Роман Тот самый массажист глава Глава 81

Евгений Романович Мендель не любил проигрывать. Поэтому глядя перед собой на стену, бухал. В целом можно было уверенно сказать, что в отеле он впадал в глубокое отчаянье.

Привычные планы не срабатывали. Что может быть хуже?

Лишь краем глаза он следил за гей-парадом в телевизоре с прямыми трансляциями из очередной европейской столицы. Там какой-то лысый мужик с чёрным париком подмышкой и отнюдь не накладными сиськами, в платье в обтяжку и на высоких каблуках, бежал за оператором, спотыкаясь, но не сдаваясь.

Гость из Швейцарии с двойным гражданством стиснул стакан с виски и пробурчал:

– Даже люди с гомомышлением упорнее меня. Что я за говно то такое? Жека, что ты творишь? Соберись!

И Евгений Романович стиснул стакан снова, напрягая всю руку. А стакану хоть бы хны. Стекло толстое, а сил в руках не то, чтобы очень. Точнее, совсем не очень к пятидесяти. Терминатором никогда не был. Привык думать головой. И вот на тебе – тактически переиграли, а стратегически даже унизили. А тут ещё и возраст ставит на место.

А Лариса-то какова! Одно дело обосрать солдат-пешек. Их не жалко. И совсем другое – лишить места в доле. Это уже обидно. Хотя бы потому, что сокращать расходы на шикарную жизнь в замке в горах он не привык.

Да только стоит та так, что за голову пора хвататься. Растут тарифы! Загибается Европа. Европейская ассоциация в сторону деградации подалась и изменения вектору не видно.

Телевизор всё не унимался, махая радужными флагами. В очередную европейскую столицу, словно швыряя друг другу мячик, прибыл традиционный еженедельный пятничный гей-парад.

ЛГБТК активисты активировались то ли после гомо-пропаганды Еврослышанья, то ли после поддержки фемактивисток, которые то ли насрали на алтарь протестантского храма сугубо из твёркающего протеста, то ли сделали по минету католическим священникам, которым целибат велел смотреть строго в направлении служек и с женщинами дел не иметь, как какие-нибудь распутным попам, что для этого дела семьи заводят и (подумать только!), разделяют службу духовную и земные заботы.

Евгений Романович плеснул в стакан на палец, поморщился. В евроинтеграции он давно не разбирался, выпав из повестки ещё в «десятых», а в «двадцатых» предпочитая игнорировать внешние сигналы.

На всякий случай только руку на жопы служанок перестал накладывать. Себе дороже выйдет. Дешевле как раз нанять элитную эскортницу, которая старательно платит налоги за доступ к телу и ИП оформляет юридически, чётко прописывая «анал» и «французские поцелуи» в договоре.

Но упрямый трансвестит продолжал маячить перед камерой, махать руками с париком и кричал в камеру под англоязычные реплики журналиста:

– Я – Сергей «Диадема»! Самый цветной из всей радуги! Почему меня на парад не пускают? Что это за фобия и дискриминация по национальному признаку? Я такой же всевходящий и всеберущий, как все тут! Лишь бы по согласию.

– Что вы имеете ввиду? – спросил репортёр.

– То, что и без согласия второй стороны имею право на показ жопы и сисек в прайм-тайм всем возрастам! Пусть определяются с рождения, кто есть кто. А то что ж они там за Хомо Сапиенсы-то такие, что сразу не знают? Кому вообще пришло в голову ждать совершеннолетия, чтобы решать такие вопросы? Эй… Остановитесь уже и дайте показать член в камеру, а то хуже будет!

Евгений Романович нос почесал и выключил телевизор, пока действительно показывать не начали. Хуями обычно обкладывали друг друга в политических шоу с недвусмысленными названиями в стиле «кому ещё не похуй?». Насмотрелся на интерпретацию суждений.

Но мысли ушли глубже, и мозг, устав от алкоголя удара, начал накидывать своих идей. Как «персональный эксперт» имеет право.

Вот он, маленький Женька в детстве мечтал стать пиратом. И хорошо, что родители не пошли у него на попятную и не ампутировали ему глаз и ногу, исходя из его «свободного выбора». А то с повязкой на глазу и деревянной ногой оставалось только на плечо попугая приклеить, чтобы стать знаменитым и точно всего по жизни добиться. Хотя бы на видео хостингах, как человек, которому всегда на плечо гадит попугай, а он и рад. Ведь это повышает донаты.

