Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1131

Руслан взглянул на меня своими глубокими глазами и, тут же поняв мою мысль, несколько смягчился, только после чего вновь заговорил:

— Я не хотел узнать у тебя, как ты собираешься наводить порядок, я хотел узнать, как ты намереваешься действовать, когда кто-то запланировал что-то против тебя?

Он имел в виду, что хотел, чтобы Люба дала отпор? Девушка, очевидно, также поняла смысл его слов, однако несколько засомневалась и пробормотала, дав уклончивый ответ:

— Конечно, я не могу просто проглотить эту обиду. Я предупрежу подчиненных, чтобы те провели четкую грань между нами и афроамериканцами, и запрещу им вход в клуб, думаю, это должно возыметь действие.

Руслан неоднозначно вздохнул и, медленно опустив взгляд, задал риторический вопрос:

— Когда тебя безо всякой причины бьют, ты не сводишь счеты с тем, кто тебя бьет, а, напротив, ограничиваешь себя, кто научил тебя быть такой терпеливой? Давид?

Это явно не соответствовало здравому смыслу. В соответствии с характером моего брата, когда его обманывали, он отплачивал если не в стократном, то как минимум в десятикратном размере. Платить добром за зло и молча сносить обиды? Мечтай.

— Нет. – Люба, нахмурившись, опустила глаза, избегая яростного взгляда отца, как будто о чем-то размышляла.

Это, конечно же, не могла укрыться от моего мужа.

— О чем ты беспокоишься?

Девушка, мгновение помолчав, подняла голову и, не отвечая на вопрос Руслана, с беспокойством посмотрела на меня. От ее взгляда мне стало не по себе, и я, отрегулировав свою сидячую позу, убрала упавшие волосы за уши, после чего спросила:

— Почему ты так на меня смотришь? У меня что-то на лице?

В глазах мужчины промелькнуло понимание, и, словно поняв, что что-то не так, он не в бровь, а в глаз спросил:

— Ты не осмеливаешься мстить из-за мамы?

Только тогда Люба медленно кивнула и, вытащив из кармана пальто фотографию, почтительно вручила ее отцу. Тот взглянул на нее, после чего, с каменным лицом бросив ее мне, тут же скрестил ноги, уголки его рта поднялись в шутливой улыбке, и он спросил:

— Вот о чем ты думаешь? Думаешь, я изменил твоей маме, предал семью?

Как и в тот раз, когда Куинн и его банда нашли наш дом, на этой фотографии были изображены Руслан и Александра, только вот теперь это выглядело более двусмысленно. В прошлый раз, когда появилась Люба, я спрятала фото, чтобы дети, увидев их, не стали переживать, кто бы мог подумать, что я не смогу защитить их. То, что должно произойти, не остановить, значит, надо было решать проблему.

Люба тактично ответила:

— Я – младшая, у меня нет права делать неподобающие комментарии о ваших с мамой проблемах в отношениях.

В семьях состоятельных людей измены мужа – не редкость, а Люба фактически выросла в группе золотой молодежи, поэтому о подобном была наслышана. Вероятно, ей казалось, что и наша с Русланом супружеская любовь подлинна, и то, что он тайком завел любовницу, тоже правда.

Говоря по существую, это была провокация Куинна и его банды. Однако и в этом не было ничего удивительного – Руслан всегда хранил моральную чистоту, и единственным камнем преткновения между нами тогда была Александра, так что то, что посторонние сейчас раздували за счет этого шумиху, не было странным.

Люба была такой умной, поэтому заниматься лицемерием было бесполезно, мне оставалось только посмотреть на мужа, скривить губы и поднять брови, показывая собственное бессилие. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай!

А тот, подняв брови, слегка прикрыл глаза, давая мне знак успокоиться, после чего размеренно заговорил:

— Могу сказать тебе, что эта фотография настоящая.

Что? Я невольно округлила глаза. Все происходило не так, как я себе представляла, разве Руслану не следовало постараться прекратить общение? Почему он прямо признает это? Не хочет, чтобы дети его уважали?

Реакция Любы была спокойной – она молча слушала, не вмешиваясь в разговор и не выражая никакой позиции, как будто ей требовалось лишь принять это, и она абсолютно не собиралась судить отца по критериям этики.

То, что она не расспрашивала его, означало, что ей все равно, и это доказывало, что она считает и Руслана, и меня одинаково ценными, просто, в отличие от посторонних, у нас еще было кровное родство, и ничего, кроме этого, было недостаточно, чтобы затронуть ее чувства.

