Роман Обязана быть его глава Глава 74

Эту ночь, как и несколько последовавших за ней, Демьян провёл в гостевой спальне. Сказать, что разговаривали мы мало — значило не сказать ничего. Я вообще практически его не видела. Уходил он зачастую ещё до того, как я просыпалась, возвращался поздно. Всего один раз я застала его в коридоре, но единственное, чем он удостоил меня — пожелание хорошего дня.

— Мам, а дядя Демьян опять не будет с нами ужинать? — спросила Соня, когда я позвала её к столу. — Когда он придёт?

Выставив две тарелки, я принялась раскладывать только что приготовленные котлетки из курицы. Что ответить дочери, я не знала. Действительно, когда? Если поначалу я списывала всё на работу, теперь мне стало казаться, что дело не только в этом. Вот только если он намеренно избегает меня… С какой стати ему делать это? Чтобы не провоцировать ссоры? Ерунда какая-то…

— Не знаю, Сонь, — ответила я, вернув на плиту сковородку.

Ужин я всегда готовила на троих. И делала это вовсе не по привычке, хотя легко могла списать всё на это. Но нет. Ждала ли я Демьяна? Тоже нет. И всё же… Каждое утро, выходя на кухню, я находила в раковине грязную посуду, а на столе, возле своей чашки маленькую плитку горького бельгийского шоколада или небольшую коробочку с безе. Немой диалог, слова в котором каждый мог додумать сам.

Шумно вздохнув, дочь принялась за еду. Несмотря на то, что перед ужином мы прогулялись, выглядела она немного грустной. Вернее, не грустной — расстроенной.

— Детка, — позвала я её, до конца не уверенная, что стоит спрашивать, в чём дело.

Соня тут же подняла взгляд. После прогулки на свежем воздухе аппетит у неё был хорошим, на щёчках виднелся румянец, и я не смогла удержаться от лёгкой улыбки.

— А когда у дяди Демьяна выходной? — спросила она прежде, чем это успела сделать я.

— Не знаю, — ответила снова. Шумно выдохнула и поджала губы, а потом, переборов себя, всё-таки сказала: — Но я спрошу. Да? Спросить?

— Да, — тут же ответила она и оживилась. — А то дядя Демьян, наверное, никогда не ел такой вкусный ужин. У него ведь раньше тебя не было, — добавила она с детской горячностью.

— Не было, — эхом откликнулась я, глядя на неё.

Дочь снова принялась за еду, а я так и сидела, смотря на неё. Не было… Но был кто-то до меня. Ведь он мог получить любую. Мог, да и сейчас может. Мысль эта отдалась внутри тяжёлым, неприятным чувством.

Кто я для него? Но стоило мне подумать об этом, в памяти воскресло наше первое утро. То самое, когда я первый раз осталась на ночь в его доме, в его постели. И его слова… Слова о том, что он не приводит в свой дом чужих. Так если я не чужая… Тогда какая? Кто? Прихоть? Или нечто большее? Но только что? Кто?

— Отпусти! — закричала я, но голос поглотила темнота. — Отпусти!

Искажённое холодной яростью лицо Эдуарда, запах…

Тяжело дыша, я застонала и заставила себя сделать глубокий вдох. Голова ныла, лицо было мокрым от слёз. Кошмар… Всего лишь очередной кошмар. Запах крови. Тёплая, липкая: я чувствовала её на ладонях, между пальцев. Удушающий запах заполнил всю комнату, пробрался в лёгкие, не давая сделать вдох. Кожа покрылась мурашками, внутренности скрутило. Не помня себя я, едва не упав, спустилась с постели. Пол шатался, темнота плыла вокруг. Наспех нащупав выключатель, я ударила по нему и бросилась в ванную.

— Давай… — всхлипнула, включая горячую воду. Сунула под струю руки и, намылив, принялась тереть.

Из груди рвались рыдания, слёзы катились по лицу. Брызги воды попали на пижаму, тёплая ткань прилипла к телу, словно она тоже… тоже…

— Боже! — я всё-таки зарыдала в голос. Сняла кофту и бросила на пол. Снова сунула ладони под струю.

— Дарина… — услышала я и, обернувшись, увидела на пороге комнаты Демьяна. Волосы его были в лёгком беспорядке, на скулах темнела щетина. — Что ты…

Подойдя, он твёрдо взял меня за руку. Мельком посмотрел на раскрасневшиеся от горячей воды кисти, в лицо.

— Кровь… — дрожащим голосом истерично выдавила я сквозь глухие рыдания. — Эта кровь… она… Не оттирается…

— Спокойно, — он резко выключил воду.

Внезапно я оказалась прижатой к его груди. Сделала шумный вдох, вбирая в себя его запах — другой. Совсем другой, не тот сладкий, удушающий, что чувствовала до этого. Свежий.

— Кровь… — судорожно зашептала, чувствуя губами его кожу, его ладони на своей голой спине. — Я не могу отмыть её. Она… Её нет, но я не могу её отмыть, понимаешь? Она… она липкая и…

Дальше говорить я не могла. Плечи мои задрожали, и я, безвольная, прильнула к Демьяну, понимая, что не должна делать этого, но и не находя в себе сил отстраниться.

Ничего не сказав, он, прижимая меня к себе, вывел из ванной. Верхний свет померк, на смену ему пришёл приглушённый, исходящий от висящего над постелью светильника.

— Часто тебе снятся кошмары? — спросил Демьян, помогая мне усесться на кровать.

Я мотнула головой, потом кивнула. Посмотрела на свои руки и спрятала их меж коленей.

— Мы с этим разберёмся, — глухо сказал он и, накинув мне на плечи одеяло, присел рядом.

Я вдруг поняла, что на нём нет ничего, кроме боксёров, а сама я сижу лишь в одних пижамных штанах. Собрала уголки одеяла на груди и устало вздохнула.

— Я никогда не смогу забыть этот запах… — сказала тихо. — Мне кажется… мне кажется, он въелся в меня.

— Ничего, — обнял меня, и я снова ткнулась ему в плечо. Вдохнула. Темнота отступала — та, что была внутри, та, что почти поглотила меня.