Роман Отец лучшей подруги глава Глава 46

Но дочь плюхнулась рядом со мной на кровать, протянула аппетитно пахнущий стейк тушеными овощами в лотке с логотипом местного ресторанчика и заявила, что не уйдет, пока я не съем все до крошки. И я подумал, что если уж я смог за несколько дней добиться от нее такого человеколюбия, то, пожалуй, хоть кому-то мое присутствие пошло на пользу.

– Слушай, – перекусив, начал я. – Тебе, наверное, стоит знать… Я не собирался жениться на Наде. Просто хотел тебя позлить.

– Я так и знала! – Ксюша хлопнула себя по коленям. – Ведь чувствовала, что ты решил устроить мне взбучку за то, что я пустила Лильку с Саней…

– Что-то в этом роде. И заодно собирался показать, что у меня может быть своя личная жизнь. И нельзя вот так беспардонно лезть…

– Ну, ясно, – перебила нравоучения Ксюша. – Отличился. Отец, блин, года. Как будто сам не был молодым! Можно подумать, ты бы своего товарища вот так не пустил!

– Поправка: я бы его пустил, но к себе. А не к родителям.

– Ладно, принято, – Ксюша вздохнула. – Считай, миссия выполнена: дочь на место поставил, квартиру отстоял. Ты мне только вот что скажи: а Надя в курсе, что это была твоя воспитательная многоходовка?

– Мы с ней договаривались не обсуждать тебя, – уклончиво ответил я.

– Значит, нет?

– Да какая разница вообще! Я ей так или иначе ничего не обещал. Предложения с кольцом не было. Какие ко мне могут быть претензии?

– Вот же блин… – Ксюша хлопнула себя по лбу. – Правда не понимаешь, да? Натворил делов! Я ее чуть не загрызла, она уже, небось, фату в Зальцбурге выбирает. А к тебе никаких претензий!

– Я не планирую второй раз жениться. В принципе. И мои женщины об этом знают. Уж Надя – точно, она не дура.

– Мы все дуры, когда влюбляемся.

– Что ты несешь, – нахмурился я, не желая верить в услышанное. – Не влюбилась она в меня. У нас просто необременительная связь…

– Полгода? – Ксюша вздохнула и покачала головой. – Не думала, что дойдет до такого. Я объясняю собственному отцу азы отношений… Блин, пап! Мне вот вообще не нравится Надя, но она тоже человек! Ты бы хоть поговорил с ней по-человечески. Выясни, какие у нее планы. Разжуй свои… Черт, у Карла вечеринка, а я сижу тут и защищаю эту стерву!

– Ладно, поговорю, – сдался я. – Если честно, в последние дни мне стало казаться, что мы с Надей абсолютно не подходим друг другу.

– Расстанетесь?

– Скорее всего.

Я не мог признаться дочери, что отношение к Наде изменилось из-за Лили. Точнее, не так: все изменилось из-за Лили. Я понял, что не хочу – и не могу спать с кем-то, пока голова занята другой. Это… Подло, что ли. Надя не заслуживает, чтобы я сублимировал с ней неудовлетворенную страсть к Лиле. И пусть у нас с Лилей ничего не выйдет, мне нужно время, чтобы отойти от всего этого. И лучше, если я в этот период побуду один.

– Так что радуйся, – нарочито бодро продолжил я. – Все, как ты хотела. Никакой Нади. Снова ты – единственный источник моей головной боли.

Это была ложь – но знать правду Ксюше не стоило. Учитывая, как ревностно она всегда относилась к моим женщинам. И если она перенесет всю агрессию с Нади на Лилю, то на дружбе можно ставить крест. Нет, такую свинью я дочери подкладывать не собирался.

– Ну спасибо, – Ксюша посмотрела на меня возмущенно. – Теперь я еще и чувствую себя виноватой!

– Не забивай голову, – отмахнулся я. – Ты здесь ни при чем. Иди лучше, развейся с Карлом. Только никакой дури!

– Шутишь?! Не хочу, чтобы меня замели в тюрягу! Хватит с нашей семьи одного зэка.

– Ксения!

– Ладно-ладно! – она спешно вскочила, явно чувствуя, что насчет Карла я могу в любую секунду передумать. – Я буду не поздно… Ну, по крайней мере, постараюсь. Если что – присмотришь за Лилей?

– Двумя глазами, – я поднял руку, словно приносил присягу в суде. – Торжественно клянусь.

Ксюша рассмеялась и исчезла так быстро, что я даже не успел назначить комендантский час. Не прошло и минуты, как внизу хлопнула дверь, и дом погрузился в тишину.

Я выбросил пустой лоток, разделся до трусов и футболки и уже забрался под одеяло, чтобы забыться после тяжелого дня, как вдруг услышал Лилин голос.

– Ксюш! – тихо звала она, видимо, пытаясь одновременно и докричаться до подруги, и не разбудить меня. – Ксюша! Ксю!

Отлично! Не успел я порадоваться, что вырастил достойного члена общества, как Ксюша усвистала на вечеринку, не удосужившись предупредить Лилю, что та остается на мое попечение.

Я вылез из кровати и поспешил на помощь. План не пересекаться с Лилей летел ко всем чертям. И стоило мне открыть дверь в ее спальню, как я дважды об этом пожалел: Лиля стояла перед зеркалом в майке и коротких пижамных шортиках, безуспешно пытаясь справиться одной рукой с застежкой лифчика. Полуголая девушка, я одет не лучше… И все это помножить на абсолютно пустой дом и недвусмысленные эпизоды в прошлом.

Надо было придумать любую отговорку, сослаться на плохое самочувствие, понос, температуру – и бежать. В конце концов, Лиле ничего не угрожало. Если не считать меня самого, разумеется. И я обязан был на корню пресечь эту опасность. Но одного взгляда на нее хватило, чтобы ноги вросли в пол, а пульс застучал, как колеса скорого поезда.

– А где Ксюша? – растерянно спросила Лиля.

Не испугалась, не попыталась прикрыться, не закричала, чтобы я убирался вон.

– Ушла к Карлу. Тебе чем-нибудь помочь?

– Да ничего страшного… Я и так лягу… – багрянец разлился по ее изящной шее и щекам.

– Расстегнуть?

– Ну… Просто новый надела сегодня… А он жмет… Ксюша помогла переодеться, но я забыла попросить расстегнуть…

– Без проблем, – я подошел, протянул руку и одним движением справился с крючками, оставив лифчик безвольно висеть на ее плечах.

Я ждал, что она поблагодарит, пожелает мне спокойной ночи и как-нибудь вежливо отправит меня прочь. Но она повернулась ко мне лицом и молча стояла. Смотрела с такой тоской, что мне всю душу вывернуло наизнанку. Как маленький потерянный котенок, который отчаянно хочет, чтобы его кто-то обогрел и полюбил. Я мог бы противиться своим желаниям. Мог бы устоять перед флиртом или соблазнительными трюками. Но этот взгляд… Он сделал меня безвольным.

– Прости меня, Лиля, – шепнул я.

– За что?

– За это, – и я, склонившись, прижался к ее губам.