Роман Саламандра глава Глава 78

Лекс понял, что устал и морально издерган, понимание того, что вскоре появится непонятная составляющая в этой жизни под названием «брат», не давало расслабиться, и он смог уснуть только после целительного сеанса неторопливого секса. Сканд, похоже, прочувствовал напряжение, которое просто звенело в рыжике, и постарался, чтобы ненаглядный растекся по кровати, как растаявший кусочек меда, который он очень бережно собрал в кучку себе под боком при помощи рук и языка и с удовольствием наблюдал, как все это рыжее милашество посапывает во сне. Спящий рыжик был таким милым, что в груди все переворачивалось от нежности и желания защитить его от всего мира.

Ночью в хозяйственном дворе остались Броззи с Маем, они по очереди качали меха, опуская температуру в горне, и ученики-стекловары, которые тоже кружили вокруг своего горна, не смея полностью его затушить и напряженно прислушиваясь, не раздастся ли тревожный хруст стекла, который означал бы, что все их усилия пошли прахом. Но большой стеклянный лист, покрытый серебром, молчал, а уголь, засыпанный в горне, уже прогорел, полностью отдавая под мехами последние искорки тепла.

Проснувшийся на рассвете Лекс с трудом растолкал Сканда, который опять свернулся вокруг него, как спрут вокруг добычи, и довольный, как сытый поросенок, выскочил во двор. Для начала он проверил большое зеркало. За ночь оно уже остыло. Высыпав на землю пару мешков песка, мастер осторожно вытряхнул теплое зеркало из формы. Оно оказалось безупречным! Не было ни пузырьков воздуха, ни неровностей серебра внутри зеркала. Идеальное, совершенное, безупречное во всем. Начиная от цвета. Стекло было теплого оттенка топленого молока, без выраженной синевы или желтизны. Оно было… Лекс замер, пытаясь подобрать слово, но оно было восхитительным.

Цвета внутри были настоящими, и Лекс в очередной раз поразился собственному внешнему виду. Он уже привык идентифицировать свою личность с молодым и привлекательным телом юного парня, но сидя перед большим зеркалом, он опять растерянно рассматривал себя, пытаясь отыскать хоть что-то, сохранившееся от прежнего Александра Яворского. Но от него остались только сосредоточенный прищур глаз и наклоненная к плечу голова. Александр помнил за собой привычку в тяжелых раздумьях наклонять голову, как будто взгляд под другим углом мог помочь найти выход из проблемы. А еще улыбка, которая вначале приподняла один уголок идеального рта, а потом раздвинула восхитительные карминовые губы в призывном оскале. Лекс провел кончиком языка по белоснежным зубам и довольно облизнулся. Нет, все же, тело рыжика, доставшееся ему, как вместилище для его беспокойной натуры, было очень красивым по любым меркам и старого, и нового мира.

Лекс встал перед зеркалом и довольно потянулся. Он с удовольствием наблюдал, как красивое тело изгибается с пластикой профессионального стриптизёра. Рыжик приподнял край туники и осмотрел в зеркале идеальный изгиб бедра. Захотелось сбросить тунику и посмотреть со стороны на своё тело, но во двор стали заходить люди, которые тоже хотели увидеть, что получилось, и от сеанса эксгибиционизма пришлось отказаться. Вместо этого пришлось развить активность, вызвать Рарха с его оправой и, наконец, осторожно вложить зеркало в надежное вместилище. Зеркало вместе с рамой оказалось в размер стола, стоящего в мастерской стекольщиков, и поэтому спокойно лежало на плоскости, пока Рарх закреплял его.

В красивой раме зеркало приобрело вид драгоценности в оправе, и Лекс вместе с Рархом одновременно довольно выдохнули, когда увидели, что получилось в итоге. Захотелось посмотреть на него еще раз в полный рост, и ученики осторожно приподняли и стали разворачивать зеркало, чтобы поставить его на пол. Большое стекло дрогнуло, и у Лекса душа в пятки ушла от страха, что оно сейчас лопнет от перекоса. Похоже, не только он один вздрогнул, заметив волну, прошедшую по зеркалу. По двору пролетел вздох ужаса, а потом облегчения, когда невредимое зеркало развернулось к зрителям.

- Надо подумать, как в целости донести его до дворца, - высказался Рарх и схватился руками за отросшую блондинистую шевелюру. - Я сделаю для него носилки для дороги и подставку, чтобы установить во дворце на первое время.

- Спасибо, - Лекс положил руку на плечо друга и посмотрел, как это все выглядит в зеркале. Они были почти одинакового роста, но Рарх более жилистый, а Лекс, несмотря на больший разворот плеч, выглядел изящнее.

- Ты сильно подрос и изменился, - Рарх тоже рассматривал, как они оба выглядят со стороны, - ты был мельче Сиша. Такой худенький и нежный… Когда тебя били у столба, то я боялся, что Гаури переломит тебя кнутом на две половинки. Я рад, что боги дали тебе силы измениться, а еще рад, что мы подружились и ты забрал меня с собой. Быть причастным к этому чуду под названием «зеркало», это просто как мечта. Спасибо тебе за это…

- Ты меня благодаришь за то, что я добавил тебе работы и головной боли? - Лекс ухмыльнулся, - и потом, не забывай, ты и Сишь были единственными, кто не побоялись помочь мне в тяжелый момент. Мы стали друзьями в минуту несчастья, а это дорогого стоит.

Лекс приобнял Рарха и похлопал его по спине, как брата. В ответ услышал недовольное сопение сбоку.

- Стоит только оставить тебя одного, как ты уже тискаешься с кем попало, - Сканд недовольно кривился.

- Не с кем попало, а с другом! - Лекс прижал Рарха сильнее и хлопнул его напоследок по напрягшейся спине, прежде чем отпустить, - сколько тебе можно говорить, - Рарх – мой друг. - Лекс посмотрел, как Сканд недовольно кривится, и, не удержавшись, прижался к нему всем телом, - ты такой милый, когда ревнуешь. Лучше скажи, чем от меня пахнет?

- Не чем, а кем… - Сканд довольно принюхался и заурчал, как кот, - мною… ты мой… сахарочек…

Сканд довольно обнял рыжика, который так доверчиво к нему прижимался, и разогнал людей со двора одним движением бровей. Все понятливо бросились по своим делам, всем своим видом изображая занятость.

