Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1169

— Что такое? Разве это не то, чего ты с таким нетерпением ждал? – Боясь, что только что сказанная фраза не достигнет нужного эффекта, я, намеренно ведя себя еще более невинно, с натянутой улыбкой посмотрела на Рената. — Разве ты не хотел положить Руслана на алтарь и навеки заточить его в аду? Раз уж меня невозможно остановить, тогда погружайся с ним, два по цене одного, безубыточная торговля.

Я лучше кого бы то ни было понимала, что цель Рената заключается не только в том, чтобы уничтожить все прекрасное в моем муже, а в том, чтобы полностью разрушить его. Поэтому он не мог позволить Руслану добиться блестящих успехов в принадлежащему ему мраку. Как только он осознает, что от его врага все отвернулись, что никому нет до него дела, тогда тот превратиться в неинтересную игрушку, и Медведев не остановится ни перед чем, чтобы заставить его исчезнуть из этого мира.

Ведь Ренат полагал, что мире мог существовать только один гений, что он не вместит двоих сверхумных людей, а в конечном итоге остаться может только он.

После стольких лет совместной жизни я прекрасно знала, как выглядит ненависть моего мужа к кому-либо, и тот поцелуй, он не равнодушно ждал, когда я по собственной инициативе прекращу нашу близость и не остановил меня в начале, это означало, что он не относится ко мне настороженно и к тому же боится, что истинное лицо нашего поцелуя раскроется перед Медведевыми.

Столкнувшись с нестабильным противником, только застигнув его врасплох можно разглядеть его слабые места, так что на этот раз у Руслана не было причин вновь говорить о том, что я «недостаточно умна».

Однако все это лишь мои предположения, если я, рассматривая их в качестве доказательств, хотела сотрудничать с мужем или же разработать следующие ответные меры, я должна была получить немного конкретной информации от него.

Присоединиться? Чистой воды отговорка для введения в заблуждение. Ренат вычеркнул так много всего не иначе, как желая путем уничтожения сложившегося в моем сердце образа идеального Руслана заставить меня потерять надежду и отказаться от любви, которой я некогда так упорно придерживалась. Раз уж он полагает, что чувства, они как игра, что их в любое время можно отменить и удалить, тогда я, наоборот, должна стать багом в этой игре и привести его в недоумение.

К тому же, только с моей собственной ставкой Демидов мог ненароком показать истинную реакцию. Я не хотела мешать ему, однако и не могла позволить взвалить на себя весь мир, поэтому оставалось лишь таким способом выступать в качестве посредника.

После долгого молчания Захар, в итоге не выдержав вызванной лекарством реакции, упал в обморок, и во всем здании воцарилась тишина, которую пронизывали лишь завывания холодного ветра, из-за чего окружавшая нас атмосфера стала невыразимо давящей.

Взгляд Рената неотступно следил за мной, его пронзительные глаза словно принадлежали коршуну, увидевшему кролика. Как и Руслан, он отлично умел видеть насквозь мысли людей, поэтому, вероятно, проанализировав выражение моего лица, хотел что-то выяснить, однако я, отлично разобравшись в безответственных и нахальных приемах Давида, хоть и выучила всего процентов 70-80, однако этого явно было достаточно, чтобы оставить противника несолоно хлебавши.

Конечно же, после противостояния длиной в пару минут, он первым сдался и, потупив глаза, отвел взгляд, низко опустил длинные ресницы и погрузился в собственные размышления. Время шло минута за минутой, а каждая упущенная секунда делала шансы Захара на выживание еще меньше. Боковым взглядом посмотрев на лежавшего при смерти помощника, я сжала кулаки и решила обговорить липовые условия.

— Эй. – Окликнув Рената, я, как будто жена босса криминального мира, которая умело вращается в подобных кругах, продолжила. — Не думай, что я буду работать на тебя бесплатно, если хочешь укрепить свой бизнес с помощью средств Демидовых и корпорации «Фан Групп», соглашайся на два моих условия.

— Тебе не следует вмешиваться в мужские дела, – попытался остановить меня Руслан с прежним презрительным выражением лица.

С веселым выражением лица наклонив голову, я посмотрела на него.

— Но что поделать, я хочу всегда быть с тобой, умом и сердцем, неужели ты не почувствовал это в том поцелуе?

Говоря это, я, стоя перед Ренатом, заискивающе улыбалась мужу и строила ему глазки.

— Твое дело – семья, твоя обязанность – заботиться о детях. – Мужчина помрачнел, морщинка между его бровями стала еще глубже, отчего внешнее отвращение было не таким очевидным.

Я пожала плечами, показывая, что он ничего не сможет мне сделать, если я не буду сотрудничать.

— Вы тут что, сговариваетесь между собой? – наконец, отреагировал Медведев, и на этих словах улыбка полностью исчезла с его лица, и повеяло холодом, от одного взгляда на него сердце сжималось от страха.

