Роман После развода я разбогатела глава Глава 390

Лиза начала выходить из себя:

— В конце концов это тебе надо, или мне? Если ты не поторопишься, то я сегодня же вечером прикажу кому-нибудь из Тимофеевых забрать тебя!

— Не надо, прости.

Максим вытерся бумажным полотенцем, привел в порядок свою растрепанную прическу и только тогда нехотя встал. Лиза продолжала ругаться:

— Живо открывай!

— Ладно, ладно.

***

Они втроем вошли в комнату видеонаблюдения. И приказали охранникам выгрузить все записи с того момента, как Максим вошел в кабинку бара, и воспроизвести их с ускорением в десять раз, и стали вместе высматривать что-нибудь из ряда вон выходящее. Человек, который вывез Максима из бара и сфотографировал, не мог не оставить следов, если только это не был сам Максим.

Максим так много выпил, что от просмотра ускоренного видео с толпой людей, да ещё и с целой дюжины камер одновременно, голова его закружилась и его стало клонить в сон. Но он боялся, что его побьют, и потому продолжал смотреть, из последних сил сохраняя сознание. Иногда Максим тихонько поворачивал голову и осторожно смотрел на стоящего рядом Анатоля. Он видел, что в глазах Анатоля пылал огонь, а зрачки его, глубокие и черные как ночь, бегали с одной видеозаписи на другую, не показывая и тени усталости. Максим был настроен недоверчиво. Записи с дюжины камер, все воспроизводятся одновременно и с ускорением в десять раз, какую зацепку он один пытается там увидеть? Пока Максим размышлял, Анатоль внезапно сказал:

— Стоп! — Он прищурился и указал сотруднику службы видеонаблюдения, — Назад. Ещё назад.

Записи за период с семи часов до половины восьмого утра с двух камер, которые смотрели на кабинет 3805 и на коридор за углом, отсутствовали, время на экране с семи ноль-ноль сразу перескакивало на семь тридцать одну. На записях с остальных камер время шло, как обычно, и с семи до половины восьмого на записях с выхода тоже не было никаких происшествий. Лиза угадала мысль Анатоля:

— Наверное, он ушел через черный ход, там ведь нет камер.

Анатоль кивнул и тут же позвонил Эмиру:

— Проверь как следует сегодняшние записи с камер в ближайших гостиницах за период после семи утра.

Повесив трубку, он снова посмотрел на сотрудников бара:

— Записи с камер были изменены, кто кроме нас заходил сегодня в комнату видеонаблюдения?

Петров, начальник службы видеонаблюдения, смущенно ответил:

— Анатолий Владимирович, я боюсь, что информация о посещении комнаты видеонаблюдения не подлежит разглашению. И о том, что Вы приходили к нам сегодня, мы тоже не посмеем никому рассказать.

Анатоль не стал церемониться, он с ледяным взглядом достал ордер Национального бюро расследований.

— НБР ведет расследование, поэтому либо ты рассказываешь все по порядку, либо я начну подозревать, что кто-то тебе заплатили, и поэтому скрываешь от меня правду, и тогда я заберу тебя в отдел.

— Э... Анатолий Владимирович... — Петров запаниковал.

— Ты когда-нибудь оставался у нас в отделе на ночь? Если тебе интересно, я могу прямо сегодня для тебя организовать небольшой одноместный номер с индивидуальным сервисом.

Он произносил эти угрозы очень спокойным голосом, но у Петрова от страха затряслись поджилки.

— Анатолий Владимирович, извините! Мне правда немножко заплатили!

Петров дрожащими руками достал из кармана брюк банковскую карту и аккуратно положил ее на стол.

— Здесь двести тысяч, которые мне заплатили за молчание. Я ни копейки не взял, клянусь! Сдается мне, эти деньги меня до добра не доведут. Я хочу передать их в пользу государства!

Анатоль смотрел на него с нескрываемой враждебностью:

— Кто это был?

— Это... Зайцев, Василий Михалыч, сегодня утром только он к нам заходил. Он сказал, что оставил у нас что-то ценное, просил посмотреть записи с камер!

Услышав это, Максим не стерпел и выругался.