- Надо занести его в дом, а то мало ли что… - Тиро довольно рассматривал обнимающуюся парочку, но стоило Сканду недовольно зыркнуть, сразу поправился, - я про зеркало говорю, ежели что…

Лекс, опомнившись, опять развил бурную деятельность. Четверка учеников под его контролем потащила зеркало в дом, при этом рыжик стонал, чтобы они не шли в ногу, как военные, и отнеслись к зеркалу, как к тазу, полному воды, который надо пронести по дому, не расплескав по дороге. И только когда зеркало поставили в атриуме, удовлетворенно выдохнул и улыбнулся. После этого отправил учеников убраться в мастерской и заняться последней варкой стекла. До приезда Чаречаши еще оставалась пара дней.

Тиро перехватил Лекса и затянул в теплую комнату. Там стояло два ведра с перекованным железом и четыре больших тигля. Домоправитель пояснил, что их принесли ночью, и о них знают только он и пара проверенных охранников. Лекс удовлетворенно кивнул головой и наказал домоправителю, чтобы тот послал мальчиков к гончарам за хорошей подготовленной глиной. И показал руками, какой именно кусок глины ему понадобится. Тиро рассказал, что Орис сложил с себя полномочия главы гильдии кузнецов и нашел себе достойную замену. Он назвал еще три имени знаменитых в столице мастеров. Двое из них были известны, как мастера-оружейники. Мечи с их клеймами славились и за пределами столицы, а четвертым был старший сын Ориса. Теперь Орис с друзьями готовы пойти, куда укажет мастер.

Лекс вздохнул, составляя план на будущее, и после этого предложил Тиро тайно поговорить с Орисом, чтобы тот, после того как выкует меч в подарок для Шарпа, увел Броззи со двора. Например, они могут пойти в гильдию кузнецов, где Броззи покажут и научат, как правильно полировать и затачивать клинок. А пока Броззи будет занят делом в гильдии, Орис с друзьями могут прийти сюда, чтобы принести клятву Лексу, как учителю, и получить указания по новому металлу. И, кроме этого, потребуются четыре корзины, чтобы они могли втайне ото всех вынести тигли из дома. И уже после этого отправляться в путь.

- Куда? - Тиро требовательно заглянул в глаза Лекса.

- В имении Сканда дом такой же, как и здесь? - Лекс требовательно посмотрел в ответ, и увидев, как Тиро кивнул головой, улыбнулся, - прекрасно, значит в имении Сканда тоже есть и горн и инструменты. Пусть они на всякий случай возьмут с собой тот инструмент, который им может понадобиться, и отправляются в имение. Надо написать записку Таре, чтобы она помогла им обустроиться на новом месте. Они будут там, пока Чаречаши не вернется обратно. Я надеюсь, имение не очень далеко от столицы, и я смогу его посетить тайно?

- Имение Сканда небольшое и находится на побережье недалеко от старого города. Там каменистая почва и почти ничего не растет, но зато там тихо, более уединенного места нам не найти, - Тиро закивал головой. - Тара прислала раба с сообщением, что прежний управляющий – болван, и она его выгнала с должности. Кроме этого, сообщила, что дом запущен, и чтобы привести его в надлежащий вид, потребуется вложить в него немало средств. Мне поговорить со Скандом по поводу денег?

- Можешь взять их из моего сундука, - Лекс отмахнулся, - у Сканда сейчас есть о чем переживать, не дергай его по пустякам.

- Мудрое решение, - согласился Тиро, - сегодня придут ветераны, которые согласились носить носилки избранного, - Тиро недовольно поморщился, - и заодно защищать его. Если бы дело было только в охране, то желающих нашлось бы намного больше, а так… - Тиро почесал голову, а потом встрепенулся. - Так я передам с Орисом денег для Тары? Ну, вернее, для нужд имения?

- Передай. Главное, чтобы в городе никто не пронюхал о новом металле. Нам только сплетен не хватало. Чаречаши не должен узнать о стали.

- Не переживай, - Тиро хмыкнул, - мастера сами не дураки и уже пустили слух, что посрамлены булатом, и именно поэтому отказываются от прежней работы и отправляются кто куда… например, в деревню, мясных ящеров выращивать. А Орис, якобы, едет посетить святые места, а сын будет сопровождать старого отца в минуту печали.

- Хорошо, - Лекс ухмыльнулся, - распорядись, чтобы печь, в которой плавили металл, разобрали и сделали так, будто ее и не было во дворе. И ведро с уксусом и свинцом убери на крышу, так, чтобы оно было в тепле, но не бросалось в глаза. Не надо, чтобы у гостей появились лишние вопросы. Я бы еще и зеркала из атриума спрятал, но Чаречаши о них и так расскажут, поэтому пусть висят на виду.

- Ты боишься брата? - удивился Тиро.

- Разумная предосторожность – не страх, а тактическое отступление – не бегство с поля боя… - Лекс и не заметил, как странно посмотрел на него старый ветеран, и, покусав губу, продолжил, - ладно, ждать осталось недолго… главное, сделать все правильно… Я дождусь, когда Орис начнет ковать меч с Броззи, и закроюсь в комнате, присмотри, чтобы меня не беспокоили, пока мастера не придут…

Лекс так и поступил. Отправился к Броззи, вместе с ним осторожно выкопал из горна тигель с вутцем и начал формировать заготовку под клинок. Очень кстати пришел Орис и тяжело посмотрел на Лекса, по всей видимости, ожидая от него хоть какого-то знака, но рыжик даже не смотрел в его сторону и сразу отошел от горна, как только Орис оказался рядом. Лекс понадеялся, что у Тиро найдутся правильные слова, чтобы успокоить старого мастера.

А сам отправился посмотреть, как дела у Лира. Тарелка в его руках была похожа на китайскую роспись, вся в цветах и завитках, и выглядела, как произведение искусства, а не домашняя утварь. Сам мастер тер усталые глаза и раздумывал, что бы еще добавить на рисунке. Рядом сидели мальчишки из младших и выжидали, что скажет хозяин, и Лекс не подвел их ожидания. Он хвалил мастера и восхищался тарелкой до тех пор, пока Лир от смущения не стал бордового цвета. После этого Лекс подхватил тарелку и отправился в соседнюю мастерскую к своим стекловарам. Там как раз собирались ставить в горн новую партию тиглей для варки стекла. Лекс сразу распорядился поставить над тиглями решетку и сверху установить на нее тарелку Лира для обжига глазури.

