Роман Пешка. Заменительный брак глава Глава 124

Я поспешно спряталась.

Мне казалось довольно странным, увидеть Цинь Чжаочжи здесь, на месте событий. Откуда она здесь вообще взялась? Когда она приблизилась ко мне, я смогла отчетливо расслышать, о чём она говорила по телефону:

– До меня только что дошли сведения, что моя племянница устроила настоящее шоу со своим самоубийством, и, в итоге, снова разозлила мою мать и чуть не довела её до инфаркта.

В этот момент я вспомнила недавние события, и, схватив телефон начала записывать её разговор на видео. Из прошлого телефонного разговора было понятно, что Цинь Чжаочжи занята подделыванием завещания. Если с бабушкой действительно что-то случится, то и ежу понятно, что будет после.

Под конец разговора Цинь Чжаочжи снова упомянула вопрос поддельного завещания, и напомнила о том, чтобы права на акции и имущество не сильно расходились с оригиналом, иначе очень легко заподозрить подмену. На самом-то деле я не особо любила их обоих: Цинь Чжаочжи и Цинь Чжаоминь, но выбирая меж ними двумя, надеялась на то, что большая часть наследства достанется Цинь Чжаочжи.

Дождавшись момента, когда Цинь Чжаочжи договорит и удалится, я вернулась в палату. Цинь Цы всё еще находилась в отделении интенсивной терапии, и снаружи никого не было. Цинь Чжаочжи и Цинь Чжаоминь нигде не было поблизости. После того, как бабушка потеряла сознание, родственники даже не удосужились сделать вид, что беспокоятся о ней. Однако вскоре пришла Цинь Чжаочжи. Заметив меня, она и слова не проронила и осталась стоять снаружи. Внезапно я осознала, что Цзи Цинсюань всё еще находился в больнице. Ради того, чтобы избежать неловких встреч с ним, я решила поскорее убраться из больницы.

Не успела я оглянуться, как наступил понедельник. Информацию касательно конкурса дизайнеров выложили на связанных с этим событием сайтах. Для того чтобы привлечь большее количество участников, которые прошли бы регистрацию в конкурсе, компания специально на еженедельном собрании объявила о мобилизации сотрудников. На этот раз в данном состязании примут участие шесть компаний, принадлежащих корпорации «Цинтянь», которые специализируются на декоративной отделке, а также несколько независимых студий.

Несмотря, даже, на то, что на данном этапе подготовки правила были написаны лишь для первого и второго тура состязаний, а правила финального тура еще даже не были обговорены, и, уж тем более, расписаны. И что-то подсказывало мне, что Цзи Цинсюань лично будет присутствовать на финальном этапе.

После всех этих событий, мне хотелось просто работать под его начальством, и пресечь все возможные отношения с ним.

Несмотря на то, что общий призовой фонд соревнования доходит до одного миллиона, достаточно было лишь пройти в финальный этап, и часть призового фонда у тебя в кармане. Эта мысль не давала мне покоя. Но ничего более чем просто мысли и надежды.

После окончания конференции все мои коллеги начали дискутировать на темы, связанные с конкурсом, и только я одна, вернувшись в офис, продолжила свою работу.

Настало время обеда.

В это время Юй Цяньцянь специально прибежала ко мне обмолвиться словечком:

– Цинь Цзяци, какую работу ты будешь представлять на конкурсе дизайнеров?

– Я не участвую.

Все целостно погрузившись в свой обед, я даже не подняла головы, чтобы ответить ей. Она, хлопая своими длинными ресницами, недоверчиво посмотрела на меня:

– Как это? Не участвуешь?!

– Не участвую.

– Но как же денежный приз? Ходят слухи, что в этом году он доходит до четырёх сотен тысяч! А я думала, что все сотрудники нашей компании примут в нём участие!

Юй Цяньцянь всё ещё сомневалась в моих словах.

Я подняла голову и посмотрела на неё, после чего горько улыбнулась и сказала:

– Даже если я приложу все свои усилия, еще не факт, что я вообще смогу пробиться в финал конкруса. Столько компаний, студий примет участие в нём, и у многих людях таланта больше, чем у меня.

– Но...

Юй Цяньцянь хотела было добавить что-то ещё, но тут же поняла, что в моих словах была правда.

Каждый день после работы я ходила в больницу навещать Цинь Цы.

После того, как в понедельник она очнулась и пришла в себя, её перевели в обычную палату.

Из-за недавнего стресса, который ей пришлось пережить, состояние её здоровья ухудшилось, поэтому операцию пришлось отложить ещё на четыре дня. Она должна была состояться в эти выходные.

В день операции я раньше обычного прибыла в больницу. Когда я вошла в палату, Цинь Цы увидела меня и её глаза засветились, она радостно поприветствовала меня:

– Цзяци, вот и ты!

– Да, бабушка. Как Вы сегодня чувствуете себя?

Зайдя в палату, я осмотрелась по сторонам: палата в которой находилась Цинь Цы, была смежной, но она была совершенно пуста. Кроме тетушки Чэнь, сидевшей рядом с её койкой и державшей миску кашу в руках, внутри никого не было. Ни Цинь Чжаомина, ни Цинь Чжаочжи в палате не было. Цинь Цы съела ложку жиденькой каши, глубоко вздохнув, она сказала:

– Уже намного лучше. Утром приходил врач и осматривал меня.

