Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 637

— Такого не может быть! – хрипло проговорила мать Яны: — Ни у меня, ни у моего мужа нет этой болезни, у моей дочери тоже, так откуда она могла взяться у Аси?

Доктор слегка нахмурился:

— Может быть, этот онкоген носит отец девочки. Частота этого заболевания не слишком высока, даже если и есть ген-носитель, то без каких-либо внешних факторов он обычно не развивается.

На какое-то время женщина в возрасте успокоилась, а я же поговорила с доктором, чтобы получить общее представление о ситуации.

Выйдя из кабинета, мать Яны вдруг опустилась передо мной на колени и, громко зарыдав, произнесла:

— Умоляю Вас, спасите мою внучку! Яночки больше нет, у нас теперь осталась лишь одна Ася! Ей всего четыре года, она еще совсем ребенок, даже еще не повидала внешний мир... Она и так уже достаточно несчастна, с самого рождения ей приходится жить без отца... Мать постоянно крутилась как белка в колесе, чтобы заработать деньги. Ей уже четыре, но мы не отдали ее в детский сад, так как у нас нет денег. Ей, еще такая ничего не понимающая, оказалась перед лицом такой жестокой правды... Прошу Вас, умоляю, смилуйтесь! Спасите ее! В следующей жизни, клянусь, буду пахать как лошадь на Вас!

Я, будучи растерянной от ее такого внезапного порыва, хотела подтянуть ее, но она никак не соглашалась подниматься. По коридору туда-сюда то и делали, что сновали люди, и мне в какой-то миг ничего не оставалось, кроме как присесть на корточки и, посмотрев на нее, сказать:

— Я очень сочувствую Вашему горю. Я помогу всем, чем смогу, только прошу, не делайте так.

Женщина посмотрела на меня, а ее слезы текли прямо-таки ручьями:

— Умоляю Вас... У нас нет работы, а Яна умерла, и теперь у нас нет источника доходов, поэтому мы и стоим сутками напролет в компании, требуя денег. У нас нет выхода, мы должны хоть как-то выжить!

Я кивнула, а мое сердце до боли защемило. Как говорится, веревка рвется в том месте, где тонко. И после известия о болезни Аси, вероятно, дальнейшая жизнь супругов станет очень тяжелой.

После того, как я оплатила все расходы на операцию и лечение девочки, мне позвонил Руслан и спросил, когда я вернусь.

Намучившись весь день, я чувствовала непомерную усталость. На данный момент я просто хотела увидеть своего мужа, обнять его и спокойно отдохнуть. Ответив ему, я уехала из больницы. Руслан сказал, что вернулся домой, поэтому я сразу же направилась прямо туда.

Двор виллы украшал черный и довольно неброский на вид Майбах. Остановив машину, я прошла в гостиную, где как раз сидел на диване Демидов и читал книгу.

Услышав шорох, мужчина поднял своим глаза и посмотрел в мою сторону. Уголки его рта тут же приподнялись:

— Вернулась?

Я кивнула, села рядом с ним и, обняв его, спросила:

— Ты разобрался с делами компании? Вернешься в комнату, чтобы еще немного отдохнуть?

Он потянул руки и, обняв меня, расцвел улыбкой:

— Ты так чудесно мне помогла разрешить проблемы, поэтому, конечно, я вернусь, чтобы побыть с тобой.

Прислонившись к его плечу, я слегка вздохнула:

— У полиции появились хоть какие-нибудь результаты по делу Яны?

Руслан поджал губы:

— А что такое?

Подумав, я все же решила сказать:

— У дочери Яны сегодня обнаружили лейкемию. Это довольно серьезно. Я знаю, к таким вещам нужно подходить с умом, ведь все-таки все стареют, болеют и умирают, но сейчас, столкнувшись с этим, если я просто уйду и проявлю равнодушие, то меня будет мучить совесть.

Мужчина угукнул и, довольно спокойно посмотрев на меня, спросил:

— И что ты собираешься с этим делать?

Я покачала головой. Несколько недоуменно посмотрев на него, я ответила:

— Я не знаю, что мне делать, поэтому и спрашиваю тебя. Как ты думаешь, что мне нужно сделать в этой ситуации?