В мастерской его и застал Сканд, который едва ли не за шиворот утащил его завтракать. Если до этого момента рыжику казалось, что от переживаний у него кусок в горло не полезет, то засунув в рот первый кусок лепешки, Лекс сразу понял, что очень проголодался, и с удовольствием умял и лепешку с мягким сыром, и тарелку каши под довольное урчание Сканда. Сам Сканд едва прикоснулся к завтраку, он сегодня собирался тренировать новых носильщиков-телохранителей. Он хотел быть уверен, что те не уронят любимого супруга с паланкина, если придется перестраиваться и защищать от предполагаемых противников.

Пришло десять человек вместо восьми, Сканд решил оставить всех и после завтрака сразу приступил к тренировке, благо, двор уже успели расчистить от остатков домны и он опять стал свободным. Взяли паланкин и для наглядности посадили туда Мая. Сканд подождал, когда паланкин поднимут, и после этого неожиданно атаковал всю эту процессию. Паланкин ожидаемо вывернулся из рук и едва не придавил растерянного Мая. Парень только чудом увернулся от деревянной конструкции, которая едва не прихлопнула его, перевернувшись. Атака в исполнении Сканда оказалась удачной. Ветераны огребли деревянным тренировочным мечом по ребрам и растерянно потирали головы, пытаясь сообразить, как следует двигаться, чтобы и паланкин удержать и отбиться от нападавшего.

Во дворе собрались все воины, которые были на излечении, и сразу включились в процесс обсуждения. Вездесущие мальчишки влезли на крышу кухни, оттуда наблюдать за двором было намного удобнее, без риска попасть под ноги воинам. Стекловары вначале рассматривали тренировку, вытянув шеи, чтобы не отрываться от горна, а потом, посмеиваясь, вернулись обратно. Оказывается, у монахов есть специальная тренировочная программа, которая учит, как следует охранять в различных ситуациях. Тиро, который шел следом за Лексом, только удивленно хмыкнул, но промолчал и, похоже, решил донести эту информацию до Сканда.

Лекс тем временем выбрал четыре подходящих осколка стекла и, кивнув Тиро, отправился в теплую комнату. Домоправитель подождал, пока Лекс закроет за собой дверь, и встал в охрану. Лекс предупредил Тиро, чтобы тот не беспокоил его, пока четверо мастеров не придут для того, чтобы принести ему клятву и получить необходимые указания. Язык постоянно пытался выдать привычные слова типа инструкции, технологии, спецификации, хорошо, что все слова были на русском и в мозгу каждый раз вспыхивал предупреждающий об опасности огонек, заставляя подыскивать более простые выражения. Поскольку все это должно было выглядеть, как воля богов, то первое, что сделал рыжик – это несколько таблеточек фараоновых змей. Так сказать, для общей наглядности…

Рыжик тем временем разжег дополнительные масляные светильники и, развернув пергамент с расчетами, занялся отмериванием необходимых ингредиентов. Лекс собирался использовать четыре вариации стали. Первая была наиболее доступна и по рецептуре, и по времени. Такие мечи могли бы быть общедоступными для войска. Вторая и третья сталь были, по сути, мало отличимы от первой, за исключением того, что во второй присутствовало больше одних минералов, чем в третьей. Второй меч был больше с хромом, как «звездный», а третий с марганцем, как гибкие катаны. Но из этих двух в дальнейшем можно будет делать дамасские клинки. А вот четвертая сталь должна была быть тугоплавкой и более ударопрочной. В дальнейшем Лекс собирался делать из нее режущую кромку, которую приваривают к основному телу клинка.

Тигли были большими, и Лекс, не стесняясь, отвесил туда полной мерой и железа, и всего остального. Под конец он сделал на каждый тигель импровизированную «крышку» из глины, на самый верх которой он установил «окошко» из стекла. Для начала, стекло было бы добавкой для плавкости, и, главное, индикатором нужной температуры. Температура плавления стекла стала бы отправной точкой для создания нужной для плавки. И исходя от этого, можно было бы начать отсчет. Лекс только вздохнул. Он хотел бы присутствовать при всем этом с самого начала, но события, к сожалению, торопили его, нахально толкая в спину. Поэтому приходилось рассчитывать свои пояснения, подлаживаясь под этот… по сути, бронзовый век.

Для того, чтобы как-то различать тигли, Лекс оставил на каждом приметные царапины. А потом забрался на стол и помедитировал над ними, пытаясь выстроить внутри себя предстоящий разговор с мастерами. Нюансов было очень много, упускать контроль над происходящим не хотелось, и, главное, как можно вдолбить столько новых знаний, не подкрепив при этом практикой? У этих людей память была, как у кошек, которые могли запомнить не более трех предметов за раз. Значит, придется разбить общий массив знаний на четыре куска и заставить каждого запомнить по отдельному куску, с таким расчетом, чтобы это все сложилось в итоге в общую картину.

Эти тревожные размышления прервал осторожный стук в дверь. Лекс не успел даже согласно отозваться, как двери в теплую комнату открылись, пуская внутрь потоки прохладного воздуха. На пороге замерли Сканд, Орис и еще несколько крупных мужчин, которые смотрели на Лекса с плохо скрываемым страхом. Лекс замер, раздумывая, что могло послужить поводом для такой паники, а потом понял, что он сидит на столе в окружении факелов и множества светильников в позе лотоса, а перед ним стоят четыре тигля, которые из-за глиняных крышек стали похожи на яйца. Четыре яйца и младший, запертый в теплой комнате. Для этого мира почти символично.

- Сканд, ты привел моих новых учеников? - тихо спросил рыжик, стараясь выглядеть таинственно. Сканд молча кивнул и вытолкнул вперед Ориса, - Х О Р О Ш - Ш О, - выдохнул рыжик и увидел, как побледнел старый мастер.

При этом Лекс отвесил себе мысленный подзатыльник, как бы у мастера инфаркта не случилось от всех спецэффектов. Все же, народ здесь еще непуганый, это у него в мире, даже выскочи под ноги привидение, все начнут искать проектор для голограммы и визжать не столько от страха, сколько от крутой примочки у техники, а здесь они наивные, как дети, и непуганые, как белки в парке. Поэтому Лекс постарался плавно спуститься со стола и подойти к Орису ближе, пытаясь его успокоить.

