Роман Обязана быть его глава Глава 84

Соня, не отпуская Демьяна, опять принялась гладить щенка.

Терентьев поднял голову, и взгляды наши встретились. Сказать ничего я по-прежнему не могла, только смотрела на него с переполняющей меня благодарностью.

Соня всё-таки высвободилась, увлечённая призывом к игре. Шоколадный медвежонок переминался с ноги на ногу до тех пор, пока она не оказалась полностью в его распоряжении.

— А это тебе, — подойдя, отдал мне Демьян пакет, который принёс с собой.

Без слов взяв его, я потихоньку шмыгнула носом и, не открывая, посмотрела на Демьяна.

— Ты даже представить себе не можешь… — проговорила совсем тихо. — Демьян…

— Тс-с-с… — он коснулся пальцем моих губ. — Как насчёт того, чтобы поужинать сегодня где-нибудь?

Мы вместе посмотрели на играющую с собакой Соню. Тявкнув, щенок отбежал в сторону. Присел и…

Я похолодела. По паркету разлилась лужа, малыш же, как ни в чём не бывало, размахивая хвостом, снова ринулся развлекаться.

— Я сейчас уберу, — поспешно сказала я. Если это разозлит Демьяна…

Но Демьяна это не разозлило. Я услышала тихий смешок, почувствовала прикосновение к руке.

— Оставь, — остановил он меня. — Кинем тряпку. А няня проследит, — снова усмехнулся. — За обоими. Предложил бы тебе взять Соньку с собой, но, боюсь, в данный момент у неё другие приоритеты.

Напряжение и испуг, охватившие было меня, отступили. Тепло руки Демьяна проникало сквозь кожу, согревая во мне всё то, что ещё было покрыто инеем.

— Думаю, приоритеты у неё поменялись на долго, — отозвалась я и всё-таки заглянула в пакет. В нём лежала ещё одна коробка с шарами — похожая на первую, но больше. И другая, более плоская. Достав её, я сняла крышку и улыбнулась.

— Пижама?

Это действительно была удивительно красивая пижама цвета кофе с молоком, отделанная тонкой вышивкой.

— Без пижамы ты мне нравишься больше, — приобняв, Демьян коснулся моей спины. — Но да, пижама.

— Спасибо, — поднявшись на носочки, я быстро коснулась его губ своими. — Если твоё предложение поужинать ещё в силе, я согласна. Только… — посмотрела на Соньку. — Ты уверен, что няня сможет приехать?

— Я уже всё решил, — он придержал меня второй рукой за бедро. — Она будет через десять минут.

Я только качнула головой. Он уже всё решил. Мужчина, который всё всегда решает сам. Который выбирает сам. Который сам строит свою жизнь. Да, он именно такой.

— Хорошо, — только и сказала я, даже не думая возражать.

К чему? К чему упрямиться, тратить силы на возражения и говорить, что он не узнал моё мнение, если мне самой хочется? Хочется поужинать с ним, пройтись по припорошенной снегом улице зимнего Питера?

Строить из себя жертву? Нет. Не в этот раз и не с ним. Просто не с ним.

— И куда ты меня повезёшь? — спросила я, устроившись на заднем сиденье рядом с Демьяном.

Водитель, осведомившись, можем ли мы ехать, завёл двигатель, и машина плавно тронулась с места.

— У меня есть на примете несколько хороших мест, — он накрыл мою кисть своей большой тёплой ладонью. — Смотря, куда ты хочешь, чтобы я тебя повёз.

Говорил он негромко, голос его, бархатный, абсолютно мужской, проникал в меня, волнуя, заставляя ещё острее чувствовать нашу близость. Ничего больше не делая, он водил пальцем по моему указательному, а я понимала, что в этой лёгкой ласке больше интимного, что было на протяжении всей моей жизни до Демьяна.

— Пожалуй, сегодня я готова довериться тебе, — ответила с лёгкой улыбкой. — По крайней мере в том, что касается ужина.

На губах его появилась едва заметная усмешка. За руку он привлёк меня к себе и, обняв за талию, обратился к водителю:

— Отвези нас в «Русскую сказку», — а потом опять ко мне: — Как насчёт осетрины под белым соусом и… — он поймал мой красноречивый взгляд. — Да, — не обратив на это внимания, сказал сам себе. — Осетрина под белым соусом, а на десерт…

— Демьян, — с осуждением, которого на самом деле не испытывала, покачала я головой.

Поднявшаяся на улице лёгкая метель водила хороводы снежинок. Мороз усилился. Ещё утром на улице было около минус пяти, сейчас же температура опустилась ниже десяти и продолжала падать. Сидя рядом с Демьяном я смотрела на проходящих вдоль дороги людей, на обгоняющие нас автомобили и те, что обгоняли мы. Смотрела и думала о стоящей в гостиной нашей квартиры ели, о забавном щенке ретривера, что перед уходом тыкался мокрым носом в мою ладонь, о неподдельном, абсолютном счастье в глазах Сони, о её рисунке, который Демьян повесил у себя в кабинете несмотря на то, что он абсолютно выбивался из общей обстановки.

Санкт-Петербург постепенно облачался в белое нарядное платье, прятал под снег ветки деревьев.

— Представляешь, как будет красиво завтра, если выглянет солнце? — спросила я Демьяна, когда мы проезжали вдоль набережной под высоким фонарём. — Знаешь… Я люблю этот город, — неожиданно призналась я не только ему, но и самой себе. — Иногда он бывает мрачным, но есть в нём что-то…

— Правильное, — закончил он.

Правильное? Я задумалась над этим.

— Настоящее, — возразила я. — Настоящее, Демьян. Верное и вечное.

А про себя добавила: этот город подарил мне много печали, но он же подарил мне тебя.