Роман Табу на вожделение. Мечта профессора глава Глава 46

Юля

— Юля? Юля? — надрывался Артем, требуя ее внимания. — Юля!

А она не могла произнести ни звука. Едва слышала его голос из-за страшного рева собственного пульса. В груди будто водородная бомба разорвалась и брызнула во все стороны своими смертоносными осколками.

Мешая здраво мыслить. Мешая полноценно дышать. Хрипя от недостатка кислорода и, очевидно, пугая этим ребенка до беспамятства, Юля обессиленно опустилась прямо на пол. Боялась рухнуть, ибо ноги ее уже не держали. Ощущая себя пришибленной на всю голову, она вновь и вновь пробегалась ошалевшим взглядом по одним и тем же строчкам. И цифрам. Особенно цифрам! И чем дольше смотрела, тем меньше верила своим глазам.

«Что все это значит? — громким набатом пульсировало в сознании. — Не понимаю! Ни черта не понимаю! Он… оплатил мою учебу? Марат оплатил мне первый семестр? Но… как же так? Я ведь не… не может быть…»

И тем не менее в глубине души Юля начинала осознавать суровую реальность. В ее голове сложилась полная картинка произошедшего.

«Нет у меня никакого бюджета! И не было никогда! Это все – он…»

Она не знала, как реагировать. Не знала, что думать. Была слишком шокирована своим внезапным открытием. Ей хотелось кричать.

И смеяться одновременно. От напряжения ее мышцы одеревенели.

На коже выступила испарина, и одежда неприятно липла к телу.

— Тебе плохо? — взволнованно пискнул Артем, оказавшись рядом.

От страха он был бледным как полотно. При одном лишь взгляде на него – беззащитного, растерянного – у Юли защемило сердце. Превозмогая себя, она улыбнулась через силу и мягко обхватила ладонями его лицо:

— Все в порядке! — попыталась успокоить ребенка. — Я в норме!

Расцеловав его в обе щеки и крепко прижав к своей груди, повторила:

— Все хорошо, мой маленький!

«Черта с два! — шарашило по вискам, обескураживая, ужасая. — Все очень-очень плохо! Все гораздо хуже, чем было! Я по-прежнему учусь на коммерции! Мне по-прежнему нужны деньги! И… теперь у меня нет работы! А Марат… черт подери, зачем? Зачем он это сделал?»

Цепляясь за Артема, как за единственную ниточку, связывающую ее с реальностью, Юля раскачивалась вперед-назад вместе с ним, подобно душевнобольному человеку. То ли его успокаивала, то ли себя – не знала.

Но из глаз против воли текли слезы. И она никак не могла остановить их.

От собственных мыслей было больно. Было тошно. Было нестерпимо.

— Из каких побуждений ты отстегнул за меня такую сумму? — рассуждала, с трудом осознавая, что бормочет вслух. — Хотел помочь? Зачем? Я дорога тебе? Так сильно дорога, что солгал «во благо»? Что обманом заставил уйти с работы? Или все гораздо проще, и ты… просто купил меня? Купил, как всех тех девок, с которыми спал до меня? Господи, Марат! Что из этого правда?

Сквозь морок сознания до нее донесся тихий всхлип. И подействовал он на Юлю отрезвляюще. Шмыгнув забитым носом, она медленно отстранила от себя Артема. И ужаснулась от представшей взору картины. Мальчуган не просто плакал. Он рыдал! Рыдал так горько, что кровь в жилах стыла.

— Эй, что случилось? — обронила тихо.

— Я провинился, да? — произнес тот, заикаясь.

— С чего ты взял? Ты ни в чем не виноват!

— Но ты плачешь из-за меня! Нельзя было в кабинет Марата заходить, а я забежал! И ты за мной. А потом расстроилась!

Улыбнувшись сквозь слезы, Юля смахнула с щек соленую влагу.

— Нет, милый! — насухо вытерла и его лицо. — Я плачу не из-за тебя! Я плачу вот из-за этой бумажки!

— Почему?

— Там написано то, что до жути… пугает меня!

И вновь:

— Почему?

— Потому что это… либо очень хорошо… либо очень плохо! — искренне призналась Юля. — И я не знаю… к чему готовиться…

— Не плачь! — чисто в маратовской манере Артем решительно вскинул подбородок. — Я защитю тебя! Защищу!

— Я уже не плачу! — ласково погладила его по волосам. — И ты успокойся!

***

Сказать проще, чем сделать. Успокаивались они еще несколько минут.

