Роман Невыносимый глава Глава 46

— Мам, — дергает меня за руку сын, вынуждая вернуть ему внимание. — Отвечай. Ты ведь согласна, да?

"А у меня есть выбор?" — чуть не срывается с губ, но я вовремя прикусываю язык.

Хотя по чести, об отказе и сама не думаю.

Просто все еще растеряна.

По итогу сперва ласково улыбаюсь Максу, а затем делаю шаг к его отцу, становясь максимально близко. Он по-прежнему выглядит безмятежным и равнодушным, но я, как и не раз до этого, физически ощущаю исходящее от него напряжение. Но впервые меня это не пугает. Наоборот. Расслабляет. Приятно знать, что не одна я тут волнуюсь.

— Просто скажи это… — негромко, чуть хрипло произносит Игнат.

Вместо ответа я тянусь сперва к своим волосам, вынимая из них одну из невидимок, помогающих удерживать мою прическу в целости, а затем принимаюсь закреплять ею бутон на его пиджаке.

— Однажды я тебе уже сказала свое "да". Не вижу причин отказываться от своего слова, — добавляю в качестве пояснения на свои действия.

Мужчина шумно и отрывисто выдыхает. А вот я улыбаюсь. Приподнимаюсь на носочки и прикасаюсь к его губам в легком поцелуе.

— Я всегда верна своим обещаниям, — произношу еле слышно для него одного, глядя прямо в глаза.

Отстраниться не выходит. Мужская ладонь ложится на затылок и вынуждает остаться в таком положении.

— Верность — это хорошо, — выдыхает мне в губы Игнат.

Снова его целую. И, наверное, так бы и продолжила, если бы не третий член нашей семьи.

— Так что, ты согласна или нет? — дергает меня за платье, вынуждая отвлечься от его отца.

— Куда ж я от вас денусь? Не могу же я лишить вас с папой такой прекрасной и совершенной меня? — припоминаю слова поздравления. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Макс с криком "ура" подпрыгивает, вытянув руки вверх. Игнат же привычно небрежно ухмыляется, а после кивает, глядя куда-то мне за спину. Оказывается, в приоткрытых дверях нас дожидается Григорий. Жест предназначается ему. Получив безмолвное распоряжение, тот разворачивается и уходит. Но не долго мы остаемся в своем условном одиночестве. Минуты не проходит, а зал наполняется целой толпой, едва ли достаточно много свободного места остается. Стараюсь не задумываться над их точным количеством. Счастливые лица остановившихся неподалеку друзей легко отвлекают от ненужных мыслей. Улыбаюсь им. Следом взгляд цепляется за Лидию Михайловну и Анжелику с Лерой, к которым тут же сбегает Максим. Чуть в стороне от них замечаю Ярослава с Василисой. Их я не то, чтобы игнорирую, но сразу после приветственного кивка перевожу внимание на других присутствующих. Тем более, уже вижу тех, кого точно не ожидаю увидеть сегодня здесь. Не в подобной ситуации. Хотя по виду и не скажешь, что родителей что-то не устраивает. Выглядят очень даже довольными, стоя рядом с… губернатором?

— Ты всю верхушку власти нашего края собрал сегодня здесь, что ли? — шепчу, старательно делая вид, что все так, как и задумывалось.

Тем более, так оно и есть. Со стороны Игната. Который на мои слова реагирует очередной насмешкой.

— Это чтоб твоему отцу было комфортнее здесь находиться. Так сказать, для убедительности и благополучия нашей совместной семейной жизни, — выдает с пафосом.

Заставил он его сюда прийти, в общем.

И все же…

— Спасибо.

— Ну, я же говорил тебе, что отношения с твоим отцом налаживаются. Вот — как видишь, все так и есть, — невозмутимо отзывается он. — К тому же, мне нравится смотреть на тебя, когда ты так радостно и искренне улыбаешься.

Сказать, что я удивлена его словам — ничего не сказать. Не припомню, чтобы он раньше говорил мне нечто подобное. По крайне мере, не так прямолинейно. Но в ответ улыбаюсь ему, как он и сказал, радостно и искренне.

— Я могу начинать? — доносится из-за спины в тот же момент, и я от неожиданности вздрагиваю, резко оборачиваясь на женский голос.

