Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1062

Руслан, подняв руку, погладил девочку по макушке и тихо произнес:

— Солнышко, посиди дома и присмотри за мамой вместо папы.

— Не хочу! – надула губки Герда и нахмурилась. — Я хочу пойти погулять, раньше дядя брал меня с собой на работу, а папа плохой, я не люблю папу!

С этими словами она сердито топнула ногой, скрестила руки на груди и приняла вид маленького взрослого – и смех, и грех!

Мой муж, подняв взгляд, посмотрел на стоявшего вдалеке Давида, а в его глазах промелькнула беспомощность с едва различимой горечью и обидой. Вероятно, он думал о том, что это шурин избаловал девочку, и теперь он сможет вернуть себе свое положение только если впредь будет больше потворствовать ей.

А мой брат, зачинщик этой вражды, решил подлить масла в огонь и ехидно заметил:

— Гердочка, не ставь своего отца в неловкое положение, не все обожают тебя так, как дядя…

Не успел он закончить, как Марина свирепо ущипнула его за руку, презрительно сказав:

— Куда же без тебя? Он – настоящий отец, не вбивай между ними клин.

Давид с шипением втянул в себя воздух и недобрым тоном ответил:

— А я хочу стать настоящим отцом маленькой принцессы. А может, тебя не затруднит родить мне еще одного ребенка?

— Прекрати! – Марина, вытянув указательный палец, ткнула им в рот мужа. — Хочешь рожать – сам рожай, а я больше не хочу переживать полное раскрытие шейки матки.

— Хе-хе… – Давид, озорно улыбаясь, наклонился вперед и принялся заискивать. — Ну хватит, представь, как хорошо будет родить дочку, очаровательную, как Герду. А в будущем она еще и сможет стать твой близкой опорой, чтобы ты больше не говорила, что тебе скучно дома одной.

Женщина раздраженно закатила глаза:

— Думаешь, я говорила, что мне скучно, в этом смысле?

— А разве нет? – невинно спросил мужчина.

— Я… – Его собеседница разозлилась так, что хотела дать волю рукам, но, словно подумав о чем-то, поникла. — Ладно, тебе что ни говори, как об стенку горох. В общем, хотеть дочку бесполезно!

Давид потерпел поражение, однако не смог понять, что имела в виду его жена. Почувствовав себя неловко, он пожал плечами и больше не настаивал на своем. Много лет спустя его эмоциональный интеллект по-прежнему вызывал беспокойство.

Помимо такой черты, как лицемерие, самой выдающейся женской особенностью является вечная потребность в любви и компаньоне. В прошлом Давид оббежал весь мир, чтобы выяснить мое местоположение, и времени на жену и ребенка у него осталось немного. Теперь же, когда семья с большим трудом смогла собраться вместе, Марина со своей стороны, конечно же, надеялась, что они будут проводить больше времени вдвоем.

Жаль только, что в эмоциональном плане моему брату всегда не хватало деликатности, так что, если женщина хотела открыть его глаза на чувства, ей предопределено было долго нести эту тяжелую ношу.

Руслан, холодно посмотрев на спор этих двоих, молча развернулся, прося помощи у меня. В прошлом я, само собой разумеется, страстно хотела не выпускать детей из рук, чтобы защитить их от всего зла внешнего мира, но реальный опыт доказывает, что прятаться – не решение какой-либо проблемы, только столкнувшись с ней, ты становишься сильнее, а, переживая критические моменты, можешь лучше всего отреагировать на них. Поэтому девочка могла пойти.

— Порадуй ее в этот раз. – Я встала. — Я пойду с ней.

Дети наивны и робки, но, когда родители рядом, в них появляется неистощимая смелость. А наши с Русланом дети обречены жить необычной жизнью, и лучше они пораньше испытают на себе все превратности этого мира, чем не испытают никогда. А мы с мужем могли лишь стать самым крепким щитом за спиной дочери.

Услышав, что я согласна, Герда тут же, не обращая внимания на то, что отец пока не дал своего согласия, вприпрыжку направилась к двери.

— Эге, идем гулять, идем гулять!

