Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 70

Анастасия поняла смысл слов дворецкого, и ее лицо сразу же покраснело, не успела она ответить ему, как дворецкий втолкнул ее в комнату. Девушка зашла в комнату и замерла, а Захар сразу же закрыл дверь.

Раздался щелчок. Дверь была заперта снаружи.

Настя испугалась и сразу же постучала в дверь:

— Дворецкий Захар, зачем ты запер дверь?

Снаружи никто не ответил.

Анастасия встревожилась и поспешно попыталась открыть дверь, но она действительно была заперта снаружи.

— Не нужно стучать, они сделали это специально. – В тот момент, когда девушка начала волноваться, позади нее внезапно раздался холодный голос.

Она повернула голову и увидела Владимира, сидящего позади нее.

Под тусклым светом Владимир сидел в своем инвалидном кресле, пиджак его костюма был снят, показывая белую рубашку внутри, а две его пуговицы были расстегнуты, обнажая его сексуальные ключицы.

— Владимир? – только отреагировала Анастасия, ее глаза окинули комнату и упали на кровать в центре, невольно ее глаза округлились: — Это комната, в которой мы будем спать ночью? Но она слишком маленькая!

Кровать перед ней была не более чем относительно широкой односпальной кроватью, в ней с трудом поместятся два человека, но они определенно могли быть прижаты друг к другу.

—Хм. – Павлов Владимир, очевидно, давно это заметил: — Они должно быть сделали это специально.

Настя тоже поняла, что это, то самое «специально подгототовленное», о котором Юрий Егорович упоминал ранее, и покраснела еще раз.

Действительно, хотя Анастасия и Владимир спали вместе дома, но контакта почти не было, потому что кровать была очень большой, но эта кровать была совсем другой.

— Только что... – Владимир неожиданно заговорил и посмотрел на девушку: — Что тебе сказал дедушка?

Анастасия вспомнила, что Юрий Егорович только что сказал ей, и его щеки запылали еще больше.

— Ни, ничего. – Настя стыдилась повторить то, что только что было сказано, но она совсем не умела лгать, и была слишком робкой, говоря это.

Мужчина поднял бровь, встал с инвалидного кресла и медленно подошел к жене:

— Даже если ты не скажешь, я догадываюсь, что мог сказать тебе старик.

Лицо Насти стало еще горячее:

— Д… да?

Владимир к этому времени подошел к Анастасии и, глядя на ее смущенное и застенчивое лицо, нашел его таким милым, что на мгновение не удержался и поддразнил ее.

— Конечно, знаю. – Когда он заговорил снова, его голос стал немного ниже, и он звучал очень сексуально и очаровательно, более того, он положил руку на дверь рядом с лицом девушки и наклонился к ней вплотную: — Он хочет, чтобы ты родила от меня ребенка, верно?

Анастасия только почувствовала, что ее лицо пылает, и в отчаянии пригнула голову:

— Да, это... он ведь старик, это нормально, что он беспокоится о тебе.

Настя говорила все тише и тише, по мере того как тело Владимира опускалось все ниже и ниже, и его щека вот-вот должна была коснуться ее щеки. Запах, принадлежащий мужчине, нахлынул на нее и окутал все тело, отчего она запаниковала, а ее дыхание перехватило. Он просто хотел подшутить над ней, но, подойдя ближе и почувствовав ее запах, он на мгновение отвлекся.

Особенно сегодня, Анастасия, которая и так была необычайно привлекательна, ее облегающее платье обрисовывало ее хрупкую фигуру, а глядя вниз со своего роста, он мог также видеть ее мягкие изгибы и снежную кожу.

А ее лицо, которое было совсем рядом, раскраснелось еще больше, как красное яблоко, такое сочное, что хотелось откусить кусочек. Думая об этом, мужчина не удержался и сделал это.

Он наклонился и прикусил горячую щеку Насти, не сильно, но это все равно напугало девушку, и она издала тихий стон:

«Ах!» – Этот стон, как перышко, взмахнуло, касаясь сердца Владимира, от чего все его тело как будто разгорелось.

Он вдруг поднял руки, обхватил стройную талию девушки и поднял ее тело вверх, и в тот же миг два тела оказались прижаты друг к другу.

Почувствовав жар тела Владимира, Анастасия еще больше заволновалась:

— Павлов, Павлов Владимир... Ты...

Девушка даже не подозревала, что каждое ее слово заставляет тело мужчины разгораться еще сильнее. Едва сдерживая последние остатки здравомыслия, он опустил голову, взял слегка покрасневшую мочку уха Насти и прошептал обычным тихим голосом:

— Настя, скажи, ничего, если мы сделаем то, что сказал дедушка?

Мягкое, влажное прикосновение к мочке уха заставило девушку почувствовать, как будто по ее телу пробежал электрический ток, и она не смогла удержаться от легкой дрожи.

На самом деле она не то, чтобы не подготовилась морально, ведь в конце концов они женаты, и, если Владимир попросил об этом, как жена, она не должна была отказывать.

Более того, когда Юрий Егорович только что сказал ей эти слова, она даже подумала, что если она действительно с Владимиром...

К ее удивлению, она не сильно сопротивлялась. Услышав вопрос мужа, она слегка кивнула, хотя ее уши дымились от застенчивости.

Почувствовав кивок девушки в своих объятиях, огонь в теле Владимира разгорелся сильнее и мгновенно поглотил последние остатки его рассудка. Он вдруг наклонился и захватил губами мягкие губы жены, излучавшие мягкость и аромат, заполняя его рот и язык, как яд, погрузив его в мгновение ока.

Черт возьми… Эта Настя, что, подсыпала ему снотворное или что? Почему от одного лишь поцелуя все его самообладание вдруг исчезло.

Владимир крепко прижал жену к двери и скользнул рукой по ее обнаженной спине, в конце концов, приземлившись на краю ее платья.

Дизайн этого праздничного платья был сложным, и мужчина, не найдя молнию сразу, на мгновение потерял терпение и сразу же порвал платье своей большой рукой!

«Трекск».

Платье было быстро разорвано и упало с прекрасных плеч Анастасии.

В тусклом свете, глядя на стоящую перед ним фигуру жены, у Владимира сжалось горло.

С его статусом и положением он никогда не испытывал недостатка в женщинах, которые сами бросались на него, и черт знает, сколько женщин всеми силами пытались привлечь его интерес, но он всегда был отстраненным в этом отношении и, можно, сказать, соблюдал нравственные принципы, отчего Юрий Егорович и Павлов Семён думали, не пошатнул ли его тот случай с похищением десять лет назад.

Но в этот момент, стоя перед Анастасией, он чувствовал себя так, словно его тело больше не принадлежало ему, огонь в его теле был неуправляем, и казалось, им овладела женщина перед ним.

И поскольку Настя согласилась, мужчина не хотел сдерживать себя в этот момент, и он тут же наклонился вниз, его горящие губы покинули мягкие, нежные губы Анастасии, и начали спускаться все ниже, начиная с легких поцелуев в шею, приближаясь к месту поважнее.

Но в этот самый момент…