С другой стороны арки от нас стоит женщина средних лет с папкой в руках. Игнат благосклонно кивает на ее вопрос, и та поднимается к нам на подиум. Я тут же получаю свободу. А еще маленький букет из розовых пионов и белых роз от непонятно когда вернувшегося к нам Максима. Который снова сбегает обратно к своей любимице. Я же удобнее перехватываю цветы одной рукой, а другой — цепляюсь за ладонь Игната. Зал совсем притихает, и регистратор начинает церемонию. Я отключаюсь еще в самом начале, когда, наконец, отвлекаюсь от всего постороннего и поднимаю взгляд на стоящего напротив.

Все же у него умопомрачительный цвет глаз. Я каждый раз то ли в океан окунаюсь, то ли в космосе парю. Наверное, и то, и то. В любом случае, в такие моменты все вокруг перестает существовать. Только бескрайняя потребность быть ближе остается. Поэтому когда приходит моя очередь отвечать согласием на вопрос регистратора, не сразу на него реагирую. Понимаю, что что-то не так, по тому, как напрягается сжимающая мои пальцы мужская ладонь.

— А, да, я согласна, — отвечаю запоздало, виновато улыбаясь своему жениху.

Со стороны гостей доносятся веселые смешки.

Я же повторяю про себя слово "жених". Хотя какой Жених? Почти Муж уже! Вот и надетые на наши пальца кольца и две подписи в книге регистрации это подтверждают как никогда.

На меня вдруг накатывает неконтролируемый страх. И нет, боюсь я не Игната. И даже не совместной жизни с ним. А просто… просто боюсь. Сама не знаю чего. Внутри внезапно все струной натягивается. Я почти физически ощущаю, как за моей спиной бескрайнее поле зарастает непроходимой стеной из колючего терновника, отсекая от всего мира. Как в диснеевском мультике про спящую красавицу. Вместе с тем я чувствую обволакивающее душу тепло, исходящее от мужчины рядом со мной. И стоит на нем сосредоточиться, как страх отступает. Скукоживается до миниатюрного комка, который лопается вместе с ласковым поцелуем — до того невесомым, словно обещание, от которого сердце замирает в ожидании.

В настоящее возвращает подбежавший к нам Максим.

— Теперь-то мне можно братика? — выдает это синеглазое чудо вместо поздравлений.

Смеюсь вместе со всеми, кто слышит данное заявление. Присаживаюсь перед ним на корточки, чтобы быть на одном уровне, а затем отвечаю тихим доверчивым шепотом:

— Можно.

То, что я зря это делаю, понимаю поздно. После того, как чуть не глохну от радостного крика и оказываюсь не задушена маленькими ручками. Сын тут же сбегает к Лике с Лерой. На последнюю и сливает все свои эмоции. Я на это только головой качаю и обратно выпрямляюсь.

Вслед за ним к нам подходят, как положено, мои родители.

— Поздравляю, — сухо и сурово поздравляет отец.

Хотя выдавливает из себя подобие улыбки.

— Спасибо, — отвечаю в той же манере за нас обоих.

— Будь хорошей и послушной женой, дочь, — вслед за ним, напутствует меня мама.

"Как ты?" — хочется уточнить, но я лишь киваю и переключаюсь на следующего поздравителя.

Лидия Михайловна. Наверное, единственная, кто по-настоящему рада за нас с Игнатом, не считая моих друзей.

— На правах той, кто все же приложила руку к твоему воспитанию, — поясняет свою очередность для Игната срывающимся от слез голосом. — Я так рада за тебя, мальчик мой, — обнимает мужчину. — Будь счастлив. Вы оба, — добавляет, обнимая уже меня. — Береги его, — шепчет на ухо.

— Обязательно, — обещаю ей, прежде чем она отстраняется и отходит от нас.

На ее место встают Ярослав и Василиса. И пусть вчерашние слова Игната об их с Кикиморой отношениях меня остужают, видеть ее лишний раз все равно желания не возникает. Их обоих. Не после того, как узнала о предательстве. Не понимаю и не хочу понимать такого. Но на поздравления все же реагирую ответной улыбкой.

Дальше следует круговорот незнакомых лиц. Передышка наступает только вместе с друзьями. И то ненадолго. Празднование переносится на второй этаж, где в не менее огромной зале расставлено множество небольших круглых столов на шесть персон. И только наш — на две.

— Макс не с нами? — уточняю очевидное, глядя на то, как сын устраивается за столиком неподалеку.

К нему присоединяется Лика с дочкой, Лидия Михайловна, Ярослав с женой и… Григорий. Так понимаю, на всякий случай.

