Роман Ты родишь для меня глава Глава 26

МНОГО ЛЕТ НАЗАД

Я был зол, очень зол, потому что уже который час не мог дозвониться до Вискаса. Меня бесило, нет, от этого меня просто крыло, потому что противное предчувствие не давало житья. Хотелось крушить и ломать вес вокруг. А между тем, мне еще и торчать тут пару часов. Вот угораздило вляпаться в этот турнир по праву, не хотел же, но нет, Вита настояла, да и преподы уж слишком активно зазывали, мол, послать больше некого.

Я виноват в том, что весь курс состоял из тупиц? Никто никому не мешал учиться. Я тоже любил гульки, тусы, но грыз гранит науки полюбас. Мне нравилось, кайфовал от процесса, да и видел себя исключительно юристом. Адвокатура мое все.

Да, я увлекался музыкой, но все это было скорее детским лепетом на лужайке, чтобы отдохнуть. Но не для жизни.

Преподы все уговораивали, мол вот я молодец, обязательно займу место. Занял, конечно, только в другой город пришлось тащиться и это перед новым годом. Лучше бы дома торчал уже, да или в общаге со своей девочкой.

Своей девушкой, так правильнее, но она все равно для меня маленькая девочка, за которой нужен глаз да глаз. Присматривать да приглядывать, чтобы не нашла на свою голову приключения. Никак не верилось, что теперь она моя. Целиком и полностью. От волос до кончиков пальцев.

Переполненный смешанными чувствами, я снова попытался набрать знакомый номер. Будучи на научном конкурсе, я даже тут находил минутку, чтобы созвониться с ней.

Было тяжело вдали, так, будто бы мы уже год не виделись. А всего-то второй день…со мной такое не впервые, конечно, но в этот раз острее, потому что в этот раз она моя. Грудина вибрировала, стоило мне только произнести это вслух.

В носу плотно обжился ее запах, только подумал, так и окунался в безумную пучину под названием "Вита", где мой разум отключался, оставляя лишь голые эмоции, которые теперь не нужно было глушить. Душить. Ломать себя больше не нужно было.

Оставалось лишь протрубить об этом на весь мир, чтобы каждая шавка знала: Вита Латыгина моя. Так уж вышло, что она у меня красавица, так что только и приходилось терпеть, когда то один дохлик, то второй решал, что он альфа-самец, и подкатывал к моей девочке. Некоторым приходилось популярно пояснять, что к чему.

—Что за чертовщина?! — телефон полетел на стол. Чего она не брала трубку? Гадкое ощущение неизбежности шандарахало в спину. Моя чуйка еще ни разу не подвела.

Холодок, гулящий по коже, плавно коснулся грудины. Неспроста все это. Неспроста.

В этот миг телефон оживился, входящий от Виты. Я резво схватил трубку и ответил, но вместо знакомого голоса послышался слабый скулеж. Он вспорол кожу битым стеклом, заставляя испытывать невозможную боль.

—Где ты купил шарф? — задыхаясь от слез, без приветствия прошептала Вита.

Я замер, прислушиваясь к безумному сердцебиению внутри. Адреналин моментально пустился в кровь, пуская леденящие душу импульсы по телу.

—Что?

—Откуда у тебя шарф, который ты мне подарил? — Вита сипела, а я в шоке уставился на трубку. Черт возьми что такое!

Выбрав из двух зол меньшее, я спокойно ответил ложью. Не говорить же, что выкупил у одной девицы, которая рыдала мне в свитер в нетрезвом виде, шепча о том, что денег нет. И что парень бросил, оставил одну на улице, беременную и босую. Я не был сострадающим, но с Витой становился мягче.

Такие подробности о покупке ей точно были не нужны, мало ли как поймет. Да, я купил какой-то ультрамодный брендовый шарф по заоблачной цене, и в принципе был собой крайне доволен. Он был абсолютно новый, и что тут такого?

—Мать передала, как я тебе и говорил, — рука сильнее сжимала трубку. Тело словно предчувствовало дальнейший взрыв. И он наступил.

Вита еще раз всхлипнула, а потом ненавидящим и мертвым голосом спросила:

—Как ты мог? Влад, как ты мог?! Я ведь для тебя…

А дальше, дальше я не расслышал ничего, потому что помимо перебоев со связью не было ничего. Злость застилала глаза, я умом понимал, что надо переждать и все обсудить лично, но внутренности рвало на части. Меня начало крыть, а в гневе я был страшен.

—Стоп, ты сейчас говоришь о чем? — стараясь звучать как можно спокойнее, спросил я. Все должно решаться лично!