- Не надо меня бояться, с этого дня я ваш учитель и не причиню вам излишней боли. Тиро, - Лекс обратился к домоправителю, который маячил недалеко, - мне нужны жаровня с углями, нож и розга. Подходите ближе, - Лекс махнул рукой на оторопевших мужчин, - мы создадим новую гильдию – оружейников, но она должна остаться тайной для всего города, пока мой кровный брат Чаречаши не покинет город. Потом вы объявите о создании новой гильдии и нового знания, и сделаете все, как положено. Займете новый квартал, принесете дары богам, возьмете учеников, а я хотел бы остаться в тени этого великого дела.

И вообще, было бы лучше, если бы как можно меньше народу знало, что я вас учу. Я буду передавать вам свое знание не один год и буду часто появляться в новой гильдии, но вот только становиться ее членом я не хотел бы. У меня еще есть гильдия стекловаров, и оставить их я тоже не смогу. И вообще, чем меньше народа знает, что именно я – источник новых знаний, тем безопаснее будет моя жизнь. Не надо забывать, как много у империи врагов и завистников.

Лекс обвел взглядом людей в комнате, у всех вместо страха в глазах появились почтение и понимание возложенной миссии. Мужчины опять обрели уверенность в себе и развернули могучие плечи. На их фоне даже Сканд стал выглядеть не громилой, а вполне нормальным человеком. Тут и Тиро притащил жаровню с алыми угольками, снял с пояса новый булатный клинок и с почтением передал его Лексу вместе с пучком тонких розог. Лекс осмотрел кинжал, он был хорошо заточен, но вместо рукояти у него до сих пор был кожаный шнурок.

- Осторожно, не разрежьте сухожилия, - предупредил Лекс и полоснул себя по одной ладони и следом по второй, - надо только немного крови для общей клятвы.

Новые ученики подошли к жаровне, сняли с хвостов шнуры, подтверждающие, что они – мастера и завязали на лбу, как ученики. Пока мужчины сосредоточенно перевязывали волосы, а потом резали ладони, Лекс уронил несколько таблеточек фараоновых змей. Едва рыжик успел уронить несколько капель крови, как первый «хвостик» начал крутиться среди углей. Лекс начал произносить медленным речитативом, стараясь выглядеть таинственно:

- Мать-ящерица, великая Саламандра, призываю тебя в свидетельницы создания новой гильдии. Я беру себе новых учеников и клянусь передать им те знания, что ты мне доверила. Соедините руки над огнем и поклянитесь вместе со мной, - Лекс перехватил руки Ориса и молодого парня, который стоял рядом, - повторяйте за мной, - кровью своей клянемся хранить клятвы гильдии, мы теперь одинаковы перед лицом богов, -

Твоя кровь – моя кровь.

Твоя жизнь – моя жизнь.

Твоя рука – моя рука.

Твоя тайна – моя тайна.

В огне в сполохах синих огоньков появилась еще пара крутящихся «хвостов», Сканд и Тиро вытянули шеи, чтобы рассмотреть все происходящее, а в глазах мастеров появился фанатичный огонь. Теперь они без раздумий были готовы шагнуть в огонь вслед за Лексом. Рыжик опять повторил слова клятвы, и теперь вместе с ним ее принесли и новые ученики. Когда последние слова клятвы затихли, последний «хвостик саламандры» распался пеплом, и Лекс разорвал круг.

- Тиро, можешь забрать жаровню и нож, слово сказано. Боги свидетельствовали нашу клятву, и теперь настало время учебы. Перевяжите волосы, как мастера, ваше мастерство так и осталось с вами, просто пришло время получить новое знание. Вы готовы учиться?

- Да, учитель… - пронесся вздох, как короткая клятва. И на рыжика уставились четыре пары фанатичных глаз.

- К сожалению, ребенка нельзя сделать взрослым, накормив его порцией каши, рассчитанной на взрослого человека. Так же и со знаниями. Вы получите тигли, в них находится металл, который станет сталью, которую вы выкуете в мечи. Смотрите внимательно, на каждом тигле столько полосок, сколько дней ее надо держать внутри огня и постоянно держать необходимую температуру. Слушайте меня внимательно, я дам каждому по кусочку знаний, за который он будет отвечать передо мной и перед богами. Вытяните вперед ладони.

Лекс со всего маху хлестнул по ладоням молодого парня.

- Запоминайте – закалять мечи можно только в масле, никакой воды!

Парень шикнул, но ладони не убрал, но теперь его взгляд вместо фанатичного стал осмысленным и сосредоточенным. Следующим Лекс стегнул по ладоням Ориса.

- Температура должна быть такой, как я сказал, а не так, как вам кажется правильно. Вы пока не можете судить, что правильно, а что нет, поскольку о металлах вы знаете не больше, чем дети. А это значит, почти ничего. Ты, Орис, знаешь, что бывает, если нарушить правильность температуры?

Лекс добился кивка, а после этого начал рассказывать, как определить необходимую температуру по цвету пламени и, показав стеклянные окошки, продолжил разговор о температуре в горне. А потом стегнул по рукам следующего ученика и принялся рассказывать дальше, раз за разом пытаясь закрепить в их мозгах новые знания. Розга в этот раз выполняла функцию мнемоники. Резкая боль заставляла собраться с мыслью и выделить конкретный кусок из общего рассказа. Нанеся по удару на каждую ладонь, Лекс заставил каждого повторить, что он запомнил, тыкая розгой в полосу на ладони. После того, как каждый повторил вверенный ему текст, Лекс улыбнулся и похвалил их. И вот, наконец, каждый ученик подхватил по тиглю и вышел из теплой комнаты.

Тиро ожидал их с кусками ткани, в которую тигли завернули, как яйца, которые под покровом ночи выносят из дома, чтобы перепрятать в надежном месте. Лекс усмехнулся такому сравнению, но у каждого было такое лицо, как будто они получили по яйцу дракона, которого будут высиживать сами, собственными… хм, попами. Во дворе их ждали оседланные ящеры. Яйца, тьфу, тигли уложили со всем почтением в корзины, притороченные впереди, после этого крупные ученики взгромоздились в седла и в сопровождении нескольких воинов наконец выехали со двора.

