Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 82

Вернувшись домой из больницы, Анастасия приняла душ и почувствовала, что наконец-то смысла с себя запах антисептика оттуда.

Лежа на кровати, девушка сразу же ощутила, что чертовски сильно хочет спать.

Ну, она не любила больницы, поэтому последние несколько ночей, что провела в больнице, она не могла нормально спать. И вот теперь она, наконец, вернулась.

Затем Настя небрежно перевернулась, даже не заметив, что легла на правую половину кровати, которая принадлежала Павлову.

Упав головой на мягкую подушку, Краснова внезапно почувствовала запах, принадлежащий ее мужу.

Да, это был его обычный шампунь, смешанный с запахом сигар. Но вот только Настя все равно безо всякой на то причины ощутила огромное чувство спокойствия.

В ту секунду ее вдруг охватила некая жадность, и она просто-напросто не захотела возвращаться на свое прежнее место, поэтому, откинувшись на подушку мужа, девушка махом провалилась в глубокий сон.

Вечером, когда Владимир Матвеевич вернулся в спальню, он обнаружил лежащую между его постельными принадлежностями Анастасию, которая, к слову, напоминала вот так котенка.

Только-только увидев, мужчина замер, но в следующую секунду на его устах заиграла легкая улыбка.

Закрыв за собой дверь, он бесшумно встал с инвалидного кресла и подошел к кровати.

Настя к тому времени уже крепко спала и совсем не заметила его приближения.

Вообще Владимир просто хотел накрыть свою супругу одеялом, но когда он поднял его, то взгляд мужчины остановился на ране, что находилась на предплечье женщины, и невольно нахмурился.

Когда Настя принимала душ, хотя девушка, разумеется, и избегала раны на руке, она все равно, похоже, плеснула на нее немного воды, из-за чего повязка оказалась немного влажной. А поскольку Анастасия спала, она просто забыла поменять ее.

Лицо Владимира сквозило недовольством.

Мда, эта женщина же уже такая взрослая, так почему же не заботится о себе?

Тогда Владимир думал разбудить жену и сказать ей поменять повязки, но, увидев, как та крепко спит и даже пускает на подушку слюнки, у мужчины просто-напросто не повернулась рука сотворить такое.

Вздохнув, он сам взял лекарство со столика рядом, которое Настя как раз привезла из больницы, и положил его на кровать, после чего осторожно развязал бинты на руке девушки.

Анастасия как раз уже видела свой десятый сон. Однако вдруг смутно почувствовала, что кто-то, кажется, двигает ее повязку. Сначала она, конечно, не стала обращать на это внимания, но затем вдруг в ее руке вспыхнула острая боль, из-за чего вдруг пострадавшая резко проснулась:

— Ай!

Но как только Краснова открыла глаза, то увидела Павлова, сидящего на краю кровати и держащего в руке ватный тампон. Повязка на ее руке к тому времени уже была развязана, обнажив рану.

— Вова? – замерла та. — Вернулся?

— Да, – мужчина не смотрел на супругу. Он просто промачивал ее рану ватным тампоном.

В тот же миг Настя вновь скривилась от боли, и ее тело непроизвольно выгнулось:

— Ай... Нежнее, а.

Владимир в ответ лишь вскинул бровь:

— Это не у меня рука тяжелая. Это ты сама вовремя не забываешь обработать рану. Тут есть немного гноя, я должен сначала вычистить его, а затем уже намазать лекарство.

Тогда Настя как раз и вспомнила, что при выписке из больницы, врач велел ей дважды в день делать обработку. Но поскольку она спала, то уже как день ничего с раной не делала.

— Я забыла... – прошептала девушка.

Павлов бросил на нее недовольный взгляд, и, словно наказывая ее, увеличил силу нажатия руки:

— Если ты забываешь что-то настолько важное, не безопаснее ли было бы оставить тебя в больнице?

Боль в ране снова нахлынула, из-за чего Настя вся побелела от боли. После девушка стала умолять мужа о пощаде:

— Все-все, я виновата. Но я и правда дико устала. Ты в следующий раз просто скажи об этом Агате, чтобы она напоминала мне.

Глядя на то, что от боли у его супруги на лбу проступил пот, Владимир тут же ослабил свой руку и нахмурился: — Неужели так больно?

