Демьян
— Давай немного пройдёмся, — попросила Дарина, когда мы въехали на главную улицу посёлка. — Около дома есть что-то вроде сквера. Там наверняка грязно, но… — Она резко замолчала. Вздохнула. — Просто давай пройдёмся.
— Да, давай.
Колесо попало в выбоину, машину слегка тряхнуло. Разлетающаяся из-под колёс грязь забрызгала двери, капли были даже на стёклах, и что-то подсказывало, что дорожки так называемого сквера наверняка превратились в месиво. Но пройтись нам и в самом деле было не лишним. Поездка в областную больницу заняла почти весь день, часы на приборной панели показывали без четверти четыре.
Всю обратную дорогу Дарина сидела притихшая, будто этот день отнял у неё последние силы. Я и сам чувствовал себя угнетённым. Как ни крути, смерть есть смерть, и сделать её менее безысходной, чем она есть, не в состоянии ничто. Назначенная на завтра экспертиза должна была пролить свет на причину, однако вернуть мать Дарины это не могло.
— Мне бы тоже хотелось пройтись, — признался я.
Лежащая на приборной панели папка с документами съехала, и Дарина поправила её. Взяла перчатки, те самые, что я подарил ей несколько недель назад.
— Сегодня ветра нет, — заметила она, надевая их.
Я кивнул. Разговор не клеился, но вряд ли причина была в ком-то из нас. Наблюдая в окошко за мелькающими вдоль обочины унылыми, лишёнными всякого характера домами, Дарина думала о чём-то своём.
— Давай остановимся тут, — предложила она, когда мы поравнялись с покрытыми порастаявшим снегом скамьями, стоящими кустов.
Я остановился в нескольких метрах от них. Взял телефон и вышел из машины. Помог Дарине, и она, оказавшись рядом, на мгновение задержала руку в моей. Улыбнулась немного смущённо, и я в который раз вспомнил о её дочери. Утром Егор прислал очередной отчёт: несколько фотографий Сони, развлекающей их со Светланой на пару с её сыном и короткое видео, где малышка передавала маме привет и слала воздушные поцелуи.
— Не так уж и грязно, — она ступила на тротуар. Стоило ей приподнять ногу, жижа хлюпнула под подошвой. На сапожке остался развод, и я не сумел сдержать усмешку.
— Могло быть намного хуже, — тут же отозвалась она. — Ты просто не знаешь, как тут бывает.
— Догадываюсь, — обхватив, я переставил её через мокрый слипшийся ком. Почувствовал её через ткань пальто: изгибы тела, рёбра, вмиг напрягшиеся мышцы.
— Демьян! — вскрикнула она от неожиданности. Вцепилась в мои плечи и замерла, глядя на меня снизу-вверх.
Убрала руки и опять чуть заметно улыбнулась. Волосы её, как и утром были перехвачены чёрным шёлковым платком, из-под пальто выглядывал ворот чёрного свитера. Но улыбка её была ещё одним доказательством жизни над смертью, столь очевидным, что отрицать это было бы глупо.
— Дарина? — внезапно донеслось до нас.
Повернувшись на голос, я увидел круглолицую девушку. Определить так сходу, сколько ей лет, было трудно.
— Наташа, — отозвалась Дарина немного неуверенно. Улыбка её стала неловкой, будто бы она испытывала смущение. — Демьян, — обратилась она уже ко мне, — это моя одноклассница. Наташа. — И тут же к девушке: — Это Демьян.
— Очень приятно, — сказала она, и я кивнул:
— Взаимно.
Наташа окинула меня оценивающим взглядом и поспешно — куда-то меж лавочек. Я увидел двух пацанов. Судя по тому, что один был не на много старше другого — погодок.
— Твои? — всё так же неловко спросила Дарина.
— А чьи же ещё? — ответила она с какой-то невесёлой усмешкой. В глазах её была усталость, нежность, какая бывает только в глазах любящей матери и в то же время неприкрытая зависть.
Теперь я ясно видел, что она не старше Дарины, но такая же безликая, как и дома, что мы проезжали, куртка на пару размеров больше нужного, обмотанный вокруг шеи вытянутый чёрный шарф, неухоженные волосы и отпечаток, наложенный осознанием того, что изменить будущее ей не по силам, добавляли ей возраста.
Рассматривая её, я невольно подумал о новой линии косметики, что готовился запустить в следующем году.
— Твоя мама говорила, что у тебя тоже дочь, — снова подала голос Наташа.
— Мама говорила… — неловкость Дарины стала заметнее. — Да. Соня.
Наталья посмотрела на меня с неприкрытым вопросом.
— Если ты хочешь спросить, Сонин ли Демьян отец, — правильно расценив её взгляд, ответила Дарина, — то нет. Я в разводе.
— Я тоже, — с пониманием сказала Наталья. Зависть никуда не делась, да она и не пыталась скрыть её.
Один из мальчиков заголосил, второй разревелся, и она прикрикнула на них.
— Я знаю про твою маму, — оглядываясь на детей, поспешно сказала она. — Дарин… Мне жаль.
Дарина кивнула. Дети закричали громче, и она опять прикрикнула на них.
— Василий, Павел! — голос её звучал строго, твёрдо. — А ну прекратите! Иначе дома расставлю по углам!
На этот раз пацаны присмирели. Наталья же опять обернулась к нам, но темы для разговора, по сути, были исчерпаны.
— Ты красивая, — внезапно сказала она Дарине и улыбнулась. На этот раз без прежнего выражения, совсем просто. — Тебе повезло, что ты выбралась отсюда. А я дура. Поверила Стасу… — Наталья невесело засмеялась.
— Зато у тебя мальчишки, — Дарина посмотрела на ребят, на одноклассницу. — И… Наташ…
— Ничего не говори, — остановила та. — Не надо, Дарин. Мы же с тобой знаем, как оно тут бывает. Поэтому не надо. Ты просто всегда была… Летать умела. Помнишь чайку, которую ты нарисовала? Она так и висит в классе. Пашка в этом году пошёл в школу, — добавила как-то скомкано. — И когда я увидела эту чайку… О тебе вспомнила. О том, как ты рисовала цветы и как хотела…
— Мы все чего-то хотели, — поспешно перебила её Дарина.
— Да, — вздохнула Наташа. — Хотели. Но не все смогли.
Между девушками повисла тишина. Дарина сжимала пальцами ремешок сумки, я же отметил про себя, что как только линия будет запущена в производство, нужно прислать однокласснице Дарины большую подарочную коробку. Может быть, это не облегчит её жизнь, но хотя бы позволит отвлечься.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Обязана быть его