратилась назад, решив, что, возможно, это кто-то из служанок обвел меня вокруг пальца, представившись госпожой Адель.

Нажав на ручку, я снова приоткрыла дверь, а там такое…

В одной из стен комнаты я увидела темное отверстие - проход. Туда, сопровождаемая под руку своим любовником, входила грозная и властная мяурка. Ее пышную фигуру теперь покрывало синее атласное платье с длинным подолом, а на голове был тюрбан, точно такой же, как у Доры, но только намного выше и богаче. Множество драгоценных каменьев были рассыпаны по его парчовой ткани, а также свисали вниз, словно огромные сережки, качаясь и поблескивая в тусклом мерцании свечей. На плечах же была наброшена пелерина из развевающихся лебяжьих перьев.

- Дорогая, прости… - расслышала я слова Орлеана, стоящего перед нею на коленьях.

Ухватившись за длинный подол платья Адель, он целовал его край, и я увидела мелькнувшие кружева, выглянувшие из-под платья и белой пеной растекающиеся по полу.

«Нет, все-таки это она. Вот удача так удача, - обрадовалась я тому, что мои опасения не подтвердились. – И теперь в гареме у меня есть важная покровительница и, возможно, что даже подруга».

- Да ладно, Орлеан, на сей раз я тебя прощаю. И только ради нашего ребенка. Но впредь запирай дверь своей опочивальни на ключ, когда я приду к тебе, а то, сам видишь, как вышло.