Роман После развода я разбогатела глава Глава 294

В холле дома Орловых.

Платон Елисеевич сидел на диване, его гнев со вчерашнего дня ничуть не утих. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки плетки, раздающиеся из сада.

Мама Кирилла сжимала в руках носовой платок. Горло ее давно охрипло от плача.

В этот раз Платон дал волю гневу, игнорируя все ее мольбы.

После вчерашнего лицо Тамары опухло так, словно ее покусали пчелы. Слезы на ее щеках не успевали высыхать, а в глазах плескалась смесь печали и гнева.

Девушка уже час стояла на коленях на холодной плитке гостиной.

Отец с детства держал их с братом в ежовых рукавицах, но на этот раз его жестокость перешла все границы.

Эта пугающая атмосфера держалась еще две минуты.

Крики подвешенного в саду Кирилла становились слабее и слабее.

Боже, я этого больше не выдержу!

У Тамары нестерпимо болели колени. Она подползла к ногам отца и, цепляясь за штанину, и взмолилась о пощаде.

— Папа, пощади брата! Он не перенесет такого наказания. Его подставила эта тварь, Елизавета Кузнецова! Зачем ты отыгрываешься на собственных детях? Помоги мне свести счеты с этой сучкой! Надо убить Эмму Беспалову!

Платона Елисеевича потрясла жестокость дочери, он злобно отбросил ее руку и сказал:

— Как я только мог воспитать тебя такой? Высокомерная, лживая, непомерно жестокая! Для тебя убить — все равно что вздохнуть! Какой грех на душу…

Тому откинуло на землю, она злобно посмотрела на отца и страшно усмехнулась:

— Это же ты сделал меня такой, папа! Это ты учил меня, что нужно быть безжалостной, чтобы достигать желаемого. Моя единственная вина в том, что я действовала недостаточно жестко!

— Тамара!

Платон Елисеевич силился что-то сказать, но не мог. Рука, указывавшая на дочь, тряслась, а в голове помутилось.

Тамара продолжила:

— Если бы я преуспела, брат смог бы жениться на Кузнецовой, и все ее имущество перешло бы в руки нашей семьи! И нам не пришлось бы никому уступать, будучи последними среди четырех наиболее влиятельных семейств. Все, что я сделала, было ради семьи! Нельзя так обращаться со мной и братом, он вообще не в курсе случившегося!

Платон Елисеевич хмыкнул:

— Он — не только старший брат, но и наследник семьи. Пусть он не остановил тебя, ладно, но он еще и опозорил имя нашей семьи! Умрет — ну и дело с концом!

— Папа!

Платон Елисеевич равнодушно отвернулся от нее.

Слуга сломя голову вбежал из сада и затараторил:

— Господин! Кирилл Платонович опять упал в обморок! Боюсь, что если снова привести в его сознание и продолжить наказание, его тело не выдержит! Прошу Вас, пощадите молодого господина!

Тамара и рыдающая Виктория Артуровна замерли от ужаса.

С нечитаемым выражением лица Платон Елисеевич ничего не ответил.

Взгляд Виктории Артуровны ожесточился, она схватила нож с кофейного столика и приставила его к своей шее.

— Мама, что ты делаешь?!

— Виктория! Ты что удумала? Немедленно положи нож!

Тамара и Платон Елисеевич закричали одновременно.

Виктория не только не опустила нож, но и теснее прижала его к шее. По бледной коже потекла струйка крови.

— Платон! Это наш сын, которого я с таким трудом выносила! Если ты убьешь его, то и мне жить незачем! Можешь взять себе другую жену и родить другого сына!

— Хорошо, хорошо, я его не трону! Положи нож, давай поговорим!

Столкнувшись с такой угрозой от жены, Платон Елисеевич наконец пошел на компромисс.

Слуга отнес Кирилла в комнату. Тома последовала за ним, чтобы обработать раны. Сердце девушки изнывало от боли за брата.

Вскоре в холле остались только муж и жена.

Платон Елисеевич уже осознал, что хватил через край. Теперь он хладнокровно курил.