Лекс помахал им вслед, но весь пафос момента испортил живот, который радостной трелью сообщил всем, что он пропустил и обед и ужин и настаивает на принятии пищи. Сканд сразу прижал к себе мужа и потащил на кухню, чтобы накормить бедняжечку. Тиро тем временем выпустил из дома Пина, который побежал в гильдию кузнецов, чтобы тихо просигналить, что Броззи можно отпускать домой. На улице уже стояла ночь, и Сканд стал рассказывать Лексу, что на западных воротах специально оставили открытой калитку, чтобы выпустить ночных путников.

Тиро выставлял на стол перед уставшим и голодным рыжиком одну тарелку за другой, и Лекс с удовольствием таскал оттуда куски. Аппетит испортил тот же Тиро, сообщив, что повар наготовил много вкусностей в ожидании визита, который нанесет Чаречаши по приезду. Никто даже не сомневался, что Чаречаши захочет навестить младшего брата и его мужа. Сканд добавил, что Чаречаши уже на подходе к городу и, скорее всего, завтра утром будет в столице. И, вероятно, послезавтра с утра их позовут на праздник вылупления. Лекс поперхнулся от такой новости и с облегчением подумал, что, в общем-то, он успел сделать все, от него зависящее, и теперь осталось только положиться на случай и на Сканда.

- Я буду рядом, - Сканд положил руку рыжику на плечо и с нажимом провел по спине, - не переживай ни о чем. Хочешь, завтра сходим в термы? Утром поприветствуем Чаречаши, а потом он будет устраиваться во дворце, а мы отдохнем в термах. Там есть большой бассейн, и ты сможешь поплавать. Я думаю, завтра термы будут стоять пустыми, все будут толпиться во дворце. Пытаться подлизаться к гостю и заодно разнюхать, когда будет вылупление. Во дворце уже поселили оракулов, чтобы они сделали свое пророчество новорожденному, и кормилицу.

- Поплавать в бассейне? - Лекс искренне восхитился, если бы он знал раньше, что здесь такое возможно, - я с удовольствием поплаваю, вода – это прекрасно… а сейчас пошли спать, в голове все перепуталось, как будто старые тряпки в узел завязали и в голову засунули. Тиро, можно утром вместо завтрака ванну горячую в купальню? Помыться надо, волосы красиво заплести, брат приедет, а я весь такой грязнуля…

- Все сделаю, - заурчал Тиро, - отправляйтесь спать.

На кухню ввалилась неразлучная четверка, они притащили в руках тарелку Лира и горели желанием показать ее Лексу. Тарелка получилась диво как хороша. Оловянная глазурь из белой стала светло-карминовой, но осталась матовой, а вот стеклянные краски спеклись с ней блестящими вкраплениями и стали выглядеть объемно.

- Красиво, - оценил Сканд и покрутил тарелку в руках, - из такой тарелки жалко есть, ее хочется повесить на стену и любоваться.

- Для этого тарелка должна быть более плоской и большой. Закажем гончарам новых тарелок, а еще лучше, научим их делать тарелки тонкими и ровными. - Лекс прикинул, что пора уже сделать гончарный круг, - Рарх сделает одно приспособление и все будет хорошо. Будут у нас тарелки большие и плоские, мы на них будем рисовать красивые картинки и продавать, и слава о наших мастерах пойдет по миру. Но только сейчас я отправляюсь спать, я сегодня перенервничал и устал.

Лекс попытался выбраться из-за стола, но ноги налились свинцовой тяжестью и он осел обратно на скамью. Сканд мягко подхватил мужа на руки, как трепетную деву, и потащил в спальню. Рыжику оставалось только дрыгать ножками и хихикать. Но на одной доставке Сканд не остановился. Притащив своего ненаглядного в спальню, он стал его осторожно избавлять от сандалий и одежды. Лекс тем временем вытаскивал ленту из отросшей косы, за пару дней волосы спутались и не желали освобождать добычу. Хорошо, что Сканд в это время потянул вверх тунику и помог Лексу приподняться. Тот только мотнул головой и волосы наконец рассыпались по плечам тяжелыми волнами.

Сканд замер, будто увидел Лекса впервые. Тот весь состоял из контрастов, и любоваться им, как булатом, можно было до бесконечности. Белокожий, как снег, с волосами цвета пламени, тонкокостный, с бесконечно длинными ногами, но четко выраженными мускулами под тонкой полупрозрачной кожей. Длинные пальцы, крепкие ладони и сильные запястья. Он расслабленно расположился на согнутых локтях и с уверенностью охотника наблюдал, как добыча сама залезает в капкан. Сканд довольно рыкнул и с уверенностью боевого ящера бросился в эту сладкую ловушку. Лекс рассмеялся и, откинувшись на кровать, разметал рыжие, как всполохи огня, волосы по подушке.

Сканд поднимался выше, обнюхивая и облизывая и прикусывая, помечая все, что попадалось по пути. Накрывая собой, как одеялом, завоеванную территорию. И этот контакт с гладкой горячей кожей, чувственные прикосновения, поцелуи, покусывания, трение тел друг о друга, все рождало томление, и Лексу сделалось все равно, что он с мужчиной и опять снизу. Он отдался этим неповторимым ощущениям, чувствуя поднимающееся из глубины тела неудержимое желание. Он сам не знал, чего хотелось в эти минуты, какого продолжения или разрядки, и был рад, что ему не надо думать и принимать решения, и можно просто расслабиться и принять чужую заботу.

Сканд, как садист, никуда не торопился, наслаждаясь его покорностью. Целуя, прикусывая и сразу зализывая метки принадлежности. Кожа рыжика вскоре запылала от всех этих меток и выпрыснула тонкой пленочкой пота с мускусом младшего и желания. От этого аромата Сканда вело, как пьяного, но он сдерживал себя, не желая сдаваться так рано. И когда рыжик почувствовал внутри себя палец, он застонал, подаваясь навстречу, плохо соображая, что вообще сейчас делает и почему его мозг полностью утратил контроль над телом. Сканд склонился над ним, целуя шею, плечи, шептал что-то нежно-жаркое, тихо постанывая и потираясь всем телом.

