Роман Тот самый массажист глава Глава 71

Лёгкий перестук колёс не бесил, но и не отвлекал от важного. Того самого, о чём обязательно надо подумать, когда остаёшься наедине со своими мыслями.

Это может быть таинственная мистерия, вроде «похищают ли нас инопланетяне» и «существуют ли йети»? А если да, то зачем некоторые их представители потом идут в политику и чего-то решают за людей?

Или можно вспомнить зачем подглядывал за соседкой в бане в возрасте, когда все девочки нужны лишь для того, чтобы дёргать за косички. А тут оказывается тётка немало отличается от тех девочек с таинственной мочалкой между ног. Можно даже вспомнить мысли в тот момент: «на клей она её что ли приклеила?»

Мыслей и воспоминаний много. Потому что мозг напомнит о самой разной херне, которая произошла в жизни, стоит ему только дать этот шанс, освободив от плена гаджетов, телевизора и музыки.

Сколько же он всего натворил за всю жизнь, но в особенности в столице? Не счесть! Но слишком рано обо всё вспоминать, перемалывать. Всё равно ведь останется в памяти лишь хорошее.

Скорее, перестук колёс перенастраивал мысли на новый лад. Голова Богатырёва уже не кипела от обилия дел. Кто-то словно потянул за нипель, спустил пар, а затем ещё и подкрутил ручку мозговой мощности, выставив на минималку, где одинаково безразлично кто победил в футболе и как же звучит это третье слово по горизонтали в кроссворде.

Он не знает ответов. Он понизил вибрации. Мозговых импульсов хватит лишь на то, чтобы моргать и кивать. А что ещё нужно в вагоне после банки пива в длительной дороге?

Володя откинулся спиной на сиденье и поглаживал мини-пига. Боря блаженно похрюкивал, порой тыкался пятачком в руку, словно расплачивался за ласку.

Всё в спальном вагоне повышенной комфортности было прекрасно. На столе много закусок в дорогу, собранной Ларисой. Светловолосая собеседница рядом чутко бдит за чистотой и периодически гоняет проводницу за чаем с лимоном, а сама то яйца варёные подсунет, то курицы ножку.

Проводница только и рада приносить чай в высоких стаканах с подставками, попутно сбагривая втридорога печенье, которое в обычных условиях Богатырёв бы есть не стал. Но он будет есть. Потому что сухарики под пиво давно кончились. А чипсы словно раскупили ещё до поездки. Выбор в меню в стиле «бери, что дают», хотя по цене за поездку должен был предлагать омары в кляре. Но с каждым новым глотком на это всё меньше и меньше обращаешь внимания.

За окном живописно, зелено. Мир прекрасен! Особенно, когда никуда не надо идти и чего-то делать.

Вагон-люкс вёз их в дальние края, на бескрайние просторы равнин, конкретно – на окраину Державы. Она же – Империя. Для одних – зла. А для других – единственная возможная альтернатива и сиречь русского мира. А как для московского массажиста, так территория огромных возможностей, часть из которых заработает сразу, а часть попозже. Когда совсем нужно будет.

Ехать почти сутки, и в голове постоянно крутится строка «широка страна моя родная», потому что – широка. Длинна. Необъятна. Только чипсов в меню нет.

«Ну да и чёрт бы с ними», – подумал Володя, взял очередную банку из связки на шесть штук и открыл с шипящей пеной. Натрясло.

Почему бы себя не побаловать, отдохнув в дороге с комфортом?

Мини-пиг повернулся на звук, хрюкнул.

– Не, тебе не дам. Ты ещё мелкий, - заявил массажист в отпуске и повернулся к блондинке. – Вик, когда там у хрюшек совершеннолетие?

– Ой, я не знаю, – чуть отстранилась она от кроссворда, где было отгадано два слова «хурма и «ипотека». – Давай ему годовые кольца посчитаем.

– Вик…

– Что?

– Ничего, – улыбнулся Владимир, став центром понимания и всепрощения на третьей банке. – Красивая ты, говорю.

– А… спасибо, – улыбнулась попутчица по жизни.