И именно в таком состоянии – зареванных до неузнаваемости, восседающих на полу – их обнаружила Таисия Семеновна, когда вернулась. Перепуганная женщина бросилась к ним со всех ног и дрожащим голосом уточнила:

— Что стряслось?

У Поповой хватило сил лишь на вымученную улыбку:

— Ничего! Слишком сильно увлеклись игрой и столкнулись лбами.

— Да! — Артем с готовностью подтвердил то, чего на самом деле не было. — А потом Юля упала на колени, но заплакала она не из-за меня, а из-за вон той бумажки! Я ни в чем не виноват!

Женщина озадаченно нахмурилась.

Пользуясь ее замешательством, Юля медленно поднялась на ноги.

— Ну, раз вы вернулись, я… пойду, пожалуй. Мне пора.

Артем вскочил следом:

— Не уходи! Останься!

Она чмокнула его в макушку на прощание:

— В другой раз, Дон Жуан!

«Если он будет!» — добавила про себя и шаткой походкой зашагала прочь.

Юля находилась в такой всепоглощающей прострации, что не могла сказать наверняка, как умудрилась самостоятельно вызвать такси до общежития. Скорее всего, действовала исключительно на автомате. Но едва уселась в салон, твердо решила, что в деревню сегодня не поедет. Не хватало еще матери переживать, видя ее в таком удрученном состоянии. Девушка и правда сдерживалась из последних сил. До боли кусала губы и впивалась ногтями в ладони, лишь бы снова не разреветься. С тем эмоциональным штормом, бушующем в ее душе, справиться она была не в состоянии.

Когда до общежития оставалось не более пяти минут езды, у нее зазвонил телефон.

Увидев на экране номер Каримова, Юля поняла, что задыхается.

Что ей катастрофически не хватает воздуха в этом тесном замкнутом пространстве. Попросив водителя высадить ее прямо здесь и сейчас, она торопливо выскользнула наружу. Отбежав на тротуар, немного отдышалась.

Марат не прекращал звонить. Будто чувствовал. Будто что-то подозревал.

Ощущая лишь свой остервенелый пульс, Юля зажмурилась и приняла вызов.

— Да? — произнесла так спокойно, как только смогла.

— Как все прошло? — будничным тоном поинтересовался Марат.

— Нормально.

— Мне мать отзвонилась. Сказала, что ты уже ушла. Надеюсь, в этот раз она прилично себя вела?

— Да.

— Вы поладили?

— Да.

— Она извинилась?

— Да.

— Хорошо! Очень хорошо! — довольно протянул мужчина. — Судя по времени, ты уже должна быть в общежитии?

— Да.

— Диктуй адрес своей деревеньки. Вызову тебе надежное загородное такси.

— Не нужно.

— Почему? — настороженно.

— Я решила на этой неделе не ехать домой.

— Что за внезапные решения?

— Мне так захотелось.

— Пташечка?

— Да?

— Мне кажется, или ты действительно дерзишь мне?

— Да.

— У тебя пластинку заело?

— Да! — перебила его торопливо.

И тут же услышала страшный рев в трубке:

— Твою мать, Юля! Что происходит? Что там с тобой происходит?

— А ты спроси меня про мое бюджетное обучение, и я в долбаных красках опишу тебе, что со мной происходит! — тоже закричала, будучи уже не в состоянии держать эмоции в узде. — Я все знаю, Марат! Я все знаю!

Он замолчал. Из динамика доносилось лишь его тяжелое рваное дыхание.

А Юля поняла, что ее нервы сдали окончательно. Но невзирая на свою внутреннюю агонию, говорила она предельно тихо. И холодно.

— Я запуталась, Марат! Я уже ничего не понимаю! Но одно знаю наверняка: такими «подарками» либо доказывают девушке свои чувства, либо… тупо расплачиваются за ее тело! Какой из вариантов наш? Кто я для тебя?

— Кто тебе сказал? — прогромыхал он так яростно, что Попова чудом не выронила трубку из дрогнувших пальцев. — От кого ты узнала?

— Какая разница? — возразила упрямо. — Главное, что узнала! И все еще жду ответа на свой вопрос!

— Напрасно. Я не собираюсь на него отвечать.

— Почему?

— Если ты сама не в состоянии провести эту чертову грань – я бессилен!

— О, я бы с радостью ее провела! С радостью! Но, к величайшему сожалению, знаю все о твоих клубных пристрастиях! Ты ведь прямо на моих глазах…

— Прикуси-ка язык, милая!