И стоило только Сканду поднять белые бедра мужа и войти в жаркую дырочку, как Лекса унесло неожиданно и ярко. Он хрипло закричал, вжимаясь пахом в своего мучителя, охватив того ногами и рвано дергая бедрами, насаживаясь на пульсирующий член мужа. А тот замер, наслаждаясь этим видом, удерживая его, переживая оргазм Лекса почти как собственный, понимая, что сам уже близко, отпустил себя, с последними толчками взлетая к самому пику и замирая на самой вершине, прежде чем рухнуть на белоснежное тело.

*

Утром их разбудили, как ни странно, не утренний пересвист мелких летающих гадов, а недовольное хмыканье Тиро.

- В городских воротах только что видели гонца от Чаречаши. Он будет в городе через три часа. Лекс, если ты хотел помыться перед его приездом, то пора вставать, ванна тебя дожидается. - Лекс в ответ застонал, а Сканд рыкнул, не открывая глаз, и вжал рыжика в себя сильнее, Тиро только хмыкнул, - нет, ну если вы так хотите, то пусть Чаречаши придет к вам в спальню и посмотрит, как вы приклеились друг к другу.

- Ох, нет… - Лекс попытался оторвать от себя руку Сканда, - хочу быть красивым. Пусть слюной подавится, скотина… не мог приехать завтра, я совсем не успел отдохнуть…

- Сканд, вставай, - Тиро хлопнул здоровяка по голому бедру, - Шарп еще во дворце, тебе надо выслать людей навстречу, чтобы те помогли с расселением гостей. Пушан будет общаться с Чаречаши, а тебе надо пристроить его воинов сопровождения. Вставай!

Сканд тяжело приподнялся и, разлепив глаза, присмотрелся к мужу. Почти все метки уже сошли с тонкой кожи. Подумав немного, он осторожно прикусил рыжика за плечо, там, где точно будет видно из ворота туники. Лекс взвизгнул и попытался влепить ему локтем под ребра. Сканд перехватил острый локоть и с довольным урчанием лизнул свежую метку.

- Вот так будет лучше, - Сканд наконец поднялся с кровати и принюхался к своему телу, от него пахло семенем, потом рыжика и мускусом желания, - не буду утром купаться, после встречи с Чаречаши сходим в городские термы, там и помоюсь. Пусть седлают Шу, засунь туда пару лепешек, пожую по дороге.

Сканд нацепил обычную тунику, не заморачиваясь с тогой, разложенной у кровати, но прицепил к поясу новый меч. Полюбовавшись еще пару мгновений на сонного мужа, он наконец вышел из спальни, хлопнув Тиро по плечу. Домоправитель пощекотал рыжика по ступне, а потом решительно потянул покрывало, которым стыдливый младший пытался прикрыться. Лекс в ответ вцепился в простынку крепче и попытался зарыться в кровать.

- Или ты сейчас встанешь, или я тебя за шиворот в ванную затащу и макну в воду, как непослушного ребенка.

Лекс разлепил глаза и посмотрел на решительного Тиро. Поняв, что тот не шутит, он со стоном стал выбираться из кровати. Тиро попытался отобрать у него покрывало, но тот в ответ завернулся еще крепче, бегать голым по дому совершенно не хотелось. Это Сканд мог голышом расхаживать по дому, а он все еще стеснялся и девушек, и мальчишек. И хотя в этом мире к наготе относились более чем спокойно, но нормы приличия из прошлой жизни были вбиты, наверное, в подкорку мозга и продолжали командовать.

Лекс босиком дошлепал до ванны, и только стоя перед медным монстром, скинул покрывало. Вода была обжигающей. От горячей воды все ночные метки сразу проявились на тонкой коже, и Лекс стал похож на гепарда. Это тотчас увидели девушки, которые примчались мыть рыжика, и сразу принялись зубоскалить и хихикать. Но Лекс уже привык к такому бесцеремонному обращению и беззлобно огрызался, когда его в очередной раз подкалывали. Вся эта словесная перепалка не мешала им в шесть рук намыливать, ополаскивать, растирать и продолжать комментировать каждый след зубов на коже рыжика. Особенно их восхитило полукружье укуса на попе младшего, и Лекс, растерянно извернувшись, рассмотрел эту находку. Он ну напрочь не мог вспомнить, как этот след там оказался.

Наконец Лекс был вымыт до скрипа. Его, разомлевшего от горячей воды, вытащили из ванны и, промокнув влагу, принялись расчесывать, чтобы просушить волосы. Старшая дочка Тары – Олива, дородностью пошла, как видно, в мать, еще не успела обзавестись тройным подбородком, но вот повадками уже на нее походила. Олива вплыла в купальню, неся одежду для Лекса и командуя, чтобы тому принесли парадные сандалии и украшения. Если с сандалиями, украшенными золотом, проблем не возникло (они до сих пор были единственными), то вот с украшениями Тиро растерялся. Сканд не давал распоряжений, что он хотел бы видеть на муже, да и сам отправился на встречу в повседневной одежде, как будто родственники приезжают каждый день…

Лекс решил взять украшения в свои руки. Если вспомнить, то Качшени в прошлой жизни обожал золото и драгоценности. Помнится, когда он очнулся в клетке, то на его руках и ногах было по несколько браслетов. А исходя из всего этого, следовало нацепить на себя как можно больше цацек, пусть брат порадуется и даже не сомневается, что перед ним младшенький. Он подождал, когда на ногах застегнут сандалии и, отмахнувшись от тоги, отправился в спальню, где до сих пор стоял сундук с подарком от Теланири. Туда же складывали и украшения, которые подарил Сканд, но Лекс решил, что в этот раз стоит надеть что-нибудь большое и помпезное, в стиле золотого божка.

Но порыться самому в сундуке не получилось. Олива схватила его за волосы и заставила сесть на кровать, чтобы она могла заплести ему косу. Лекс сразу велел девушкам вытащить на кровать все, что они считают красивым. Их не пришлось просить дважды, и вскоре почти вся поверхность кровати была укрыта блестяшками. Кстати вспомнилось, что ожерелье, которое Сканд сорвал в подвале Колизея, ему так и не вернули, но в сундуке нашлось что-то наподобие, хоть и не такое громоздкое.

Лекс попытался подобрать украшения так, чтобы камни хотя бы по цвету не совпадали с одеждой. Сегодня на нем были желтая туника и малиновая тога. В этом мире, чем ярче был окрас, тем наряднее одежда. Исключением были только, пожалуй, белые тоги правителей и сенаторов, но там белый цвет имел скорее смысловое значение… Сам он предпочитал неброские цвета, но здесь в таких ходили только простолюдины, а сегодня был именно тот день, когда надо было соответствовать вкусам толпы. Поэтому он подобрал к желто-малиновой одежде синие камни в массивной золотой оправе.