Тогда муж на мгновение задумался, а после серьезно сказал:

— Разумеется, можно им помочь. Но каждый больной лейкемией знает, что эта болезнь – бездонная пропасть. И трудно сказать, можно ли ее будет вылечить.

Я кивнула, прекрасно понимая, что ничьи деньги не надувает ветром, не говоря уже о том, что «Demigroup» сейчас столкнулась со столькими слухами и лживыми сплетнями, что просто-напросто тонет в бесчисленных убытках. А смерть Яны, будь то самоубийством или же несчастным случаем, в любом случае нанесла огромный удар по компании. В соответствии с законом, как только компания выплатит компенсацию, то у нее больше не будет ничего общего с семьей погибшей. Слегка вздохнув, я встала и посмотрела на мужчину:

— Ладно. Давай больше не будем об этом. Что ты хочешь поесть? Я приготовлю что-нибудь тебе.

Он слегка улыбнулся:

— Что угодно.

А после паузы добавил:

— Поедешь со мной в Беларусь в середине октября?

В Беларусь?

Я как-то оцепенела:

— Что-то случилось?

Руслан кивнул:

— Да. У одного из старых друзей дедушки будут похороны, сам он не сможет, поэтому должны будем сгонять мы.

— Хорошо. Тогда ты потом мне скажи об этом, и мы съездим, – сказав, я невольно посмотрела на него: — Слушай, могу я кое-что спросить у тебя?

Мужчина вскинул бровь:

— Что?

— Сначала я думала, что ты злишься на дедушку, потому что он разлучил тебя с Сашей, но позже я узнала, что это не так. Можешь рассказать мне, почему ты так был на него зол? – я примерно помнила дела тех лет. В день похорон Тихона Валерьевича он так и не появился.

В тот момент его взгляд слегка потяжелел и, посмотрев на меня, он после недолгого молчания заговорил:

— Уже прошло слишком много времени. Я давно забыл, почему я был так зол на него.

Я была слегка обескуражена от такого ответа, что какое-то мгновение даже не знала, что и сказать. После короткой паузы я решила больше не спрашивать.

***

На следующий день я вместе с Русланом поехала в «Demigroup». Внизу же в это время столпилось гораздо меньше журналистов. Что ж, вероятно, несколько дней просиживая штаны, но так и не получив никакой либо ценной информации, у них просто-напросто лопнуло терпение, и они ушли.

Родители Яны не пришли. Должно быть, они остались в больнице и ухаживали за внучкой. И, собственно, вся суматоха, царившая в компании, потихоньку вернулась в нормальное русло.

Как только я вошла в холл, Катя радостно поприветствовала меня и, посмотрев, сказала:

— Ох, Эмилия Андреевна, Вы пришли! Как же хорошо, что родители Яны сегодня не пришли скандалить, Вы такая молодец!

Ну, наверное, из-за того, что эта девушка пребывала в довольно возбужденном и счастливом настроении, она совершенно не обратила внимания на Руслана рядом со мной, и даже с некоторым волнением потянула меня и чуть ли не закружила. Только через некоторое время она заметила мужа возле меня, после чего впопыхах отпустила руку и почтительно обратилась к нему:

— Ох, простите, Руслан Артемьевич!

Мужчина просто бросил на нее равнодушный взгляд, а затем, протянув руку, потянул меня и без слов повел к лифту. Там внутри он косо посмотрел на меня:

— Что, и мужчину, и женщину захотела, да?

Обомлев, до меня пару секунд спустя дошло, что он имел в виду. Невольно зардевшись краской, я ответила:

— Ты что несешь? Мы вчера просто заобщались, когда решали вопросы касательно родителей, ты о чем таком вообще думаешь, а?!

Тогда Демидов улыбнулся, притянул меня в свои объятия и сказал:

— Надо же, моя жена, оказывается, довольно сильна в дипломатии.

Я закатила на него глаза:

— Да о чем ты только думаешь?

Сделав ужин, я вспомнила о Любе, после чего тут же набрала Сорокиной. Через некоторое время мне ответили, и с того конца провода раздался голос Германа:

— Алло, Алешины слушают!

На их стационарном телефоне не было определителя, поэтому мужчина и не узнал, кто звонил, из-за чего просто довольно шаблонно ответил. Я невольно оцепенела и сказала:

— Пап, это я, Мила.