— …платил девушкам за их тело! У меня есть основания сомневаться!

— Юля…

— Не хочу так! Не хочу!

«Хочу по-настоящему! — проговорила мысленно, не решаясь озвучить вслух. — Хочу знать наверняка, что я для тебя чуть больше, чем… просто тело!»

— Малышка…

— КТО Я ДЛЯ ТЕБЯ? — завопила так сильно, что проходившая мимо бабка шарахнулась в сторону и принялась покрывать ее трехэтажным матом.

— Узнаешь! — прозвучало зловеще. — Когда вернусь!

Он отключился, не прощаясь. А Юля, не видя ничего перед собой, добрела до ближайшего двора и уселась на первую попавшуюся скамейку. Там она и просидела следующие десять минут, сражаясь за свой самоконтроль.

Девушка прокручивала в памяти все мгновения, связанные с ним – хорошие и плохие. И с каждой секундой все отчетливее понимала простую истину:

«Я никогда и ни к кому не чувствовала того, что чувствую к нему! С самой первой встречи. С первого взгляда. С прикосновения. Нет больше сил обманывать себя. Нет смысла отрицать – мне конец! Я влюбилась в него!»

***

Прежде чем вернуться в общежитие, Юля забрела в продуктовый магазин.

Затарившись виноградом, шоколадом и бутылкой красного вина, Попова всерьез вознамерилась напиться до беспамятства. Как говорится: «выпьем с горя! Где же кружка?» Она была уверена, что соседки по комнате поддержат ее. Но поднявшись к себе, вновь обнаружила только одну Тоню.

— Эля снова укатила к своему, — пояснила Муравьева, пристально вглядываясь в ее лицо. — Юль? Все нормально?

На сей раз Попова отрицательно покачала головой.

Но рассказывать ничего не стала. Ее проблемы с доверием никуда не исчезли. Вместо этого она предложила ей выпить с ней по бокальчику вина.

Тяжело вздохнув, Антонина виновато протянула:

— Я бы с радостью, но не могу! Извини!

Юля удивленно вскинула брови.

— Почему не можешь?

Сверкнув абсолютно разъяренным взглядом, Тоня прошипела:

— Стоит мне хоть немного выпить, и я… обязательно натыкаюсь на член Егора! Ну нафиг! Не хочу рисковать!

«Рисковать» не стала и Юля. Выложив виноград и плитку шоколада на стол, убрала бутылку в холодильник. Употреблять спиртное ей тоже расхотелось.

Тем не менее, посоветовавшись, девушки решили отвлечься от проблем.

Выпасть из реальности и устроить пижамную вечеринку на двоих. Вооружившись вкусняшками, они расстелили на полу пушистый теплый плед, установили ноутбук и улеглись поудобнее.

Для своего импровизированного киносеанса они выбрали легендарный фильм «Поющие в терновнике», состоящий из четырех весьма длительных частей. Когда они досматривали последний, четвертый фильм, был уже глубокий вечер. Стрелки часов приближались к десяти. И если до этого момента Юле удавалось отвлечься, то теперь у нее началась самая настоящая ломка. Ее так и подмывало позвонить Марату. Зачем? Черт его знает! Но она привыкла, что они созванивались примерно в это время, если были не вместе.

— Да! — сочувствующе хмыкнула Тоня. — А Серп-то времени даром не терял! Совсем тебя зомбировал! Так и мечешься, бедолага!

Юля поморщилась, скрипнув зубами:

— Пожалуйста, не называй его так! — почти взмолилась. — Хотя бы при мне!

Муравьева вздохнула, пожала плечами и закинула в рот виноградину.

Однако съесть не успела – выплюнула ее, дабы не поперхнуться.

А было от чего! Дверь их комнаты внезапно распахнулась. Без стука.

С грохотом. Практически с пинка. Взвизгнув от страха, Юля вскочила на ноги. На пороге грозной скалой возвышался Каримов.

«Какого черта? — беззвучный вопль. — Как он здесь оказался?»

Прилетел. Очевидно, помчался в аэропорт сразу после их ссоры и прилетел ближайшим рейсом. Боже! Таким злым, а вернее, осатаневшим от ярости Попова видела его впервые. Впервые с момента знакомства! С легким прищуром Марат посмотрел на Антонину и бросил ей лишь короткое:

— Вышла!

Естественно, Муравьеву как ветром сдуло спустя секунду.

Она выскочила в коридор прямо в пижаме. А Юля… Юля испуганно попятилась к своей кровати, едва за соседкой закрылась дверь.