Олива одобрила его выбор и Лекс, откинув сомнения, нацепил все, что нашел. А нашел он много… Там было и что-то вроде обруча в волосы, и колье, которое охватывало шею, как широкий ошейник, и спускалось до половины груди, и браслеты на руки, и большего размера на ноги. Несколько перстней, причем перстни большого размера Лекс подпер меньшими, чтобы случайно не потерять, а еще серьги-каффы, которые полностью закрывали уши и свисали ниже мочки висюльками. Когда Лекс наконец нацепил на себя все, что хотел, то все девушки восторженно заохали, и даже Олива выдала пару комплиментов, что наконец-то Лекс оделся, как положено, и теперь не придется краснеть за его босяцкий вид.

После этого Лекса запеленали в тогу и закинули ему за руку кипу ткани. Золото ощутимо давило на руки, на ноги, голову надо было держать ровно, чтобы обруч не сползал на лоб, вытягивая из косы волосы. Уши с каффами ощущались такими, как у слоненка Дамбо, но восхищение в глазах окружающих, похоже, стоило таких мук. Лекс выпрямил спину и пообещал себе, что он сильный и выдержит, сколько потребуется.

Тиро сразу засунул нос в комнату и, восхищенно поцокав языком, сообщил, что Сканд будет ждать у дворца, и паланкин довезет его к нему. С кухни призывно пахло завтраком, но Лексу в таком наряде было страшно испачкаться, поэтому он отмахнулся от еды и двинулся в сторону носилок. Как кстати, что сегодня не придется расхаживать по городу своими ногами. Лекса водрузили на паланкин, как куклу в коробку, засунули подушку под спину, расправили складки одежды, чтобы они не закрывали украшения, и только после этого разрешили носильщикам поднять открытый паланкин.

Ворота открылись и паланкин отправился в путешествие по улицам. Один охранник, вооруженный мечом, шел впереди, второй позади паланкина, у остальных на поясах были кинжалы. Лекса было видно, как на витрине. Жители с восторгом встретили его, и Лексу пришлось махать рукой и кивать в ответ на приветствия. Перед паланкином народ расступался, как воды красного моря перед Моисеем, и смыкался опять после последнего охранника. Люди были возбуждены и ждали приезда высокого гостя. Хорошо, что дом Сканда был не очень далеко от дворца, и паланкин, попетляв мимо муниципалитета и прочих помпезных зданий, стал подниматься на возвышенность, где стоял дворец.

Лекс, подъезжая ко дворцу, опять испытал дежавю. Однажды его так же привезли к подножию этой лестницы. Только тогда он был забрызган гнилыми овощами и сидел в клетке, да и встречать его вышел Пушан. А сейчас Сканд мчался по лестнице вниз, чтобы помочь любимому мужу ступить нежной ножкой на мраморные ступени лестницы, а потом придержать его за локоток во время подъема. На первом пролете лестницы Лекс остановился. Помнится, в первый раз Пушан что-то сказал, что всех развеселило, а потом брезгливо вытер пальцы, а сегодня все люди ему улыбаются, а наследник пожирает взглядом, как голодный пес окорок в витрине мясного магазина.

Как будто это было с кем-то другим и в другой жизни. Сканд притормозил, видя растерянность Лекса, и заметив сомнение в его взоре, быстро прижал к себе и поцеловал в висок. А потом поправил ворот одежды, чтобы была видна утренняя метка, и с довольной ухмылкой потянул за собой вверх по лестнице. Там уже стояли Пушан с Гаури. Наследник был в церемонном белом цвете, а вот Гаури в лиловой тоге. Может, лиловый и был суперкрутым цветом, но в сочетании с его белой кожей и светлыми волосами, кожа стала отдавать синевой, и вид у него стал болезненный, не помогли даже изящные драгоценности на тощей шее. Оказавшись рядом с Пушаном и Гаури, Лекс вдруг понял, что с Наследником он почти сравнялся в росте, а вот Гаури уже значительно ниже, и теперь у него не получается смотреть на рыжика сверху вниз.

Лекс вздернул голову и довольно улыбнулся. Сканд встал рядом с Пушаном, а рядом с ним выпрямился Лекс. Оказывается, он как раз успел перед процессией Чаречаши, народ уже начали расталкивать, освобождая место для колонны гостей. Лекс вскользь поймал недовольный взгляд Гаури и подумал, чем сейчас Цветочек недоволен? Ах, ну да, Сканд был выше и крупнее Пушанчика, и даже, несмотря на простую одежду военного, выглядел более представительно, чем лапочка Пушанчик в белоснежной тоге, да и сам Лекс выглядел по меркам этого мира вызывающе шикарно. Слишком яркий, слишком красивый, особенно на фоне Гаури. Тому пошел бы алый, как кровь, но никак не цвет баклажана…

От мыслей о сочетании цветов его отвлекли приветственные крики толпы, люди приветствовали старшего брата любимого Лекса и радовались, что обожаемый рыжик наконец обнимется с родным человеком. У самого Лекса от волнения пальцы в сандалиях поджались в ожидании. Было так страшно, что во рту стало сухо, как в той самой пустыне, откуда его вывезли. Наконец появились первые воины. Они были похожи на древних персов, как их изображали на фресках. Крупные, рыжие, с вьющимися волосами до плеч, в белых шароварах, перепоясанных кушаками, и в коротких жилетках, которые скорее подчеркивали крепкую мускулатуру и широту плеч, чем являлись реальной одеждой.

А теперь добавьте к этому остроносые сапоги и крупные кривые мечи, в пару к которым за спинами располагались небольшие щиты с металлической окантовкой. Так что внешний вид воинов был достаточно грозным. Воины империи, в килтах и с плюмажами на кирасах, стоящие внизу лестницы, встрепенулись и выставили вперед мощные челюсти. Следом за пехотой следовал небольшой отряд верховых воинов. Ящеры у них были мощные, как Шу, но только песочно-желтого и коричневого цветов. В отличие от синего Шу и прочих сине-зеленых здешних собратьев.

