Роман Только с ним глава Глава 58

Глеб

Боря дергается, но я крепко держу его в захвате. После задержания он сильно ослаб, а я набрался сил, так что без труда блокирую его попытки освободиться. Хотя надо отдать ему должное, он застал меня врасплох. Я когда к нему ехал, не ожидал получить по роже. По телефону он сказал, что Аля недавно приехала с чемоданом и расстроенная. Я тут же сорвался к нему.

Из носа капает кровь, скула болит. В последнее время я слишком часто получаю по лицу, чтобы переносить это без последствий. Когда из комнаты выходит Аля, не выдерживаю и повышаю на нее голос.

— Какого хрена, Аля? Что я сделал, чтобы заслужить настолько теплый прием?

Она смотрит на меня испуганно. Ее ресницы подрагивают, брови удивленно взметаются вверх, она глаза свои таращит и рот приоткрывает, но надо отдать ей должное, быстро в руки себя берет и гордо голову задирает.

— Это твои проблемы с братом, — говорит она. — Я не знаю, за что ты получил и разговаривать с тобой не намерена.

Сказав это, она разворачивается и уходит в свою комнату. Дверью хлопает так, что у меня в ушах звенит. И на ключ закрывается, так что войти у меня не получится.

— Расскажешь, какого хрена происходит? — спрашиваю у Бори.

— Тебе придется меня отпустить, — говорит он.

Я толкаю его подальше и готовлюсь к нападению, но его не происходит. Боря, морщась, потирает руку.

— Ты ее обидел, — ошарашивает меня новостью. — Я так понял. Но что случилось она мне не говорила.

— Прекрасно просто.

Игру в “догадайся сам” ненавижу больше всего. Просто, блть, терпеть ее не могу. А у женщин это, видимо, любимая тактика. Мозг своим надутым видом по чайной ложке выедать. Не устраивает что-то, обиделась, недовольна, так скажи! Я не из догадливых, откуда мне знать, на что она обиделась? Когда я уезжал она была относительно спокойной.

— Позволишь? — спрашиваю у Бори, кивнув на дверь Али.

— Если пустит, — он хмыкает и отходит.

Шутит он, блять.

Шутник…

Мне вот вообще не до подъебов. Я после встречи с новоиспеченной матерью ехал к Але на всех парах. Летел, чтобы сказать ей “В жопу всё, с тобой хочу быть”, а когда приехал, позвонил, оказалось, что никто мне открывать не собирается. Дверь открыл своим ключом. После беглого осмотра квартиры стало понятно, что Аля не просто погулять вышла, а собрала вещи и ушла. Кое-что оставила, но все так быстро она бы не утащила.

Первый звонок адресован Боре. Как оказалось, не прогадал. Попал прямо в цель. Боря сразу мне сказал, чтобы приезжал, но настолько теплого приема я, конечно же, не ожидал.

Подхожу к ее двери, стучусь. Ожидаемо, нет ответа. Тишина там полная, ни звука.

— Давай поговорим, — прошу у нее через дверь.

Молчит.

Упираюсь лбом о дверь. Стучу. Хрен знает, что сказать. Ни одной мысли в голову не лезет, за что извиняться. Знал бы, уже вымаливал прощение, а так… не понимаю. Поэтому и терпеть не могу игры в угадайку.

— Глеб, — Боря трогает меня за руку. Говорит тихо, почти шепотом. — Идем, поболтаем. Ей сидеть надоест — выйдет.

С одной стороны друг прав, а с другой… я хочу все выяснить и желательно прямо сейчас.

— Тебе нужно успокоиться, — говорит Боря. — Идем.

Я позволяю себя оттащить к дивану. Взгляда от ее двери при этом не отрываю. Смотрю, жду, пока выйдет.

С Борей разговаривать не хочется. Я все еще помню, как он едва ее не продал Диме. Ярость заполняет, когда об этом думаю, а я и так на эмоциях, на нервах, кровь в венах кипит. Хочется действий, желательно немедленно, чтобы заглушить это дикое чувство.

— Выпьешь? — спрашивает Боря лениво.

— Блть, ты можешь думать о чем-то кроме бухла, нет? — не выдерживаю. — Я тебя из жопы вытащил не для того, чтобы ты обратно залезал.

— Я и не собирался, — говорит он обиженно. — Я работу сейчас ищу, долг отдать хочу. К тому, чем занимался, уже не вернусь.

— Прости, — говорю резче, чем следует.

Мазнув взглядом по закрытой двери, прошу у Бори разрешения остаться.

— Да без проблем. Диван твой.

— Спасибо.

Разговор у нас заходит в тупик. Раньше мы могли часами болтать, но сейчас между нами пропасть. Каждый о своем думает. Конкретно я об Але и о том, где успел так сильно накосячить, чтобы она ушла. Ну тянул с решением — да.

