Роман Слеп(а) в любви глава Глава 450

Ярослав с Ларисой отправились умыться и привести себя в порядок. Выйдя из ванной, Лариса застала мужа с ДНК-тестом, который он уже собирался было отнести вниз.

— Ярик! — крикнула девушка, на голос которой мужчина тут же обернулся и мягко улыбнулся:

— Не торопись, высуши волосы и приляг пока. Я скоро вернусь, — договорив, Ярослав вновь отвернулся и вышел из помещения.

Девушка, вытирая полотенцем волосы, еле заметно усмехнулась. Ох уж этот Юрий — упрямый, как баран. То и дело пытался бороться с ними, а если честная игра ему не давалась, сразу прибегал к низменным способам, строя козни у них за спиной. Что же, теперь пришла его пора страдать! Интересно, продолжит ли он и дальше упорствовать со своим высокомерием даже после того, как лишится покровительства Анатолия и семьи Уткиных?

А в это время, после того как Лариса и Ярослав их покинули, отправившись наверх, Моисей вновь сел напротив Анатолия, который резко замолчал, как только домой вернулись остальные члены семьи — потому что считал неэтичным и дальше сидеть тут и сетовать на жизнь. Считая, что сор из избы выносить нельзя, он хотел, чтобы знал об этом только Моисей и не собирался выставлять свою семейную жизнь на посмешище всех подряд.

Поэтому, как только предоставилась возможность, он уже хотел было откланяться:

— Время не раннее. Я, пожалуй, пой… — но прежде, чем гость успел договорить, взгляд его упал на Моисея, который жестом указал на место напротив себя:

— Не торопись. У меня для тебя… подарок…

— Подарок? — по лицу собеседника скользнула тень сомнения.

Моисей сделал глоток чая и посмотрел на него крайне пронзительным взглядом. Анатолий же, сам не отдавая себе отчета, почему, ощутил, как в этот момент у него ёкнуло сердце и появилось какое-то плохое предчувствие.

— Знаешь, Юрий с твоим сыном словно противоположные полюсы — настолько разные. К тому же, этот твой «внук», похоже, даже половины хороших генов вашей семьи не унаследовал… Может, ты и не замечал, но мне, как говорится, со стороны виднее.

— Ты… — Анатолий ошеломленно замер. — К чему ты клонишь? Пожалуйста, изъясняйся по-человечески.

Услышав приближающиеся шагу, Моисей поднял голову и как раз заметил спускающегося по лестнице внука со злополучным документом в руке. Только тогда, слегка задрав голову, он вернул глаза на гостя и добавил, указав в сторону. — А вот и мой подарок прибыл.

Анатолий проследил взглядом за его рукой, встретившись глазами с Ярославом.

— Что за шутки вы тут со мной вдвоем шутить вздумали?

В этот момент к нему приблизился Ярослав, протянув бумагу, которую держал в руке:

— Анатолий Виленович, взгляните на этот документ и тогда Вам все сразу станет ясно.

Мужчина нахмурился, но «подарок» принял, открыв папку и выудив оттуда пару листов бумаги. Стоило пробежаться глазами по тексту на первой странице, как на лице появилось обомлевшее выражение.

— Это что… тест на отцовство? — слегка охрипшим от эмоций голосом пробормотал он, пока смутное сомнение неконтролируемо распространялось по телу, стоило увидеть свои имя и имя Юрия. Пропустив теоретическую часть, он сразу перевернул страницу уже знатно трясущимися руками, перейдя к последнему листу. Как только глаза зацепились за строчку с результатами, он на мгновение замер, а затем рухнул на диван, очень кстати оказавшийся за спиной. Лицо побледнело, точно кусок пергамента. Одной рукой он схватился за одежду на груди, словно в попытке ослабить напряжение, сдавившее сердце и легкие, сбивая дыхание.

Что есть силы вцепившись в тест, он проревел с покрасневшими, налитыми кровью глазами:

— Откуда…? Откуда у вас это?!

«А я ведь говорил» — именно таким взглядом посмотрел на дедушку Ярослав, сам набрав в рот воды. Моисей, нарочито откашлявшись, попытался объяснить:

— Юрий ведь сам первым полез… когда попытался навредить моему Ярославу! Уже тогда я начал сомневаться, как у такой уважаемой и интеллигентной семьи, как ваша, родился этот злой и на удивление жестокий ребенок? В общем, в какой-то момент я окончательно вышел из себя и… и не сдержался… Меня моментально озарила идея — проверить вашу семьи. В результате, стоило найти тех, кто знал обо всем, и правда раскрылась сама собой.

У Ярослава при прослушивании слегка дернулись уголки губ. Да уж, дедушка его — тот еще мастер лапшу на уши вешать. Но хотя история была сильно притянута за уши, звучала она все еще так, как будто действительно имела место быть.

