Роман Просто доверься глава Глава 23

Илья действительно пришел на следующий день за своими вещами, которые я аккуратно собрала в два пакета. Там не было чего-то особо важного, но мне не хотелось иметь в своем доме хоть какого-то напоминания о прошлом. А Орлов стал именно таким.

При встрече не было выяснения отношений, заданных неудобных вопросов и преданных взглядов в глаза. Я держала себя в руках, решив раз и навсегда, что не покажу никому своей боли. Ни ему. Ни посторонним. Единственное, что пожелала, передавая пакеты из руки в руки, чтобы девушка, которую он выбрал вместо меня, сделала его по-настоящему счастливым, раз не смогла я. А потом, просто кивнув, развернулась и вошла в квартиру, заперев дверь. Как сползла по стенке, не чувствуя текущие по щекам слезы, и задыхалась от нехватки воздуха, пытаясь руками заглушить громкие всхлипы, почти не запомнила. Рассказала мамочка, которая очень сильно испугалась, застав меня в прихожей на полу.

Тогда родители мне очень сильно помогли. Своей поддержкой. Терпением и пониманием. И невмешательством. Нет. Мы не обсуждали произошедшего. Не обмусоливали тему, решая кто прав или виноват. Мне просто позволили переболеть. Выплакаться и пережить. Так, как я могла, как хотела, как умела.

Последующие недели были пустыми. Да и не особо запомнились. Разнообразием они уж точно не отличались, потому что я просто не выходила из дома. Этакие дни сурка. Сначала переживала истерики, заливая слезами подушку и глуша в неё свои вопли. Потом просто тихо плакала, но уже не постоянно. А когда накатывало особенно сильно. Случалось это тоже довольно часто. Потому что даже моя собственная комната помнила слишком много хороших моментов нашей пары. Затем мне хотелось тишины и покоя. И я сутками лежала на диване, смотря в потолок, жалея себя и ругая Илью. Потом картина восприятия менялась, и я уже обвиняла в произошедшем себя и оправдывала Орлова. Изо дня в день я перемалывала по крупицам каждый прожитый миг с Ильей, каждую нашу встречу, прогулку, валяние на диване, касания, объятия, понятные только нам шутки и перемигивания. Без него существование казалось нескончаемым адом. Без него я не жила. Разве можно назвать жизнью существование с разбитым сердцем? Возможно, это был юношеский максимализм, но душа кричала и корчилась в муках.

Спустя месяц, видя переживания родных, заставила себя буквально выползти из своей скорлупы и даже вышла пару раз на прогулку. Нет, к подругам меня не тянуло, я просто уходила подальше в парк, где когда-то любил прогуляться со мной Орлов, избегая людных мест. Сейчас же, с приходом весны, я была ему даже благодарна. Просыпавшаяся природа радовала набухшими почками и теплым солнышком. Май дарил тепло моему замерзшему сердцу.

Жизнь тихонько продолжалась. А я все больше делала на автопилоте. Чистила зубы, принимала душ, причесывала волосы. Улыбки тогда дошли до автоматизма, появляясь независимо от меня в нужные моменты. Я же всё больше чувствовала себя неживой. За прошедшее время сильно похудела. Некоторая одежда была закинута подальше в шкаф, потому что висела на мне, как мешок. А зеркало пугало тусклыми глазами, подчёркнутыми синяками, острыми бледными скулами и сухими, зализанными в пучок, волосами. Все мои передвижения в мае напоминали наматывание клубка: дом – Вуз, Вуз – дом. И так каждую неделю. Дипломный проект писался больше на автомате и благодаря помощи куратора, помогавшего советами и правками.

Как оказалось, мои попытки скрыть своё состояние могли обмануть знакомых, но не родных и близких. И в конце мая мамочка вместе в Лерой, объединив свои силы, буквально вынудили меня покинуть дом не только для посещения Вуза. Лера отмечала День рождения. Подружка не принимала отказов и буквально умоляла меня посетить важное для нее событие. Скрепя сердце, я согласилась. Празднование проходило в нашем любимом когда-то клубе.

О, само гулянье вылилось в довольно веселое и массовое мероприятие за счет друзей Славы – парня Леры, с которым она уже встречалась полгода. Оккупировав несколько соседних столиков и соединив их с разрешения администрации клуба в один большой полигон для закусок и напитков, ребята от души развлекали девчонок, отвешивая бесконечные комплименты и тосты Валерии, шутили и балагурили. Даже я попала под их обаяние и буквально отдыхала душой, впервые не варясь ежеминутно в своей боли.