– Что ж, я рада это слышать.

Я покивала головой вслед своим словам. Тогда я предположила, что Цинь Чжаомин и Цинь Чжаочжи, скорее всего, придут чуть позже.

Но, пробыв в палате Цинь Цы около двух часов, я так и не застала ни того, ни другого. Похоже, они и не собирались появиться. Когда стрелка часов показала почти десять утра, в палату Цинь Цы зашел мужчина средних лет, одетый в белый медицинский халат. Он обратился к ней и представился:

– Здравствуйте, уважаемая. Разрешите представиться: меня зовут Пэн Синьчжэн, сегодня я буду вашим главным хирургом.

– И вам доброе утро.

Поспешно поздоровалась с доктором Цинь Цы.

Двое людей обменялись любезностями, после чего Пэн Синьчжэн спросил Цинь Ци о вкусовых предпочтениях и привычках, историю болезни и прочее. Скажем так, собрал краткий анамнез пациента.

После всех расспросов, он кивнул головой, и сказал Цинь Цы:

– Итак, с этим мы разобрались. Я удалюсь для приготовлений, а через некоторое время сообщу медсестре о том, чтобы она пришла за вами.

– Хорошо.

Цинь Цы кивнула, а я всё это время стояла рядом с ней и держала её за руку.

Когда врач покидал комнату, я заметила, что рука Цинь Цы немного дрожала от волнения. Как только он вышел, она сунула мне в руки конверт и сказала:

– Цзяци, услужи мне. Не могла ли ты отдать этот конверт доктору?

– ...

Я, опустив голову, заглянула в конверт: внутри лежала банковская карточка. Всё поняв и без разъяснений, я поспешно вышла из палаты, и побежала вслед за врачом. Я настигла Пэн Синьчжэня уже тогда, когда он дошёл до самого лифта. Мы отошли с ним к лестничной площадке, подальше от глаз посторонних, и только после этого я передала ему конверт с содержимым:

– Врач Пэн, я вверяю жизнь моей бабушки в ваши руки, так что прошу вас, помогите ей.

Он окинул взглядом конверт в моей руке, украдкой посмотрел по сторонам, и быстренько взяв конверт, сунул его в карман, после чего сказал, что все будет в порядке, и нет поводов для волнений.

Заверив меня, он удалился, а я вернулась в палату к Цинь Цы.

В скором времени подошла медсестра. Она измерила температуру бабушке, и, убедившись, что всё в порядке, помогла ей перелечь на каталку, и, толкая её перед собой, направилась к выходу.

Я неотступно следовала за ними.

Цинь Цы, лёжа на каталке, всё ещё держала меня за руку. Она старалась быть мужественной, и смотря на меня, она промолвила:

– Цзяци, то происшествие с Цзямэн, бабушке очень жаль. Прости меня за то, что пренебрегла тобой, но я не могла смотреть на то, как она вот так вот покончит с собой,

– Бабушка, я всё понимаю. Не переживайте, со мной всё в порядке.

Как я могла хоть в чём-то обвинять Цинь Цы?

Цинь Цы вздохнув, продолжила:

– Все эти годы, ты постоянно оставалась в стороне. Даже не знаю, могу ли я чем-нибудь восполнить твои обиды...

– Бабушка, не стоит волноваться о незначительных делах. Это всего лишь операция. Вы просто немного поспите, а на утро проснетесь, как ни в чем не бывало, – я как могла, поддерживала её.

Вот каталка добралась до операционного зала, внутрь меня уже не пускала медсестра. Но Цинь Цы упорно не хотела отпускать мою руку.

Я наклонилась, обняла Цинь Цы, и успокаивающе сказала ей:

– Бабушка, не переживайте, я буду ждать вас здесь, за дверью операционного зала.

И только после этих слов она отпустила мою руку.

Цинь Цы вкатили внутрь, дверь за ней закрылась, и лампочка над дверью загорелась красным. Я сидела снаружи, и моё сердце от волнения сжалось в крохотный комочек.

С начала операции прошло приблизительно два часа, а Цинь Чжаочжи появилась только сейчас. После еще одного часа ожидания появился и Цинь Чжаомин. Они оба, лишь посидев пару-тройку минут перед дверью, ушли. Всё это время я сидела перед дверью операционного зала и ждала. С тех пор, как Цинь Цы вкатили в палату, уже прошло пять часов. Наступил обед, и циферблат показывал чуть больше двух часов по полудню, но операция всё еще продолжалась.

Я уже давно была голодна, да так, что кишки сводило, и в тот момент, когда я решила выйти и купить чего-нибудь пожевать, какая-то медсестра с криками:

– Пропустите! Пропустите! – неслась в мою сторону.

Я поспешно отодвинулась к стенке, и увидела, что в руках медсестра несла поднос, а на подносе лежало несколько пакетиков донорской крови. Я обомлела, а медсестра пронеслась мимо меня и кинулась в операционную. Дверь приоткрылась: другая медсестра ожидала внутри.

Она поспешно приняла поднос из рук той медсестры и, закрыв дверь, удалилась. Я ринулась навстречу медсестре – той, что несла поднос, и загородив ей проход, спросила:

– Что не так с моей бабушкой? Как проходит операция?