— Зачем ему мы, если у него Лера есть? — хмыкает ответно мужчина, оглянувшись в сторону тех, о ком идет речь. — Вот родишь ему братика, может и отлипнет от нее… ненадолго.

— Скорее, вместе с ней засядет у кроватки братика, — зеркалю его эмоции, переключаюсь на иное.

На взгляды мужчин за соседним столиком, которые не отлипают от Анжелики. Несмотря на то что одета она в наглухо закрытое голубое платье, скрывающее множественные синяки на теле. Но едва ли эта скромность в образе способна скрыть природную красоту. Одни распущенные светлые волосы длиной до поясницы чего стоят. Григорий и тот то и дело косится в ее сторону. Но заметив, что я смотрю на него, тут же делает вид, будто ничего такого не происходит. Это вызывает непроизвольную улыбку у меня. Да и Григорий мне нравится. Так что буду только рада, если у этих двоих что-то получится в будущем. Да и самой Анжелике на пользу пойдет. Пусть даже если это будет носить краткосрочный характер. После ее мужа, только на воду дуть остается, а с таким подходом точно счастья не обрести.

К слову, о муже. Моем собственном. Чьи мысли явно не столь легки и радужны, как те же мои. Слишком уж мрачно он рассматривает поочередно всех собравшихся: не просто смотрит, как под микроскопом сканирует — пристально, придирчиво и недоверчиво, словно ищет, кто тут атомную бомбу пронес и взорвать собирается. Уж не знаю, что бродит в его голове на самом деле, но мне хочется, чтобы он хоть немного расслабился, поэтому беру его за руку, переплетая наши пальцы. Нехитрая манипуляция срабатывает. По крайней мере, Игнат больше не погружен в себя, реагирует моментально. Возвращает все свое внимание ко мне. Дарит легкую полуулыбку, оправдывая недавнее небрежным:

— Скучно здесь становится.

Собираюсь ответить, но по залу разливается мелодия вальса, свет приглушают, а мужчина перехватив мою ладонь иначе, поднимается на ноги и увлекает за собой, в самый центр зала. Следую за ним безоговорочно, в очередной раз задумываясь, что вот так, ладонь в ладони, — правильно, и крепче сжимаю пальцы вокруг его.

На этом вся моя мысленная классика заканчивается...

Игнат резко останавливается и одним движением притягивает к себе вплотную, обнимая за талию. Совсем не как положено, но именно это мне действительно нравится. Рядом с ним не нужно сдерживаться, можно быть собой, такой немножечко сумасшедшей, и не бояться осуждения, откровенно наслаждаясь нашей близостью, совершенно позабыв обо всех остальных — тех посторонних, кто смотрит на нас. Как тогда, на катке. Разве что теперь под громкую музыку. Хотя уже вскоре я привычно погружаюсь в свою собственную внутреннюю мелодию. Выпускаю ту часть себя, что отвечает за чувства и обычно спит. Но только не рядом с Игнатом. С ним мне едва удается ее контролировать. Но на этот раз я даже не пытаюсь сдерживать себя. В конце концов, мы ведь теперь женаты, значит... можно?

Синие глаза сверкают в полутьме и будто поощряют. И я окончательно сдаюсь. Ему. Себе. Нам. Нет больше запретов и ограничений. Льну к Игнату ближе, скольжу ладонью по плечу выше, запуская пальчики в темные волосы на мужском затылке, слегка массируя. Будь я цветком, что украшают и этот зал, с удовольствием бы пустила корни в него, проросла до самого сердца, заключив его в непроницаемый кокон. Чтобы оно билось исключительно для меня одной. По крайней мере, мысленно я сейчас именно этим и занимаюсь: забываюсь, погружаюсь в себя. Едва ли осознаю, как быстро утекает время. И лишь когда мелодия стихает, а мы останавливаемся, с губ срывается тихое:

— Спасибо.

— За что? — удивляется Игнат.

— За сказку.

Слегка прищуривается, вглядываясь в мои глаза, словно ищет подвох в моих словах. Опять улыбается. Но ничего не говорит. В синих глазах все эмоции стихают и застывают, превращаясь в ничто. Не сразу я понимаю, чем вызвана эта перемена. Отец. Он оказывается позади меня, и его столь близкое присутствие я различаю лишь после того, как:

— Первый танец — ваш, следующий за мной, — сухо сообщает областной прокурор.

Неспроста на ум приходит именно его статус. Тональность не терпит возражений, будто не на свадьбе он, а на работе — все вокруг не гости, а его подчиненные.