Правда, не долго. До того момента, как в бар в компании своих неизменных друзей в обнимку с белокурой нимфой с фотографии не завалился Илья. Орлов явно находился в приподнятом настроении, его улыбка то и дело становилась больше, когда он весело о чем-то переговаривался с Олегом и Дмитрием. Рука парня собственнически обнимала девушку за плечи и иногда поглаживала.

Хотелось бы, конечно, сказать, что он почувствовал мой взгляд, но скорее просто сканировал пространство на наличие свободных мест. Наши взгляды пересеклись практически сразу. Улыбка Орлова замерзла буквально на несколько мгновений, пока мы просто рассматривали друг друга через расстояние в десятки метров. Затем разорвал зрительный контакт и посмотрел на свою спутницу, которая тоже, оказывается, меня заметила и теперь явно отвлекала своего молодого человека от лицезрения меня. Только ухмыльнулась на эту милую сцену, когда Орлов снова решил уделить мне внимание.

Покачав головой, отвернулась к молодому человеку, который пытался привлечь моё внимание словами, но потерпев поражение, взял за руку. Меня настоятельно звали на танцпол, где только что заиграла медленная композиция. Подключившаяся Лера не дала отказаться, и мы с, как позже узнала, Иваном отлично провели время, учитывая, что медляки шли парой.

Потом, вспоминая ту нашу встречу в Орловым, мне не единожды хотелось сказать спасибо подруге, заставившей прийти в клуб. Именно этого, как оказалось, мне не хватало все дни добровольного саморазрушения. Самой увидеть Илью с другой. Увидеть и поставить точку. Свою. Точку. В нашей истории. Или моей. Да это уже было и не важно.

Главное, в тот вечер я, можно сказать, прозрела окончательно. И время начало свой ход с нуля.

Потому что, придя домой после клуба, я уговорила родителей отпустить меня жить в Питер. Правда, сильно их и уговаривать не пришлось. Они меня всегда хорошо понимали, и то, что в маленьком городе я неизменно буду задыхаться, встречаясь со своим прошлым в самых различных местах, и то, что я готова, наконец-то, двигаться дальше.

Спустя две недели я уехала жить в Санкт-Петербург, и приезжала к родителям за три года всего два раза, чтобы защитить диплом и получить аттестат.

***

Звук входящего смс выкинул в настоящее, где я расслабленно валялась на диване и уже почти безболезненно проматывала в голове историю своих первых и последних серьезных отношений. Да, тогда я получила отличную прививку от любви. Человек, в котором без оглядки растворилась наивная влюбленная дурочка, сумел отлично пошатнуть мою самооценку и на три года лишить желания строить отношения с другими мужчинами.

Перевернувшись на живот, провела пальцем по дисплею, чтобы увидеть два входящих сообщения.

«Не могу не думать о тебе», – от Глеба в WhatsApp.

«Александр Ильин хочет добавить Вас в друзья» – оповещение из мессенджера VK.

Усмехнулась, что друзья-товарищи даже сообщения посылают практически одновременно.

Перечитала несколько раз послание Глеба, но что-то ответить не решилась. Зато полюбовалась фоткой на заставке. Мужчина находился в офисе и выглядел безумно привлекательно в белой рубашке с галстуком и брюках цвета мокко. Он не смотрел в объектив, фотограф поймал момент, когда Глеб проверял время на наручных часах, стоя у окна. Увеличила максимально фотографию, разглядывая строгий профиль, чуть больше, чем обычно сдвинутые брови, немного поджатые губы и такие выразительные карие глаза. Пальцем очертила надбровные дуги, словно пыталась разгладить невидимую морщинку между ними.

Качнув головой, сбросила наваждение и переключилась на второе сообщение.

Дружбу с Сашей подтвердила сразу, не раздумывая. Брат Светланки мне понравился. Да и общение с ним вышло легким и ненавязчивым.

«Маришка, привет!» – тут же прилетело следом.

«Привет!»

«Как твои дела? Мне жутко неприятно, что так вышло с Катей».

«Всё нормально. До свадьбы заживёт.»

«Я этого не планировал. Теперь чувствую себя по-идиотски. Могу как-то загладить свою вину?» – грустный смайлик со слезами на глазах явно пытался выразить все страдания Александра.

Только хихикнула на это.

