Роман Придуманный брат глава Глава 224

Прошло несколько дней, как Цинь Шуйшань приехала на виллу, и это был первый раз, когда она увидела улыбку Мо Тинсяо. У Мо Тинсяо обычно было серьезное лицо без каких-либо эмоций, что одновременно пугало и притягивало людей. От такой искренней улыбки казалось, что через его тело проходит слой света, освещая всех людей вокруг, и, заставляя всех людей тонуть от одного только взгляда на нее.

Она молча стиснула кулаки, думая о том, что такой мужчина достоин Цинь Шуйшань.

……

После ужина Мо Тинсяо и Нуаньнуань вернулись в спальню. Вскоре тетушка Ху принесла им фрукты. Нуаньнуань поела фруктов, умылась и, стоя перед зеркалом, начала чистить зубы. Она смотрела на себя то с одной стороны, то с другой стороны, и ей показалось, что она поправилась.

— Когда это я успела так поправиться? Мне стоит есть меньше? Но я же буду голодная, если буду меньше есть.

Нуаньнуань с тревожным выражением лица дочистила зубы и выходя увидела, как Мо Тинсяо сидит на кресле и смотрит в документы. Ее бесило то, как от него исходит какое-то естественное грациозное благородство. Хоть она и знала, что событие, произошедшее сегодня вечером, никак не имело отношения к Мо Тинсяо, но все же стоило ей на него взглянуть, как он начинал ее раздражать.

Нуаньнуань подошла к нему, отбросила его документы в сторону, обняла его обеими руками и взглянула на него. Мо Тинсяо поднял голову и вопросительно на нее посмотрел. Пытаясь сдержать улыбку, на полном серьезе спросил:

— В чем дело?

Взгляд его был спокойным, а голос серьезным, от чего Нуаньнуань не знала, что ему ответить. Она протянула руку и ущипнула его за лицо, будто вымещая на нем злость. Ущипнув его дважды, она захохотала:

— Такой большой мужчина и такая хорошая кожа! Как будто женская!

Мо Тинсяо приподнял брови:

— Женская?

Подражая ему, Нуаньнуань тоже подняла брови и посмотрела на него.

Мо Тинсяо протянул свои длинные руки и так же, как она, заключил ее в свои объятия. Он плотно прижал ее за узкое место одной рукой и низким голосом, как будто с угрозой, сказал:

— Женская?

Нуаньнуань слегка вздрогнула:

— Нет, нет, не женская!

Мо Тинсяо удовлетворился ее ответом, обеими руками взял ее за голову, притянул и поцеловал ее. А затем, следуя предыдущему порядку, они переместились на кровать.

Но…ничего не получилось. В конце концов, Нуаньнуань беременна.

Мо Тинсяо навис над Нуаньнуань, подпирая обе руки по сторонам, его зрачки были темными, как ночь, еле дыша, он произнес:

— Ну и что теперь?

Нуаньнуань злорадствовала и невинным лицом ответила:

— Это твои проблемы, я не понимаю, как вы, мужчины, их решаете, — но ее улыбающиеся глаза уже выдали ее.

Мо Тинсяо лег рядом с ней, обнял ее, закрыл глаза и усталым голосом сказал:

— Не шевелись, немного полежим в обнимку.

— Отпусти, — не то, что бы Нуаньнуань не хотела обниматься, просто…

— Не шевелись.

Нуаньнуань явно чувствовала, что он не прав, но от испуга не осмелилась заговорить, просто тихо лежала в его объятиях. Она чувствовала, что его настрой неверный и спросила:

— Что случилось?

— Если не хочешь видеть Цинь Шуйшань, пусть уходит, — сказал он и добавил, — и больше не будет таких ситуаций.

Он действительно не мог даже подумать, что дедушка может сделать такое. У семьи Мо много деловых партнеров. Отец Цинь Шуйшань - директор телеканала, и статус у него не низкий. Дедушка Мо очень осторожный человек и его подчинённые, как и он, с большим опытом, поэтому, невозможно, что могла произойти такая больше утечка. Это значит, что дедушка дал согласие на то, чтобы Цинь Шуйшань была отправлена сюда, к Мо Тинсяо, в качестве горничной.

Нуаньнуань фыркнула:

— Я действительно не хочу ее видеть, но я не могу просто так ее отпустить. Наш дом не проходной двор, чтобы приходить и уходить, когда вздумается.

«Наш дом».

Эти три слова покорили сердце Мо Тинсяо.

……

В конце концов, он не скрывался, а только пошел на компромисс, чтобы помочь. После того как все закончилось, Мо Тинсяо радостно пошел в ванную, а когда снова вышел, он обнаружил на кровати дополнительное одеяло. Нуаньнуань завернулась в лоскутное одеяло и положила подушку посреди кровати:

— Ночью не заходи за эту черту. Эта сторона моя, а эта - твоя. Не выходи за нее! В противном случае будем спать в отдельных комнатах, — закончив говорить, она уставилась на Мо Тинсяо и ждала его реакции. Мо Тинсяо взглянул на подушку, которая была «разделительной чертой», подошел, указал на половину кровати, где должна спать Нуаньнуань, и спросил:

— Это твоя?

— Ага, — кивнула Нуаньнуань. Разве она недостаточно ясно все объяснила?

Мо Тинсяо переместил эту «разделительную черту» к краю кровати, лег рядом с Нуаньнуань и залез в ее одеяло:

— Тогда я тоже твой.

Нуаньнуань подумала, — … Он же просто сходил в ванную, в него, что, кто-то вселился? Почему он вдруг сказал такое?

……

В это время была уже суровая зима, и в полночь в городе Луян было насколько холодно, что мороз пробирал до костей. Сяо Чухэ сидела на станции, завернувшись в одежду, она достала свой телефон и хотела позвонить Му Лияню, чтобы тот послал за ней водителя. Не оставаться же ей на улице. Неподалеку ехала машина и медленно остановилась перед ней. Стекло машины опустилось, открыв красивое лицо молодого человека, — тетя?