Роман Запрети мне любить глава Глава 41

Маша

Ругаю себя за то, что поддалась эмоциям. Сколько раз Егор учил, что нужно в подобных ситуациях молчать, а затем бежать к нему и все рассказывать. Брат всегда приходил на помощь. Теперь Егор далеко, а я даже позвонить ему не могу. Отец может за это время насильно выдать меня замуж. Устав мерить шагами спальню, я вернулась и присела на край кровати.

Окрыленная признанием Миши, я решила бороться с отцом. Пташка забыла, что не соперница грифу. Теперь сидит в золотой клетке, и неизвестно, увидит ли свободу. А как же учеба? Жанка, которая ждет меня в квартире Егора. И главное – Миша. Вот только у нас начинает что-то налаживаться, обязательно кто-то должен вмешаться.

Минут через двадцать входит в комнату мама, ставит у кровати мои туфли. Я не смотрю в ее сторону. Больнее всего, когда предает самый близкий человек. Сколько бы раз я через это ни проходила, боль от этого менее острой не становится.

— Маша, ты же знаешь, что с отцом бесполезно спорить, — начинает она, присаживаясь со мной рядом. Свет так и не включили, поэтому сидим в темноте. Так даже лучше. – Хотела тебя предупредить, а вон как получилось, — тяжело вздыхает она. – Отсидела бы ужин, улыбнулась пару раз парню и к Егору поехала. Ну, зачем ты с ним стала спорить?

Мама наносит удары по свежей ране. Я сама себя за это уже полчаса грызу. С отцом нужно быть умнее, хитрее, мудрее. А я? Никто не скажет, что дочь криминального авторитета. Мне-то понятно, почему так: родитель всегда держал нас с мамой в стороне от своих дел.

Стоит тишина. Не давит, не мешает. Нам просто нечего сказать друг другу. Так бывает, когда люди не чувствуют эмоциональной связи. Я не хочу оправдываться и объясняться. Только не маме. Жанка, Егор, Миша – им бы сказала.

— Слепцовы пришли, в гостиной сидят, — вновь заговорила мама. – Может, спустишься к нам? Если ужин хорошо пройдет, возможно, отец и смягчится.

— Я пригласила подругу в гости на время отъезда Егора, — не знаю, для чего ей это говорю, наверное, надеюсь, что мама уговорит отца меня отпустить. Шансов немного, но они есть.

Поднимаюсь с кровати и обуваю туфли.

— Умница, Машенька, — хвалит мама. – Ты только улыбайся, — наверное, это нетрудно, если в это время буду думать о Мише.

Отец, увидев меня в гостиной, строго посмотрел, но ничего не сказал. Со Слепцовыми пришлось знакомиться, их дочь Инну я не помнила, а остальных тем более. Сергей – мой предполагаемый жених – мне не понравился. И дело не в том, что я давно и безнадежно влюблена в другого мужчину, просто такой тип «вечных маменькиных сынков» вызывал стойкую неприязнь.

Парню я приглянулась, а жаль. Он весь вечер уделял мне внимание. Отец постоянно за нами наблюдал, приходилось быть максимально вежливой и корректной. Прятать истинные чувства за маской вежливости и не забывать улыбаться, как просила мама. К концу ужина на лбу отца разгладились морщины, что свидетельствовало о том, что он перестал злиться. Я молилась, чтобы этот вечер хорошо закончился.

Мать Сергея – Анна Леонидовна – бросала в нашу сторону недовольные взгляды. Ее не радовала перспектива нашего возможного родства. Как же меня это обнадеживало. Ведь в отличие от нашей семьи, в семье депутата главную партию исполняла супруга. Необходимо было убедить ее в том, что она права. Как же не хватает Жанки с ее дельными советами.

В самом конце ужина, когда гости уже собирались уходить, появился друг отца. Я так поняла, его не ждали, потому что, когда охрана докладывала родителю, он явно был недоволен, но разрешил пропустить гостя в кабинет.

— Маша, давай встретимся на днях, сходим куда-нибудь вдвоем? – предложил Сергей. Ожидаемое приглашение, но я не обрадовалась, хоть на лице моем и расцвела улыбка под пристальными взглядами глав семейств и их вторых половин.

— Конечно, ты мне позвонишь?

— Диктуй номер, — он вбивает цифры, а я думаю о том, что у меня появился хороший повод вернуть телефон.

— Пусти мне дозвон, я запишу, — смотрю на отца, который не сразу соображает, что я от него хочу.

— Маша, ты забыла сумку у меня в кабинете, сейчас принесу, — улыбается Лютый будто заботливый родитель. – Подождите минутку, — папа скрывается в коридорах особняка, а я, немного рискуя, приближаюсь к Сергею, кладу ладонь на грудь, где громко стучит его сердце, и шепчу ему на ушко:

— Я буду ждать в выходной твоего звонка, — хотя знаю, что отключу телефон на весь день. – Ты такой классный, — весь этот спектакль для Анны Леонидовны, которая не сводит с нас недоверчивого взгляда. Ее губы недовольно поджимаются. Мама этого не видит, она в это время внимательно слушает заумную речь депутата.

— Сережа, нам уже пора, прощайся с Марией, — встревает женщина: как я и думала, она не позволит сыну самостоятельно принять решение.

— Я думаю, мы с вами подружимся, — дерзко заявляю Анне Леонидовне, и, пока ее лицо продолжает вытягиваться, я добавляю: — Папа, наверное, не может найти мою сумку, пойду, помогу.

Уже подхожу к кабинету, когда слышу яростные голоса – это отец и его друг Бык, такой же бандит, как и мой родитель.

— Ты обещал подумать, Лютый! Так дела не делаются, ты меня кинуть решил?

— Бык, не кипятись, я еще не принял решение. Свою позицию по этому вопросу я тебе еще в прошлый раз высказал.

— Я хочу твою дочь, и ты мне ее отдашь! — не говорит, а бешено рычит Ярослав Быков…