Даже не знаю, радоваться мне этому или нет.

В комнате воцарилась мертвая тишина, которая продлилась около минуты, только после чего вновь раздался низкий голос мужчины:

— Она – младшая сестра моего старого друга, под влияние воспоминаний о прошлом я относился к ней, как к своей сестре, однако она раз за разом причиняла зло твоей матери, и, когда она дошла до нижнего предела, мы разорвали с ней отношения.

Девушка по-прежнему ничего не говорила, однако, судя по выражению ее лица, она все услышала и поняла. Руслан раскрыл губы и глубокомысленно спросил:

— Ты не веришь?

Его дочь, наконец, покачала головой:

— Я верю.

Сделав паузу, она вновь подняла взгляд, посмотрела на нас и добавила:

— Я заставлю ее заплатить за то, что произошло сегодня.

— Ага, – слегка кивнул мужчина и, словно вспомнив что-то еще, между делом добавил. — Пусть помощник переделает твое расписание на следующую неделю, завтра ты вместе с нами поедешь в Петербург.

— Хорошо, – выпалила Люба и, подумав и поняв, что так не пойдет, несколько встревожилась. — Но в клубе только что произошло такое событие, а меня не будет так долго, может…

Руслан помотал указательным пальцем.

— Они уже добились своей цели и пока не будут предпринимать серьезные меры, так что иди и готовься.

— Поняла, иду. – Договорив, девушка поклонилась и вышла, закрыв дверь.

Только когда ее шаги затихли вдали, я толкнула мужа в предплечье и спросила:

— Зачем нам в Петербург?

Тот с улыбкой в глазах прикинулся, что не понимает моего вопроса:

— А ты как думаешь?

Этот город не был ее родиной и старым другом – Люба прожила там недолго, воспоминаний у нее не осталось, каких-то чувств к предметам она в основном не испытывала, значит, оставалась только одна возможность – Мария.

— Мы поедем повидаемся с ней, – опустив взор и разговаривая сама с собой, тоскливо сказала я, а на душе словно появился огромный камень. — А еще дедушка, Герда и остальные дети так и не побывали на его могиле.

Все, что осталось в Петербурге, на этом клочке земли – это самые главные в моей жизни люди. При мысли об этом я почувствовала, как ничтожны мои жизненные силы, ведь чем больше я хотела, не щадя своей жизни, ухватиться за что-то, то, напротив, оказывалось, что это, словно песок, ускользало сквозь пальцы, чем больше усилий я тратила, тем быстрее это происходило.

Как только меня накрывало эмоциями, они тут же появлялись на моем лице. Руслан вдруг протянул руку и притянул меня в свои объятия, успокаивающе сжав мои плечи своими широкими ладонями.

— Если мы будем жить счастливо, они будут рады.

Хоть я и понимала, что он намеренно вразумляет меня, однако я, все же, не сдержалась и расчувствовалась. Прильнув к его груди, я со вздохом ответила:

— Если можно, то я буду надеяться, что до нашего возвращения все у всех будет хорошо, пусть мы будем любить меньше, зато они будут живы и здоровы, а не просто проскользнут в нашей жизни, оставив за собой лишь росчерк пера, который, стоит только подуть ветру, исчезнет.

Руслан, услышав это, глубоко вздохнул, а его грудь резко поднялась и опустилась.

— Тогда, по-видимому, тебе остается только винить меня.

Я высвободилась из его объятий и, запрокинув голову, посмотрела на его синий от щетины подбородок.

— Опять несешь бред. Давай договоримся, мы больше никогда не будем касаться всего того, что натворил Роберт, или ты собираешься в порыве самобичевания взять всю вину на себя?

— Я не это имел в виду, – рассмеялся мужчина и, положив руку на мой затылок, вновь прижал меня к груди, время от времени поглаживая меня по голове своей мягкой ладонью. — Просто я не могу меньше любить тебя. Если бы я любил тебя меньше, то того, что случилось сегодня, не произошло бы.

Я внезапно успокоилась, словно подул слабый ветерок и разгладил уже поднявшиеся в душе волны. Возможно, он был прав, страдания человеческой жизни, житейские мудрости, все это было заранее уготовано нам судьбой, и, если бы не случайности, возможно, сегодня мы были бы не такими, как сейчас, возможно, мы могли бы спокойно ощущать тепло наших тел и биение сердец.