Он полагал, что мы с Русланом вошли в сговор и намеренно разыгрываем перед ним представление. Переход на сторону врага воодушевляет, однако цель заключалась в том, чтобы полностью «отказаться от тьмы и обратиться к свету», тогда стоило тщательно подумать, ведь, в конце концов, это был вредитель, которого не разглядел даже Роберт, осторожность которого вызывала страх.

Я глубоко вздохнула и, резко стерев с лица все выражения, невероятно серьезно посмотрела на собеседника и холодно спросила:

— Ну так что, как тебя можно удовлетворить? Пойми, в данный момент следят за мной, а не за тобой, откуда мне взять возможность вступить в сговор с Русланом?

Сделав паузу, я продолжила:

— Или же ты просто хочешь услышать от меня, что «я не люблю Руслана», ты ведь хочешь услышать эту ложь, верно? Ладно, без проблем, я сейчас скажу это. Я окончательно разочаровалась в своем муже, у меня больше нет ожиданий на его счет, с это момента наши отношения закончены… Доволен?

В темных глазах Рената на мгновение промелькнула жестокость, он прекрасно понимал, что все это – ложь, однако больше всего он хотел, чтобы ложь стала правдой, чтобы Руслан стал таким, как он, чтобы никто больше не любил его, не осмеливался любить.

Уловив колебания его настроения, я холодно усмехнулась и продолжила собственное представление.

— Смотри, даже ты в это не веришь, чувства – это не то, что можно держать под контролем. Да, от всех совершенных за этот период Русланом поступков и действий просто-напросто волосы становятся дыбом, и я действительно разочаровалась в нем, как ты и планировал, однако кое-что ты не учел – нашу длившуюся долгие годы любовь.

На мгновение замолкнув, я продолжила:

— Два слова, Демидов Руслан, уже не просто он, они – глубоко вырезанная в моем пульсе привычка, я привыкла любить его и доверять ему, поэтому, даже если рухнет небо, я буду на его стороне. Если бы ты тоже любил, ты бы понял, насколько бессильным делает людей этот неконтролируемый вопрос собственной жизни и смерти.

На этих словах я помрачнела и волей-неволей вздохнула.

— Я слишком часто испытывала в этой жизни вечную разлуку, я не могу еще раз отпустить руку Руслана, я согласна даже на ад. Что же касается тебя, понятно, что не любивший человек не может в этом разобраться, но, раз уж ты полагаешь, что все в этом мире все можно оценить, тогда я меняю все свое состояние на то, чтобы ты больше не вмешивался в мой брак, думаю, для тебя это наверняка будет просто?

Глаза Рената широко раскрылись, а его злость уже была на грани взрыва.

— Пусть даже все члены семей Афанасьевых и Демидовых будут захоронены вместе с вами, это все равно не имеет значения?

Я приподняла уголки рта и, повернув голову, с искренней любовью посмотрела на Руслана.

— Как дочь Афанасьевых, я не могу бросить его и заставить в одиночестве влачить свое жалкое существование, ведь каждая проведенная с ним минута такая сладкая. Если с моей семьей и семьей Демидовых действительно что-то произойдет, тогда я принесу им извинения своим самоубийством, так или иначе, я не могу быть себе хозяйкой, делай, как знаешь. Надеюсь, ты заставишь меня умереть, чтобы мне больше не нужно было думать ни о чем...

Едва мой голос стих, как сбоку раздалось шуршание от взмаха рукавов. Обернувшись, я увидела, что Ренат уже давно широким шагом направляется прочь, оставив после себя лишь возмущенный силуэт. Не успев перевести дух с Русланом, я тут же упала на колени и легонько похлопала Захара по щекам.

— Помощник Гришин, очнись, Захар!..

Тот долгое время никак не реагировал, поэтому мне оставалось лишь попытаться поднять его и отвезти в частную больницу – у семей Афанасьевых и Демидовых был определенный статус в Москве, и сохранить тайну и не дать полиции все вынюхать из уважения к нам не было проблемой.

— Руслан, скорее, помоги мне, одна я его не утащу, а если мы промешкаем еще немного, Захар не выживет… – Я перекинула руку мужчина через свое плечо и, напрягая силы, поволокла его прочь.

В этот момент около меня внезапно упало упакованное средство для инъекции. Я тут же подняла его и повернула голову, а Руслан с прежним безразличием сказал:

— Укол в грудь позволит на время сохранить ему жизнь.

Я удовлетворенно и с облегчением вздохнула, показав счастливую улыбку. А мужчина, вероятно, боясь, что Ренат вернется, бросил еще одну грубую фразу:

— Это мой человек, и только я могу решать, как он умрет.

Договорив, он, безразличный к тому, смогу ли я сделать инъекцию, ушел. Слыша, как дыхание Захара становится все слабее, я могла лишь предпринять отчаянную попытку спасти его, поэтому, разорвав упаковку с инъекцией, разорвав на нем одежду, я нацелилась на грудь мужчины и резко воткнула иглу.