Запоздало думаю о том, что я и ее просил подумать, вообще-то. Может, вот оно — ее решение? Надоело подвешенное состояние и она решила уехать? Оставить меня и зажить спокойно.

Как только эти мысли врываются в голову, тело уже не может оставаться на месте. Я подрываюсь с дивана и подхожу к ее двери. Стучу уверенно, сильно, громко. Она ожидаемо не открывает.

— Открой эту чертову дверь, Аля, — говорю, едва сдерживая гнев. — Или я ее разнесу к херам.

Боря пытается меня оттащить, говорит, чтобы я дал сестре время. Я резко выдерживаю руку. Отказываюсь от этой идеи сразу, отметаю за ненадобностью. Через мгновение слышу, как открывается защелка. Аля открывает дверь сама. Смотрит на меня заплаканными глазами. Какого хрена вообще происходит?

Я захожу внутрь, Боря плетется следом.

— Уйди, — останавливаю его. — Мы сами разберемся.

— Но…

— Выйди! — повторяю с нажимом. — Я, блть, никогда ей больно не сделаю.

Учитывая, что она зареванная, я уже сделал, но как только узнаю, каким способом, постараюсь все исправить.

После непродолжительных колебаний Боря выходит из комнаты, тихо прикрыв дверь. Я же поворачиваюсь к Але и сканирую ее взглядом. Не плакала она, а ревела. Красные глаза, белые разводы соленых слез на щеках. Я понятия не имею, что сделал, но судя по всему, для нее это настоящая трагедия.

— Ну и что это за океан? — делаю шаг к ней, она отходит.

И руку еще выставляет. Типа, чтобы я ее не касался.

— Ладно, тут стою, — говорю ей. — Ты скажешь, почему уехала?

— А тебе не понятно? — претензию мне выставляет. — Все же очевидно.

— Мне нет.

— Я не собираюсь тебя ни с кем делить, — говорит, а у самой снова слезы по щекам.

— О чем ты, Аля?

Сцепив зубы, стою жду, что скажет. Я явно нигде не мог накосячить. Нет у меня баб, кроме нее и не было. Лера пыталась позвонить, встретиться, но я эти попытки пресек. Я ей не обещал ничего, она мне тоже. Мы последний раз виделись в больнице, когда она ногу сломала. Хорошо, между прочим, что так. Иначе бы, чувствую, она добралась до Али и какой-то херни ей точно наговорила.

Аля молчит. Смотрит на меня недовольно, отворачивается. Игры мне эти не нравятся. Она даже не пытается пойти мне навстречу и рассказать, в чем дело.

— Алина! — повышаю голос на несколько тонов.

Ее плечи подрагивают, сама она судорожно втягивает воздух, а затем медленно на выдохе сообщает:

— Я видела, как к тебе в машину села другая.

— Села, — говорю, не сдерживая широкую улыбку.

— Ты даже не оправдываешься! — возмущается Аля, поворачиваясь ко мне.

— Ты женщину хорошо рассмотрела?

У меня, по правде, от души отлегло. Аля, конечно, по жопе получит за этот финт, но мне становится легче. По крайней мере я знаю, что ни в чем перед ней не виноват. И по роже зря получил.

— Это имеет значение? — вспыхивает. — Хватит того, что она женщина.

— Не хватит. Вдруг это была моя мать?

Аля дергается, как от пощечины и разворачивается ко мне. С подозрением спрашивает:

— Это была твоя мать?

— Биологическая.

— В смысле? У тебя две матери?

— Оказывается, да.

Она позволяет к себе прикоснуться, протянуть ладонь, ухватиться за талию и прижать ее к себе, втягивая родной запах.

— У тебя кровь, — сообщает Аля, касаясь моего лица.

— Похер.

Даже когда ее дрожащие пальчики касаются моей шеи, напряжение меня все еще не отпускает. Плотно удерживает в своих лапах с огромными острыми когтями. Сердце от ускоренного ритма о ребра бьется, качает кровь по венам быстрее. Ее голова прижимается к моей груди, губы касаются шеи, и у меня встает.

Я ее больше недели не трогал. Даже не прикасался, потому что боялся сорваться. Сейчас она слишком близко, ее грудь вжимается в мою, губы исследуют кожу шеи. Аля начинает трястись так, словно ее прямо в этот момент бьет током. Я перестаю себя контролировать. Окончательно. Падаю с ней в беспросветную пропасть. Разобьемся с ней. Главное, что вместе.

Подхватываю ее под ягодицы, она тут же ногами меня обвивает, жмется пахом ко мне мычит что-то в шею. Внутри меня торнадо закручивается с такой невообразимой скоростью, что сметает все на своем пути. Весь внутренний мир к хренам сносит. Грудь ходит ходуном от густого частого дыхания, в голове полнейший сумбур твориться. Я на мгновения теряю ориентиры. Не понимаю, где мы и что вокруг. Есть только она и я. Мы.