Но тут глаза Евгения Романовича засветились искрой новой идеи. Подскочив, он даже виски расплескал.

– Точно! Дискриминация же!

И созрел в опьянённом разуме распутный подход. Мгновенно подхватил Евгений телефон и Алмазу позвонил.

– Толя, у тебя пидоры есть знакомые?

– Ты за базаром то следи! – на всякий случай ответил коллега по бизнесу, но в как-то мягко, как будто до последнего сомневался или идея ему сразу понравилась.

– Я для дела! – уточнил Евгений.

– А ты «для себя» для дела или «для других» для дела? – уточнил и сообщник, тут же сменив тон на более мягкий, почти нежный.

Не знай Жека Алмаза с молодости, он бы даже решил, что тот стоит в махровом халате на балконе и поглаживает далеко не мужественные трусы, которые достались ему от последней вызванной проститутки, которая «в этой пропащей стране» почему-то не платила налоги, как в цивилизованной Европе, где уже предпринимали первые попытки жениться на изнасилованной обезьяне, чтобы не подала в суд за домогательства. А всё-всё по согласию.

Припоминая, что мог быть с торчащим крюком вместо руки, Евгений поморщился и ответил:

– Мне нужна пара мужиков, чтобы прикинулись этими… ну ты понимаешь. Альтернативно-мыслящими. Но не гуманитариями.

– Так, так, так… а дальше то что? На зарплату их посадить в офис?

– А дальше просто – руку там им на жопу пусть положат и всё. Ну, чтобы крик поднять. Домогаются, мол. Короче, на публику надо сыграть, – обозначил он. – А дальше свидетели, суд, разбирательства и… мировое решение, конечно же. Лариса не будет поднимать из этого шумиху. Откупится. А там и поделюсь, не переживай.

– Так… давай я подумаю и перезвоню, – ответил Алмаз и отключил связь.

И пока Евгений вновь плеснул себе виски, чтобы выпить за идею, Анатолий поправил стринги под халатом, ушёл с балкона с биноклем и снова сменил тон на рабоче-мотивирующий.

С тем настроением набрал номер:

– Серёга, заработать хочешь?

Прогресс думал недолго. Ответил быстро. Деньги он любил. От них жена меньше бурчала и у любовницы реже голова болела.

– Атонах! Когококнуть?

– Ну, скорее не кокнуть, а взять за коки, – поправил Алмаз. – И немного подержаться. Ну или дать подержаться. Тут уж как получится. Там сам смотри. Я не могу сразу всё предусмотреть.

– Чёблянах? – что можно было перевести как «не понял» Прогресс.

Толик почти пожалел, что дал ему это погоняло. Всё-таки напарник раньше соображал получше, когда район на район с пацанами дрались, а потом группировка на группировку сходились. Да годы, алкоголь и наркотики взяли своё. Пули щадили стареющего гангстера. А вот цирроз и сифилис не щадили. Но те давно лечили. Так что везло ему чуть больше, чем Аль Капоне. Но хорошо это или плохо – не понять.

– В смысле геюгами прикинуться лютыми, – объяснил наниматель.

– Тычёблявнатурерамсыпопутал? – вскипел Прогресс. – Этонепопонятиямнах! Даянахкуданах?!

– Да это не для понятий… это для дела, – тактично добавил Анатолий, вновь поправив стринги, где на миг что-то шелохнулось после всех разговоров.

Знать бы на что конкретно?

А по ту сторону телефона как будто пощёчина прозвучала. Алмаз прислушался даже. А Прогресс заговорил почти по слогам:

– А, ну раз для дела… да, есть тут у меня парочка… стремящихся. Созвонимся, – протянул Прогресс и отключился.

Вытирая губы после встречи с любовницей, он поднялся от её юбки. Даже решительно собрался надеть штаны, но был вернут обратно властной женской ручкой со словами:

– Нет денег – ласкайся.

– Этотоженепопонятиямнах! – возмутился Прогресс, вернувшись на привычную разговорную пластинку.

