Роман Обязана быть его глава Глава 77

Не зная, что делать, я вернулась в спальню. Открыла шкаф и уставилась на собственное отражение. Синяки почти сошли — о случившемся напоминали только оставшиеся кое-где бледные следы. Да, в общем-то, не всё ли равно?

Закрыв дверцу, я попыталась отогнать ненужные мысли. День рождения Демьяна… Понятия не имея, откуда взялось это желание — сделать его хоть немного особенным, я действительно хотела, чтобы он почувствовал — мне не всё равно.

— Свет, — набрав подруге, осторожно начала я. — Мне… Мне помощь твоя нужна.

Подруга моментально встревожилась. За последнее время я вывалила на неё столько проблем, что она, так же, как и я, уже боялась говорить, что хуже быть уже не может. Как выяснилось, хуже может быть всегда.

— Ничего страшного, — поспешила успокоить её, когда она спросила, в чём дело и всё ли в порядке с Соней. — Хотела спросить… — пройдясь по спальне, я опять открыла шкаф и устремила взгляд в зеркало. — Белый или бежевый? — улыбнулась уголками губ. — Нет… Какой мне больше идёт? Белый или бежевый?

На пару секунд воцарилось молчание. Я так и стояла напротив зеркала, поигрывая прядкой отросших волос. И вдруг поняла: мне действительно нужно что-то поменять. Сегодня. Сейчас. Иначе прошлое никогда не отпустит меня.

Жертва… Глядя на собственное отражение, я понимала, что для того, чтобы изменить это, недостаточно надеть новое платье. И всё-таки.

— И ещё кое-что, — неловко начала я, зная, что Светке и так тяжело. — Ты не могла бы одолжить мне немного денег, Свет? Да… Спасибо тебе… Есть за что. И мы обе знаем это.

Поднявшись с удобного кресла, я дотронулась до доходящих до плеч волос. Пышно уложенные, они казались совсем лёгкими. Тряхнула головой и провела до самых кончиков. Молодая женщина, что смотрела на меня из зеркала, мало чем отличалась от той, что я видела в отражении несколько часов назад. И всё-таки что-то в ней изменилось.

— Спасибо, — обратилась я к провозившемуся со мной больше часа мастеру.

— Вам очень хорошо, — ответила она и тоже посмотрела на меня сквозь зеркало. — Я не потому это говорю, что стригла вас. Вам действительно хорошо. С этой стрижкой вы…

— Мама, ты такая красивая! — услышала я голос дочери и, оглянувшись, увидела остановившуюся в дверях зала Светку.

Сонька добежала до середины и, смутившись, сбавила шаг. Но взгляда не отвела. Подошла, задрала голову, внимательно рассматривая меня.

— Тебе нравится, солнышко? — я присела перед ней, и она тут же осторожно потрогала кончики моих волос.

— Нравится, — сказала совершенно серьёзно. — Ты очень-очень красивая, — задумалась и, спустя несколько секунд, проговорила с детской искренностью, но при том совсем по-взрослому, тихо, чтобы слышала только я: — И дяде Демьяну понравится. Мама… мама, ты ему вообще нравишься, — снова дотронулась до волос.

— Это он тебе сказал? — улыбнулась я, отчего-то почувствовав вызванное её словами тепло.

Соня вздохнула. Горестно, тяжело.

— Да, — ладошка её опустилась на мою коленку. — Только ты не говори ему, что я тебе сказала. Он просил, чтобы я не говорила.

— Не скажу, — поправила её шапочку и, поднявшись на ноги, взяла за ладошку. — Спасибо, — ещё раз поблагодарила мастера салона красоты. — Мне тоже нравится. Куда лучше, чем было, — обернулась к отражению и повторила, обращаясь к женщине по ту сторону стекла: — Куда лучше.

— И что будешь делать? — спросила Светка, когда мы уже подходили к дому.

Я посмотрела на отбежавших от нас детей. Узнав, куда я собираюсь, Света сама предложила составить мне компанию, а заодно присмотреть в это время за дочерью. Отказываться я не стала — компания подруги была нужна мне, как никогда. Пакет с рамкой, купленной для нашего с Соней рисунка, коснулся моей ноги, напомнив о том, что до завтра осталось всего-ничего. Несколько часов.

— Не знаю, — ответила я честно.

— Шоколадный, — неожиданно сказала Света. Пристально посмотрела на меня и проговорила: — Шоколадный. Не бежевый и не белый, Дарина.

— Я думала, ты про торт, — ответила я со вздохом.

Сонька засмеялась, убегая от Димы, а я остановилась. Глянула на подругу и, немного помедлив, предложила:

— Шоколадный, говоришь?

— Если ты про торт, то можно с заварным кремом, — она лукаво улыбнулась. — Или с грецкими орехами — он у тебя просто бесподобный.

Остаток вечера я провозилась на кухне. Отвлеклась только, когда пришла пора отправить в постель Соню, до последнего не желавшую уходить. Набегавшаяся с Димкой, уставшая за насыщенный день, она всё равно изо всех сил пыталась помочь мне — внимательно наблюдала, как я делаю коржи, подавала мне продукты для крема и украдкой облизывала перепачканные мёдом пальцы.

— Ты обещаешь, что дождёшься дядю Демьяна и подаришь ему наши цветы? — уже засыпая, спросила она. Глаза у неё слипались, но она продолжала упорно бороться с того и гляди грозящим одержать победу сном.

— Завтра сама подаришь, — поцеловала я её в щёку и выключила свет. — Спокойной ночи, милая.

— Ма-а-ам, — протестующе протянула она. — У него же уже ночью будет день рождения. День же наступает ночью, да? Пожалуйста.

— И откуда ты такая смышлёная? — невольно улыбнулась я. Присела на уголок её постели. — Но ведь рисовала ты. Это твой подарок.

— И твой тоже, — я почувствовала, как она заёрзала, придвинулась ближе. — Пожалуйста, мамочка. Пусть у дяди Демьяна сразу будет день рождения. И подарки от нас сразу.

— Хорошо, — сдалась я, потихоньку вздохнув.

Сонька наконец угомонилась. Зевнула, коленка её ткнулась мне в бедро. Не прошло и пары минут, как она задышала ровно, глубоко. Проникающий из коридора свет разбавлял темноту, стоящую в комнате. Я видела очертания её лица, волосы, разметавшиеся по подушке, ладошку. Лёгкость. Впервые за долгое время на сердце у меня было легко и спокойно. Забытое ощущение чего-то, напоминающего счастье…