— Фигню не болтай, сам, может, лучше попробуешь получить удар ножом, – пробормотала Настя.

Ну, она вообще-то просто так это сказала, вот только не ожидала, что взгляд Павлова внезапно так потемнеет, а сам он тихо скажет:

— Я получал.

Услышав такое, Краснова внезапно замерла и посмотрела на Владимира:

— Ох... Во время похищения десять лет назад?

Ну, Владимир же был таким избалованным пареньком из знатной семьи, поэтому, кроме того случая с похищением десятилетней давности, Анастасия не могла придумать, как же еще он мог получить такую серьезную травму.

— Ого, неплохо, – Павлов опустил голову, чтобы растереть лекарство Насте, поэтому девушка не могла увидеть его выражение лица. — Три удара. Все попали в бедра. Если бы вовремя не обратился за медицинской помощью, то я бы действительно остался калекой.

В тот момент рука Красновой вздрогнула. Только тогда она поняла, насколько безответственны были ее слова, из-за чего взгляд ее невольно помрачнел, а сама она прошептала:

— Прости...

— За что?

— Напомнила тебе о твоем больном прошлом, – Настя вдруг почувствовала, что по сравнению с тем, через что пришлось пройти ее мужу, ее маленькая травма и вот такие возгласы – просто-напросто проявление дикой изнеженности.

— Ничего страшного, – низким голосом произнес Владимир Матвеевич.

Но Настя все равно не удержалась и спросила:

— Раны все еще есть? И есть ли какие-нибудь осложнения?

Да, она видела мельком своего мужа в ванной, но тогда у него на талии было повязано полотенце, поэтому конкретно нижней части тела ей разглядеть не удалось, поэтому она и не знала о наличии этих ран.

— Физиотерапия у меня была хорошая, так что серьезных последствий нет, но в дождливые дни раны все равно побаливают, – холодно проговорил Павлов. После ему в голову внезапно пришла какая-то мысль, и он поднял голову, чтобы посмотреть на Краснову, вскинув при этом свои брови. — А что? Хочешь взглянуть?

— На раны? – девушка в свою очередь на мгновение впала в ступор. Они же, должно быть, в таком интимном месте находятся... Как же тут смотреть-то, а... Настя в панике моментально произнесла. — Нет-нет... А-а-а!

Договорив до половины, Анастасия вдруг резко вскрикнула из-за боли, которая внезапно пронзила ее.

— Все, вычистил весь гной, – по сравнению с бледным от боли лицом Насти Владимир, казавшийся по-прежнему равнодушным, выкинул в салфетку ватный тампон.

Краснова же пребывала в ступоре. И только когда она увидела на ватном тампоне большую массу кровяной корки, наполненной гноем, до нее все дошло.

Павлов сказал ей про то, чтобы та взглянула на его раны, было только ради отвлечения ее внимания, так как мужчине нужно было очистить довольно большое пятно крови.

— Все, нанесу лекарство и на этом закончим, – глядя на бледное лицо Насти, голос супруга невольно стал слышаться мягче. Взяв новый ватный тампон, он начал натирать рану. — Потерпи еще немного.

— Да, хорошо, но, а-а-а... Пожалуйста, нежнее... Ах, только не здесь, а-а-а, прошу, будь нежнее...

Мда, внутри комнаты Краснова стойко терпела то, что муж втирает в ее рану лекарство, совершенно не замечая, что в это самое время за дверью уже давно развесила уши покрывшаяся румянцем, словно рак, Агата.

Вообще горничная хотела позвать своих хозяев к столу, но вот только не ожидала, что как только подойдет к их двери, то услышит пронзительные крики Насти и произнесенные ею подобные словечки.

Ну, простите вы уж Агату... Она слишком уж в развратном ключе все это восприняла.

Однако женщина оказалась еще радостнее прежнего. Не став беспокоить женатиков по поводу еды, она тут же просто поспешила вниз.

— Эй, ну и где они? – произнес стоявший внизу Демид. Увидев, что Дмитриева спускается одна, мужчина нахмурился. — Пусть поторопятся и идут есть, еда уже остывает.

— Да какая тут еда, – подойдя, женщина была вся красной. — Они заняты в спальне, не беспокой их.