Но любовница лишь шире раздвинула колени, сильнее притянула его за затылок к месту ласк и ответила:

– Да, мой лев! Возмущайся, спорь со мной! А затем залижи меня до смерти! Хлопай! Хлопай мою жменьку! Но подпевай! Подпевай ей в унисон!

– Ебанутьсявунисоннах, – кряхтел Прогресс, но старался как мог.

Ночь любви закончилась утром одного женского оргазма и расцарапанным в пылу страсти лицом недовольного Прогресса. Так как дива его бритья не терпела и предпочитала естественность… или деньги.

Уже ранним утром Серёга, почесывая расцарапанный подбородок, остановил свой внедорожник у Женского Рая. Где высадил троих ребят на подхвате у хорошо знакомого им входа и поправляя галстук на рубашке, выдал инструкцию:

– Так-так-так-хуяк, Бык, Вялый, Качок, хуйнемнём! Повторяюещёразнах. Никакихвротихебатьдрак или провокацийнасдачу-хуячу. Никогонепиздим. Некидаем. Насчётчикнеставим. Шампунинетырить. Полотенцанеотжимать.

– Ну, ну, и чё дальше? – первым спросил Коля Бык.

Оторвавшись от телефона, он был не прочь пожать железо или провести день в качалке. И для дела, и для себя. Всё равно в спортивном костюме. А ребята так вообще в майках и шортах. Лето пришло. Даёшь шлёпанцы!

– Чё-чёбля! Слушайменянах! – продолжил внедрять мысль в коллектив Прогресс. -

Заходимизаказываемпроцедуру-хуюру! Илизаписываемсянавесьденьдляверности-примерности. Массажтам-хуяж, баня-хуяня. Понялбля?

Макс Вялый тут же решил уточнить:

– Ну вот взяли мы билеты в первый ряд, сидим на процедурах там масочки делаем, красивые пиздец и чё?

– Ты ебало себе огурцом и мажь на даче, а мы с Костяном за деньгу гантели пожмём лучше! Да, Костян? – добавил Бык.

– Или тёлок позажимаем. Тут их много, смотрю, – кивнул Костя Качок, которому до тела культуриста было как до Луны пешком, но как самый молодой и меньше всех пропитый, к женскому полу его тянуло больше всех.

– Слушаемменянх! – разозлился Прогресс. – Зашли-потусили-жопыподставилимассажистам… и орёмнах! Шум-гам-хуям! Усекли?

Трое кивнули, внедорожник уехал. И тут Костя, почесав тыковку, заявил:

– Чё, блядь! Какие ещё жопы?

– Не, ну если для дела… – попытался было сказать Вялый, но тут же сам себя осёк. – В смысле я же не брил её ни разу! А если напугаю кого волосами?

– А я вообще два дня жопу не мыл, – припомнил Качок. – Труханы с кропалями не отпугнут обидчиков?

– Ну тогда в бассейн надо сходит, да и вообще в сауне постираться, – предложил следом Вялый.

– Да завалите вы, долбаёбы, – поднял руку Бык. – Сказали для дела булки помять, значит для дела. Не разводите там педерастию. Но и сразу там не орём, а то спалимся.

– А когда тогда орать? – не понял Качок.

– Да я ебу? По ситуации смотри. Втираемся в доверие, значит. А как как расслабятся, так и орём уже. Только когда точно. Чтобы наверняка. Да?

– Ага, – кивнул Вялый. – Нихуя не понял, но сделаю всё в точности.

– Ну… если для дела, то и я попробую, – протянул Качок.

Все трое открыли дверь Женского Рая, едва не вырвав ручку от излишнего напряжения. И попытались шагнуть в проход одновременно, как равноправные партнёры.

Но тут Бык оттолкнул сообщников обоснованным возражением:

– По одному! Вместе не мельтешим, чтобы не палили… Усекли? Я первый! Я – занял!

Качок с Вялым тут же закурили, первым пропуская в царство спорта и разврата старшего коллегу. А затем принялись спорить кто следующий, сыграв до трёх побед на «цу-е-фа».

Победил Вялый, трижды показав «фак» в раскладах. На что возразить Качок не смог, так не обладал достаточными силовыми качествами для решения словесного конфликта, а третьего коллеги, чтобы рассудить, уже и след простыл.