—Я все знаю, можешь больше не ломать комедию. Я думала, ты был с Герой…А ты…ты там очень общительную компанию завел.

Стоп. Интересное кино.

—Ты о чем? — еще раз грубо выдал в трубку, после чего на том конце повисло молчание. —Помимо Геры.... там было много кого еще! Мне вести реестр?

Что за? Я же предлагал сходить вместе, но что послышалось в ответ? «Я занята, у меня экзамен», вот и экзамен. Сходил с Герой на пару часов, чтобы не обижать старого товарища в его день Рождения.

—Как она? Хороша? Лучше меня ведь? — треск голоса становился ощутимее. Я заподозрил сразу, что речь шла о чем-то, к чему я точно был непричастен.

Прикрыв глаза, я запретил себе отвечать пару минут, набираясь остатков спокойствия, что было вообще невозможно в этих реалиях. Что за черт? Слухи оо мне ходили разные ине просто так, конечно. Понимая, что девушка вполне могла себя накрутить, я сбавил тон и заставил себя звучать нежнее.

—Малыш, ты сейчас успокойся, ладно? Я приеду, и мы поговорим. Пока что слабо понимаю, в чем проблема. Да, я много с кем общался. Всех не вспомню на этом празднике, но какой смысл?

—Никакого смысла, Влад…нет никакого смысла мучить меня дольше положенного. Ты своего…добился, а дальше уже неважно. Все кончено, Агапов, — с этими словами Вита сбросила звонок.

Что значит кончено?! ЧТО?! Я озверел, цепенея от рвущего глотку отчаяния.

Наяривая снова и снова, сталкивался лишь со стеной из удручающей тишины. В тот день я настрочил долбанную тучу сообщений, но все они так и остались без ответа. Все это было бессмысленно. А я окончательно сорвался, раскрошив трубку о ближайшую стенку.

Крепкие словечки рвались из глотки вместе с чистым гневом, который изливался из меня фонтаном. Я ненавидел такие ситуации, когда ты не можешь в личной беседе разрешить вопрос.

Не спал, не жрал, к трубе больше не подходил. В голове настойчиво пульсировала мысль, что я приеду, закину ее на плечо и вынесу нафиг в лес, а там мы будем говорить. И пока она меня не услышит, то ничего не будет.

Когда я все-таки добрался до столицы на следующий день, сжимая в руках остатки своего слабо работающего телефона, у самого входа меня перехватила Агата. Она была сама не своя, взвинченная и какая-то слишком бледная.

—Влад, ты правда это сделал? Изменил с Полей? — она вцепилась в меня мертвой хваткой и так смотрела в глаза, что я опешил. Вот же дрянь эта Поля, ну хоть теперь я знал ее имя.

Надо было ей этот шарф на шее затянуть покрепче, чтобы в пустую голову дурные идеи не приходили. В том, что она все-таки причастна к этой не шибко логичной проблеме, у меня не было.

—Что за бред, Агата?! Нет, конечно.

—Мы видели фото и видео, ты там с ней в обнимку…и в общем, она такие подробности рассказала, да и шарф этот чертов! Влад, Вита поверила. И…пожалуйста, только держи себя в руках. Тут пошла волна слухов, что она…И о господи. Я тоже видела их вдвоем, — сестра всхлипнула, стирая с щек набежавшие слезы.

Я схватил Агату за плечи и дернул на себя. Жгучая ненависть начала застилать взор. Пока я вслушивался в ее слова, хотелось бывшего друга утрамбовать в lX5XqCaT асфальт.

—Что она?!

—Она теперь с Герой. И всем уже это известно, — дрожащими губами ответила сестра, в этот момент все в моей жизни перевернулось с ног на голову. Я умчался к знакомому корпусу общежития, бежал туда как невменяемый, обезумевший в своей безнадежности.

Как? Что за глупость? Тут прошли сутки, всего сутки! Как может за сутки все так кардинально измениться?

Без стука я ворвался в знакомую комнату, и увидев бывшего друга, недолго думая, втащил ему по лицу так, что послышался приятный для моего уха хруст. Ломающегося носа, затем и челюсти.

Он у меня будет пить через трубочку и вопить от боли.

Не помня себя, я наносил удары один за одним, не сразу заметив Виту, которая ворвалась почти сразу следом и начала кричать криком раненого животного. Голос Виты смешался с криками остальных людей. Все это лишь добавляло в косте дров.

—Ненормальный! Ты животное! Остановись! — маленькое тельце запрыгнуло на мою спину, но я был вне себя. Мое темное Я вырвалось наружу и не собиралось останавливаться.