Виктория Артуровна тоже пыталась придумать выход из сложившейся ситуации:

— Дорогой, мы сможем стабилизировать наше положение на фондовом рынке. Но сначала нам надо разобраться с поисковыми запросами. Пускай сын выздоровеет, а потом явится к Дроздовым с повинной. В присутствии старика Дроздова Анатоль станет мягче и, может, спустит случившееся Кириллу с рук. Если мы решим этот щепетильный вопрос с Анатолем, то и остальные компании снова станут с нами сотрудничать.

И как сам Платон до этого не додумался?

Пока Анатоль все еще в гневе, лучше не поднимать эту тему. Но через несколько дней наступит благоприятный момент и можно будет подступиться.

Он тяжело вздохнул и уже более спокойно ответил:

— Лишь бы Виктор тоже ослабил хватку, без этого будет тяжело притушить поисковые запросы. К тому же он так внезапно разорвал помолвку вчера. Мы же потеряли лицо из-за него!

Виктория Артуровна промолчала.

В этот раз Виктор действовал необычайно запальчиво. Было видно, что он зол не меньше Анатоля.

Он не поддастся на уговоры так легко.

— Папа, Виктор — не главный в семье Кузнецовых. Одобрить разрыв помолвки должен сам Василий Евгеньевич.

Тамара вытерла слезы, привела себя в порядок и грациозно спустилась в холл:

— До этого ты говорил, что старик Кузнецов задолжал тебе. Если ты лично его попросишь, то, думаю, он пойдет нам навстречу. Кстати, интересно, как он отреагирует, когда узнает о Викторе и Эмме?

Изначально сама Тома использовала расположение Василия Евгеньевича к своей семье. Это помогало ей держаться за свою помолвку с Виктором, несмотря на возражения самого жениха.

В ее понимании, расположение Василия Евгеньевича гарантировало ей свадьбу.

И уж тем более, выполнение более мелких требований.

Платон Елисеевич тяжело дышал. Отвечать дочери он не хотел.

Возможно, ему таки придется поступиться своей гордыней и сделать так, как сказала Тамара.

***

В «Домике Лизы и Анатоля».

Анатоля разбудил великолепный аромат свежесваренного кофе.

Когда он открыл глаза, то увидел рядом Лизу. На подносе стоял кофе, а у девушки в руках дымилась миска горячей овсянки. Она аккуратно перемешивала ее и дула, чтобы остудить.

Он уже видел эту картину прежде.

Кажется, это было так давно. У них с Лизой произошло недопонимание из-за действий Амелии. И он всю ночь стоял на коленях под дождем, чтобы заслужить ее прощение. И когда Лиза узнала, что ошибалась на его счет, девушка точно так же варила ему кашу и кормила с ложечки.

Разница в том, что тогда она рассматривала его как объект мести, и в глазах ее не было такого искреннего сожаления.

В этот раз в каждом ее движении сквозила любовь.

— Проснулся?

Лиза поставила миску с кашей и помогла ему сесть, опершись об изголовье кровати.

Анатоль неловко сглотнул:

— Как я добрался сюда? Ты же обещала меня разбудить.

Лиза вновь принялась дуть на кашу:

— У меня рука не поднялась тебя разбудить, так что я попросила Эмира перенести любимого сюда.

Она зачерпнула маленькую ложечку каши и поднесла ко рту Толи:

— Вот, приятного аппетита. Кушай осторожно, чтобы не обжечься.

Анатоль замер от удивления, но затем послушно открыл рот.

— С раннего утра готовишь мне кашу и даже кормишь с ложечки, откуда такая заботливость? — спросил Анатоль. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

Лиза опустила очи долу:

— Вчера ты сильно устал, а сегодня я вознаграждаю тебя за твои старания. Неужели нельзя?

Анатоль замялся.

Эти слова легко было понять неправильно, а ведь он всего лишь нес ее на руках вчера!

Потом они долго дискутировали на тему его «тяжелой работы», миска с кашей быстро опустела.

Сегодня Лиза планировала весь день посвятить Анатолю, поэтому перепоручила все дела компании Алле Глебовне.

После обеда.

Лиза сидела на диване скрестив ноги и вполглаза смотрела сериал. Толя расположился у нее на коленях, продолжая работать на планшете.

В дверь их домика внезапно постучали. Стучащий явно торопился.

На пороге стоял Джек.

— Госпожа, дела плохи! Молодой господин Виктор и господин Василий Евгеньевич ссорятся. Прошу Вас, вмешайтесь!