Чаречаши отличался от остальных всадников только замысловатым шлемом и ожерельем на широкой груди. Лекс довольно хмыкнул. Сканд в простой одежде воина до этого смотрелся почти вызывающе из-за отсутствия драгоценностей и подчеркнуто простой одежды, но Чаречаши тоже оделся, как воин. Как будто он собирался на войну, но в последний момент передумал и пришел с миром. Теперь Сканд выглядел вполне адекватно, намекая своим видом, что его тоже меч кормит, и седло ему привычнее перины. Сканд, похоже, тоже подумал об этом, судя по тому, как довольно он хмыкнул. Похоже, эти двое прекрасно знали друг друга и теперь улыбались, как два аллигатора в одном пруду с утками.

Чаречаши соскочил с седла и, не оглядываясь, отправился по лестнице. Следом за ним соскочил другой рыжий громила и так же, не глядя по сторонам, отправился следом за своим господином. По всей видимости, это был Лейшан. Лекс помнил его по пиру, но выделить из общей толпы рыжих здоровяков не смог бы. Теперь следовало присмотреться к нему поближе. Вся процессия приостановилась ненадолго, а потом так же неторопливо двинулась дальше, следуя куда-то за поворот. Ящеры, потеряв своих наездников из виду, покрутили мощными мордами, но без возражений пошли дальше. Следом за всадниками обнаружилось несколько закрытых повозок, которые тащили пристегнутыми между грузовыми ящерами. А если судить по тому, что возле нескольких повозок шли вооруженные воины, Чаречаши приехал со своим гаремом. Лекс только хмыкнул, надо же, в Тулу со своим самоваром…

Чаречаши в это время поднялся по лестнице, в спину ему как тень дышал Лейшан, а возможно, телохранитель… Пушан сделал пару шагов вперед и приобнял Чаречаши, как близкого друга. Потом точно так же поприветствовал и Лейшана. Гаури получил по паре комплиментов от обоих гостей, а потом Чаречаши протянул руку для приветствия Сканду. Они пожали руки, как было принято здесь у воинов-побратимов, когда рукопожатие идет не как принято, ладонь в ладонь, а за запястье друг друга, как страховка у альпинистов. Тиро так приветствовал Ориса и некоторых ветеранов, которых отмечал больше остальных. А потом рассмеялись и ударились грудью, колотя друг друга по спине, как школьники после каникул. И только после этого голубые глаза брата посмотрели на Лекса.

- Милый Качеши, ты ли это? - Чаречаши растерянно развел руки, пожирая взглядом Лекса, - тебя не узнать… Ты все так же красив, но ты так вырос… и стал таким большим…

- Мой муж – воин, и я должен быть достоин его силы… - мурлыкнул Лекс и взмахнул ресницами, - я теперь замужем…

- Я слышал об этом событии, и вижу, что муж хорошо к тебе относится. Я рад этому…

Чаречаши жестом умудрился показать, что он восхищен увиденным, и Лекс понял, что все эти цацки он нацепил не зря, а потом Чаречаши обнял Лекса, и при этом ненавязчиво обнюхал и полапал. От Сканда разило сексом и ящером, а вот от рыжика пахло нежно и вполне узнаваемо. Лекс услышал, как ему прошептали: «я скучал по тебе, маленький», и в ответ прошептал сам: «Чани». Похоже, осмотр удовлетворил гостя и он, довольно улыбаясь, отпустил брата из объятий. Но когда Лейшан было сунулся с обнимашками, Лекс резко отпрянул и, выставив руки вперед, стал поправлять перстни.

- Теперь меня зовут Лекс, - Лекс отвлекся от перстней и прижег взглядом замершего Лейшана, - у меня новое имя и новая судьба.

Лейшан был явно не дурак, быстро сориентировался и весьма церемонно поклонился издали, даже не делая попыток подойти. Сканд довольно хрюкнул и стал расспрашивать как ни в чем не бывало, как прошла дорога и нужна ли помощь. Ни пожеланий, ни просьб у гостей не было, и Сканд, быстро договорившись, что они встретятся вечером на пиру, подхватил Лекса под локоть и повел куда-то в сторону.

- А теперь в термы, - Сканд лучился довольством, - там ты искупаешься и успокоишься… Здесь недалеко, дойдешь или вызвать паланкин?

- Дойду, - Лекс ухмыльнулся, Сканд, похоже, развеселился от того, что он отказался обниматься с Лейшаном, - там можно будет покушать, а то я не успел позавтракать, все прихорашивался…

- Ты сегодня восхитителен, я чуть не ослеп, когда тебя увидел, а Чача с Лени слюной подавились, как ты и хотел… теперь ты доволен?

- Ну, не знаю… - капризно потянул рыжик и надул губы. Сканд не удержался, схватил ненаглядного и жадно поцеловал. - Вот теперь доволен! - рассмеялся Лекс и сам подхватил Сканда за руку, - пошли быстрее, я такой голодный!

- Мой мальчик! - довольно зарокотал Сканд и прижал к себе рыжика.

Термы действительно оказались неподалеку от дворца. Лекс думал, что здание среди деревьев было храмом, но это оказались городские термы. Или, понятнее говоря – баня. Хотя, если говорить точнее, это был скорее храм чистоты тела. Термы оказались целым комплексом великолепных построек. Закрытые помещения парилок, открытые бассейны, везде стояли вазы с цветами и мраморные статуи. В одном из помещений Лекс наконец скинул с себя все золотишко, и они со Скандом разделись и завернулись под мышками в простыни, как в тоги, а потом пошли дальше. Сканд пошел мыться, а Лекс бросился к большому бассейну под открытым небом.

Он скинул простынь и нырнул с бортика! Вода была прохладной и свежей, и бодрила, как

чашка кофе. Лекс с удовольствием проплыл по диагонали и, оттолкнувшись от бортика, поплыл неспешно на спине, наслаждаясь солнцем и водой. Это было восхитительно!!!

И тут возле него нагло плюхнулось какое-то тело, Лекс только хотел возмутиться, но его схватили за горло и притопили в воде. Лекс только успел вывернуться, чтобы увидеть Чаречаши, когда его засунули под воду. Тот был алого цвета от злости, и руки у него тряслись в ярости. Последнее, что Лекс услышал, было:

- Ты не мой брат! Качшени боялся воды настолько, что мы даже поили его через платок! Он никогда не обрезал бы волосы и не опустил в воду даже палец!! Где мой брат? Где мой Качеши?