«Конечно!..»

«Ииии…», – не выдержал паузы мой собеседник.

«Должок! Помнишь?!» – сопроводила сообщение коварно усмехающимся эмодзи.

«Вот ведь лиса!», – прилетел ответ. И следом: «Согласен!»

Ну наконец-то, потирая лапки, решила, что-теперь-то тайна будет раскрыта.

«Саша! Хватит интриговать!» – написала уже я, когда спустя пять минут ответа не последовало.

«Программист».

Ого! Да ладно? Ну ничего себе! Вспоминая Сашу, такого высокого, красивого, невозможно брутального самца, никак не могла навесить на него образ программиста. Зашоренно представляла этакого немытого, длинноволосого, тощего хлюпика с вечно красными глазами от недосыпа.

Потом вспомнила остальных его коллег по цеху и подвисла. Ничего себе айтишники подобрались.

«Неожиданно! Удивил!» – отписалась «Старшему брату».

«Если что, всегда готов помочь)) Обращайся!» – подмигивающий смайлик.

«Спасибо! Спокойной ночи!»

«Спокойной ночи, Мариш!»

Отложила телефон и перебралась в кроватку.

Подтянув сотовый снова поближе к себе, еще раз перечитала сообщение Глеба. Как не старалась, наш поцелуй то и дело всплывал в памяти и будоражил.

Никогда ранее с Ильей я не испытывала такую бурю эмоций от одного лишь касания губ губами. Я любила Орлова. Тут не могло быть никаких сомнений. Но только теперь мне стало казаться, что в этом больше участвовало мое подсознание. А тело сопротивлялось, мозг не позволял ему расслабиться.

Анализируя слова Ильи, о том, что он не может объяснить мне причины нашего расставания, а их я прокручивала в голове сотни и тысячи раз, всегда останавливалась на причине отсутствия между нами телесной близости. Если бы мы переспали в новый год, он меня не бросил. Так думала ранее.

Однако, поцелуй Глеба что-то сдвинул в моем восприятии. И теперь, сравнивая двух таких разных мужчин, два непохожих отклика моего тела на их близость, я начинала осознавать, что с Ильей, действительно, всё было не так ярко, не так зажигательно. Я зажималась и не горела. А вот если бы Глеб сам не остановился, а продолжил натиск этим вечером, не знаю, до чего бы мы дошли после одного только поцелуя. Явно, дальше, чем просто невинные касания.

Тело слушалось Глеба на интуитивном плане, доверяло и жаждало его внимания. Да и сердце не ровно билось с первого взгляда. Получалось, что мне не потребовалось времени на то, чтобы подпустить ближе незнакомого человека, я воспринимала его, не как чужого, а кого-то уже близкого и важного, практически с первых минут.

В Илью же я влюбилась еще до личного знакомства, многие месяцы поглядывая на него со стороны и наделяя качествами, рождавшимися в голове. Рисуя идеальный образ молодого человека из своих представлений о прекрасном.

Перезагрузка с Глебом сдвинула мозги, и теперь появилась уверенность, что я всегда любила не самого Орлова, а того, что придумала в мыслях. Ведь на многие его поступки с радостью закрывала глаза, даже когда сильно огорчалась или была разочарована, находила оправдания и сглаживала углы, подстраивалась и прогибалась.

Мне потребовалось три года и всего один поцелуй, чтобы понять разницу между влюбленностью в придуманный образ и реального человека.

У нас с Орловым ничего бы не вышло изначально. Можно сказать, что и так наши отношения оказались долгоиграющими, хотя и изначально были обречены на разрыв. И тут никто, по сути, не был виноват. Илья оказался не моим героем, а я не его героиней. Оттого и вели себя оба соответственно. Я ошалело подстраивалась под заранее любимый образ идеального спутника жизни, которым Илья не являлся, а Орлов ничего не делал, потому что его первоначальная влюбленность со временем угасла, а не переросла во что-то большее.

И даже если я ошибалась в своих выводах и на этот раз, мне действительно уже стало всё равно. Пережила. Не забыла. Но отпустила. Обалденное ощущение свалившейся с плеч бетонной плиты окрыляло. Я перевернула последнюю страницу прошлого и убрала уже ненужный альбом воспоминаний далеко на верхнюю полку памяти. Как-никак, первая любовь не забывается никогда.

Не раздумывая, быстро написала Глебу: «И я тоже. Спокойной ночи!», и погасила свет.