Анатолий же, сидел, понурив голову, из-за чего не было видно его лица и сложно было определить, поверил ли он им. А тем временем заговорил Ярослав:

— Если честно, мы все это время думали, что же делать с тестом. Оставь мы его у себя — постоянно бы переживали, что это может повлечь. И вот, наконец, документ нашел своего законного владельца. Это, как-никак, личное дело вашей семьи. Не волнуйтесь, мы нигде не будем распространять эту информацию, если Вы решите сохранить все в тайне, пока сами не разберетесь в ситуации.

Моисей тут же кивнул, подтверждая слова внука:

— Мы с Ярославом умеем держать язык за зубами, тебе не о чем переживать. Если все еще не веришь, можешь провести свое расследование. Но мы ни в коем случае не стали бы подобным образом шутить над тобой.

Анатолий поднял голову, горько усмехнувшись:

— Я ли тебя не знаю! Естественно, ты не из таких. Стал бы я сомневаться! Просто… просто сложно мне — принять подобное…

Когда Юрий тогда впервые появился на пороге его дома вместе с фотографией его, Анатолия, сына, а также якобы лично написанным им письмом, в котором говорилось о Юрии, мужчина ни на секунду не засомневался в предсмертных словах сына, поэтому даже не подумал сначала провести ДНК-тест. А Юрий, воспользовавшись этим, добился желаемого.

Страшно представить, что уже тогда он был таким испорченным. Парнишке на тот момент, должно быть, было всего восемь лет, но несмотря на столь юный возраст, он смог успешно обмануть взрослого, воспользовавшись его главной слабостью — симпатией к погибшему сыну. Размышляя об этом сейчас, Анатолий с ужасом осознал, что все эти долгие годы растил не внука, а настоящую гиену.

Болезненно посерев, он встал, опираясь на трость:

— Мне пора домой, — мужчине нужно было время, чтобы успокоиться и основательно подумать, что делать с Юрием. Когда он уже приблизился к выходу, то вдруг замер и, обернувшись, взглянул на Ярослава. — Насчет слухов о тебе и Ларисе, их действительно распространил Юрий. Я уже приказал отловить всех, кто за этим стоит, и остановить слухи. Мне известно, что вы уже частично пострадали из-за этого, поэтому приношу извинения.

Ярослав, на мгновение замерев в удивлении, тут же ответил с мягкой улыбкой:

— Вам не нужно извиняться. За свои грехи пусть Юрий приносит извинения сам!

Даже десять тысяч «извини» не идут ни в какое сравнение с возможностью разоблачения обмана Юрия и смещения этого лгуна с места наследника семьи Уткиных. Оставалось только дождаться и узнать, что теперь Анатолий — с тестом на руках — собирается делать.

Анатолий, не упустив из виду скрытый намек в его словах, кивнул и покинул их дом. Даже со спины можно было заметить уныние, угнетающее его.

— И все-таки его сильно это ранило. Растить более двадцати лет внука, который оказался совершенно чужим человеком — это слишком большой удар, с таким вряд ли бы кто-то справился, — с шумным вздохом произнес Моисей.

……

Всю дорогу до дома Анатолий стоически молчал, глядя на черную сумку. В мутных глазах его отчетливо читалась печаль. Секретарь многократно оглядывался назад, беспокоясь за его состояние. Поскольку он ушел, оставив двух мужчин поговорить наедине, то, естественно, не знал, что они обсуждали. Затем Анатолий внезапно упал в обморок, и он поспешно вбежал, чтобы узнать, что случилось, но ему даже не дали возможности, тут же выгнав обратно.

В итоге, Анатолий покинул дом Озеровых, сев в машину в крайне плохом настроении, которое, казалось, становилось все хуже. От привычно сурового и жесткого образа не осталось ни следа, а при взгляде на его поникшую фигуру невольно становилось невыносимо грустно.

Его секретарь, который сам уже был немолод, работал на Анатолия в течение прилично долгого времени и мог поклясться, что никогда не видел своего начальника таким разбитым, за исключением одного случая — когда двадцать лет назад Юрий сообщил ему о смерти сына.

Вскоре машина затормозила у дома Уткиных. Секретарь помог Анатолию выйти из машины и когда уже собирался было взять ту самую черную сумку, которую старик держал в руках, Анатолий резко отдернул руку, бросив предупреждающий взгляд на спутника. Секретарь на секунду остолбенел, не понимая причины такой странной реакции, но послушно убрал руку.

Как только они вдвоем приблизились ко входу в гостиную, на глаза им попался в спешке вышедший навстречу Юрий, у которого при виде старика что-то вспыхнуло в глазах, и он нетерпеливо подбежал к нему:

— Дедушка, ты вернулся! — воскликнул он, уже собираясь взять его под руку.

Осознав это, секретарь тактично уступил было свое место, но в итоге — неожиданно для всех — Анатолий увернулся от руки Юрия, уткнув взгляд в секретаря и твердо заявив:

— Помоги мне.