Разделённый по отсекам строго на двоих, купе СВ класса мерно качался, словно волны в штиль. Клетка хряка стояла на полу для вида. До неё после проверки никому дела нет. Как и до самого Бориса «Джонсона» с золотистым бантиком на шее. Тот в основном сидел рядом на сиденье-кровати с смотрел в окно на проплывающие полустанки. А когда надоедало, ластился к Володе под руку. Массажист в свою очередь, скармливал ему старое сухое печенье.

На длительных остановках Богатырёв брал Бориса Джонсона подмышку и прогуливался с ним на поводке, как делали редкие дамы с маленькими собачками на полустанке. У всех маленькая, но чрезвычайно обаятельная свинотка, вызывала умиление и восторг. А на собачек никто внимания не обращал. Вышли из моды.

Всё хорошо, когда пиво под рукой. И только Вика, порой отложив сборник кроссвордов, сканвордов и ручку, трудилась, не покладая рук. Вот и сейчас она плавно опускала и поднимала голову, помогая себе рукой.

Володя смотрел на неё между ног, закинув те ноги на соседнюю сидушку.

Одни могут посчитать, что блондинка, воспользовавшись случаем, делала минет массажисту, чтобы завоевать его расположение, пока наедине.

Но Володя точно знал, что Вика наводила красоту на лице. Макияж для первой встречи с его мамой. Тут уж поневоле и губы бантиком, и ресницы подвести надо, и тонак наложить, подкрасить чего-то, глядя в зеркало, потом смыть лишнее, и всего этого обилия полная сумочка. На её содержимое можно весь вагон покрасить. Или даже сменять на пачку дефицитных чипсов. Но Вика на это не пойдёт. Вика – за красоту!

Если делать больше нечего, можно смотреть на бесконечные попытки блондинки стать идеальной на отдельно взятой части тела. Порой его называют лицо. Иногда – мордой. Богатырёв, глядя на Вику, назвал бы его эпицентром взрыва, где на бледном милом личике с веснушками, что само по себе идеально, почему-то появлялся то боевой раскрас индейца на охоте, то почти военный камуфляж снайпера, то линии гнева викинга перед битвой.

А вопрос – зачем? Он даже не задавал.

– Как ты думаешь, я ей понравлюсь? – то и дело переживала Вика и испытывала Володю на прочность очередным переодеванием.

Ведь следом за обновлением лица, она мелькала перед ним то в одних трусиках, то в юбке короткой, то в платье длинном. Как будто для матери в деревне это будет иметь хоть какое-то значение.

Володя бы и рад сказать, что достаточно дойти до калитки, не перемазав сапоги в навозе, но ведь не поверит.

А вот член реагировал на смену образов и мозг недоумевал почему они не принимают участие в ролевых играх. Богатырёв старался смотреть в небо, но и там, как назло среди облаков мелькали груди. Опустить взгляд пониже, на равнины. А там – холмы, чёрт бы их побрал!

Вернёшься взглядом в купе, а там юбка уже подлиньше, после чего её сменили одни чулки. Которые, впрочем, быстро были заменены колготками.

– Вик, ну прекращай уже.

– Что? Я просто хочу быть… красивой.

Когда Володя просто понял, что блондинка места себе не находит, потому что переживает, он усадил её на коленки, взял на руки и начал укачивать как младенца. Конечно, если бы младенец был метр шестьдесят в длину и весил сорок пять килограмм.

Зато этот «эффектный младенец» с подведёнными губами и тенями для глаз, смотрел на него с вызовом. И периодически прикусывал губу.

Володя пытался не замечать, но Вика стреляла глазками и периодически гладила по щеке, делая попытки заняться сексом.

Богатырёв отсекал эти попытки, как и любые мысли о работе. Перерыв есть перерыв!

Он мог нежиться, принимать поцелуи, целовать за ушком, но не больше. Организм требовал смены деятельности и готов был заниматься любой херней, даже на рыбалку пойти с удочкой и смотреть на поплавок, а алкоголь эту деятельность разогрел, оставив от воспоминаний детства почему-то только светлые стороны. Никаких там тебе комаров, грязных рук в червяках и усталости от прогулки в пару километров до речки туда и обратно пару раз, просто потому, что червей то дома забыл.

А потом сгонять ещё раз, потому что забыл уже рыбу на берегу. Ту самую, которая ждала в баночке. Конечно, уже вечером он бежал на речку снова, за любимой удочкой, оставленной в кустах.