Глядя вслед ее радостной фигурке, я невольно нахмурилась – в кого, в конце концов, она такая веселая и беззаботная? Краем глаза я покосилась на Руслана, а тот, не принимая всего этого близко к сердцу, стоял на прежнем месте и ждал меня. Очень естественно вытянув руку, он дал мне знак следовать за ним.

Сжав губы и улыбнувшись, я шагнула в его сторону и, как только наши руки переплелись, внезапно появились Люба и Казимир и с серьезными лицами посмотрели на нас.

— Что, и вы хотите пойти? – осторожно спросила я.

— Ага, – кивнул мальчик. — Где сестра, там и я, я ее защищаю.

Серьезность его речи по-настоящему трогала.

— Какой же у меня разумный сын. – Я не вольно протянула руку и поощрительно похлопала его по плечу.

Брат и сестра не желали расставаться, и, раз на протяжении всего детства у Каза было такое чувство, не было причин разочаровывать его. Подняв голову, я встретилась взглядом с Любой, и мы улыбнулись друг другу.

— Разумеется, Каз хочет защитить сестру, а ты хочешь защитить брата и сестру?

— Хи-хи… – Девочка улыбнулась, и ее глаза заблестели, словно в них замерцали звезды, такие близкие и такие знакомые.

Ничего не поделаешь – я не могла ценить одних, а другими пренебрегать, поэтому оставалось только взять с собой всех. Но ладно еще взять с собой троих – из только что толпившихся детей остался только Глеб, несмотря на то что он еще был мал, все же был сметлив, словно его создавали по тому же шаблону, что и Давида.

Поэтому, увидев, что Герда и прочие уходят, он с игрушкой в виде самолета в руках направился следом. А раз ребенок устремился вперед, то и мой брат с женой, конечно же, не могли сидеть на месте.

В итоге выход Руслана превратился в маленькую оживленную семейную ночную прогулку со всеми домочадцами.

***

Когда мы прибыли в сиротский приют, было уже десять часов вечера. Дети во дворе, в основном, спали, остались только те, кого Захар привез из-за границы – они намеренно ожидали нас в аудитории.

Эти три слова, «эксперименты над людьми», казались мне опасными. Раньше я предполагала, что пережившие опыты дети совершенно преобразились, поэтому, выйдя из машины, я настраивала себя на то, что вскоре нужно будет сохранить присутствие духа, чтобы показать детям положительный пример.

Однако в аудитории моим глазам предстала удивительная картина. В старом помещении в два ряда стояли дети среднего роста и разного возраста – от десяти и далее, хоть они и были одеты в одинаковую белую одежду для пациентов, они выглядели чистенько, без ран, а на их лицах не было видно каких-либо страданий или следов подавленной психики, не считая некоторого страха при виде незнакомцев.

Я с облегчением вздохнула – вот это удача в череде несчастий. Руслан же взошел на трибуну и, сверху вниз окинув присутствующих взглядом, тут же спросил Захара:

— Вы разузнали об их прошлом?

— Да, – почтительно ответил тот. — Сиротский приют в Германии сохранил большую часть данных, только вот эти вот неизвестного происхождения, поэтому пока я привез их сюда.

Руслан, выслушав это, ничего не ответил, лишь слегка прищурил глубокие глаза и погрузился в свои мысли. В комнате стало так тихо, что, казалось, урони кто иголку – услышишь, поэтому тяжелое от волнения дыхание ребят казалось особенно отчетливым.

Герда всегда была очень смелой, да еще и впервые видела так много детей. Воспользовавшись тем, что отец погрузился в раздумья, она вдруг высунулась из-за моей спины и направилась в сторону ребят.

Я инстинктивно протянула руку, чтобы остановить девочку, но, увидев на ее лице любопытство, промолчала. К счастью, Казимир, быстро отреагировав, тут же подбежал к сестре, взял ее за руку и направился с ней одного за другим рассматривать стоявших детей.

В первом ряду стояли дети примерно возраста Глеба, незрелые и робкие. Торопливо бросив на них взгляд, Герда пропустила их и быстрым шагом, таща за собой брата, пошла в сторону второго ряда. Проходя мимо самого худого ребенка, девочка вдруг остановилась и уставилась своими большими блестящими глазами на него. Некоторое время спустя она вытащила из кармана чупа-чупс и вручила его ребенку, сказав:

— Это тебе.