— Вот сукин сын! Зайцев, чертов предатель! Я к нему со всей душой, а он меня решил вот так подставить, загнать меня в угол?!

Он был вне себя от злости, и хотел было опрокинуть стол, но Анатоль схватил его за запястье и двумя точно выверенными движениями заломил ему обе руки за спину, тем самым приведя его в чувство.

— К тебе и твоей семье я никаких особых чувств не испытываю, так что если ты что-то разобьешь, я за это платить не стану. Я и тебя могу отвезти в отдел НБР, чтобы тебя там успокоили, хочешь?

Максим был ужасно зол, но при Анатоле он не мог выплеснуть свой гнев наружу. Он тут же произнес:

— Не хочу.

— Тогда веди себя прилично.

Анатоль отпустил его руки, повернулся, снова обнял Лизу, сидящую рядом на стуле, и сказал ей:

— В этом деле пока рано делать выводы, сперва нужно узнать, что выяснил Эмир.

Лиза прижалась к его тонким губам и легонько чмокнула его:

— Я просто посижу пока, а ты помог мне во всем разобраться.

Анатоль остался недоволен этим легким поцелуем и игриво поддел ее:

— Ты только сейчас поняла, как сильно тебе повезло с таким женихом как я?

— Не с женихом, а с будущим мужем! — исправила его Лиза.

— Точно, с мужем! А что, крутой у тебя будет муж? — Его глубокие черные глаза бегали по телу Лизы, а в голосе послышались нотки кокетства. Ему не терпелось услышать похвалу от своей будущей жены.

— Крутой.

— Бываю и покруче, я тебе потом продемонстрирую!

— Бесстыдник! — хихикнула Лиза.

Анатоль хрипло прошептал: — Лизонька, назови меня ещё раз своим мужем, и я весь твой.

......

Они шли вдвоем и говорили друг другу нежные слова. Максим вразвалку брел за ними и слушал, злобно размахивая кулаками в воздухе. «Ну вы же тут не одни! Мы же с вами на одном языке говорим? Может, проявите немного сочувствия? Мне и без вас уже досталось!» — думал он про себя.

Максим был крайне раздосадован, он бегом догнал Анатоля и сказал:

— Да, Анатоль правда крутой! Особенно круто у него получается менять выражение своего лица к разным собеседникам, да, Анатоль?

Анатоль спокойно ответил:

— Для меня существует всего два вида людей: первый – это Лиза, а второй – все остальные. Максим, я знаю, что ты раньше заглядывался на Лизу, но теперь и думать забудь о ней. Ты мне не ровня. — Анатоль продолжал, — Я знаю твой характер, ты молод, легкомыслен и высокомерен. Когда-то и я был таким, как ты. Пока ты ещё молод, лучше остепенись, глядишь, через несколько лет станешь нормальным мужчиной. А если и дальше будешь хитрить и бездельничать, то считай, что жизнь прожита зря.

Это нравоучение поразило Максима. Он хотел было возразить, но не мог вымолвить ни слова. Он был обычным слащавым мальчиком, и его актерская игра звезд с неба не хватала. Смазливое лицо – это единственное, чем он мог заработать себе на пропитание в шоу-бизнесе. Но самое обидное было то, что в его портфолио не было ни одной достойной работы.

Увидев, что он расстроенно опустил голову, не в силах возразить, Лиза шутливо улыбнулась и сказала:

— Ну что, размазня, сдаешься?

Максим не ответил. Он был на грани срыва. Последний выпад Анатоля был безобидный, но Максиму он показался крайне унизительным.

Несколько человек вышли из черного хода бара №5, когда вдруг позвонил Эмир.

— Анатолий Владимирович, есть новости. Сын Михина, Михин Славик Степанович, снимал вчера вечером комнату в отеле «Бангкоке» недалеко отсюда, и эту комнату освободили только в полдень. Но я опросил сотрудников отелей и проверил записи с камер, там ничего. Он не возвращался в отель. А у Василия и Юрия не было никаких записей о заселении, там все в порядке.

В таком случае цепочка улик обрывалась. Анатоль нахмурил брови, и его лицо стало суровым. Он чувствовал, что они что-то упустили.