Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 88

Лин Хаотянь разорвал юбку на Цзи Сяосинь, резко раздвинул ее ноги и без всякой прелюдии вошёл в неё.

Цзи Сяосинь вскрикнула от боли, из-за слез в глазах помутнело:

– Отпусти меня, ублюдок!

Она со всей силы замахнулась на него обеими руками, хотела оттолкнуть его.

Лин Хаотянь опустил голову, поцеловал ее клитор, начал кусать его, так что во рту стал чувствоваться вкус свежей крови.

У Цзи Сяосинь от боли начались судороги, тело дрожало без остановки.

Боль в чувствительном месте ещё более раздражала ее нервы. Ее сильная реакция ещё более возбуждала его.

Он со всей силы ударил и словно ножом слегка «надрезал» ее влагалище.

Свежая кровь потекла по ее ногам и окрасила холодный кафель под ними.

Лин Хаотянь грубо нагнул ее голову и заставил ее посмотреть вокруг.

– Увидела? Здесь все, что тот ублюдок тебе сделал. Я хочу, чтобы здесь все было разрушено....

Обида и унижение нахлынули на Цзи Сяосинь. Душевная боль была гораздо сильнее физической.

– Лин Хаотянь, ты знаешь, что ты подонок? И у тебя только подлые мысли, ты даже хуже, чем И Ешен.

«Бах!» Лин Хаотянь своей большой рукой влепил ей затрещину, Цзи Сяосинь почувствовала жгучую боль, и слезы с потом подкатились по ее лицу.

– Цзи Сяосинь, ты не имеешь права так со мной разговаривать!

Лин Хаотянь потянул ее к рабочему столу и со всей силой ударил:

– Посмотри хорошенько, посмотри, здесь, как ты хочешь...

Лин Хаотянь наклонился и укусил ее за мягкое, белоснежное плечо. Острые зубы одним за другим вонзались в неё.

Цзи Сяосинь вскрикнула от боли до хрипоты.

Ее тело было словно тряпичная кукла, которую он своевольно раздирал и протыкал.

Цзи Сяосинь сжала кулаки и глубоко вонзилась в него ногтями.

Лин Хаотянь вдруг отскочил от неё, застегнул ширинку и с отвращением посмотрел на нее.

– Цзи Сяосинь, ты должна поплатиться за все, запомни, это только начало. Для тех, кто предал меня, все плохо кончилось. Я замучаю тебя до смерти. Распущенность хорошо не заканчивается.

Лин Хаотянь смотрел своими чёрными бездонными глазами, проклиная ее словно дьявол.

Цзи Сяосинь ослабела от слез.

«Бах!» Дверь резко захлопнулась. Цзи Сяосинь, обняв себя, сжалась в углу и беззвучно плакала.

Как это, в конце концов, произошло? Что, в конце концов, произошло? Кто-нибудь может сказать, как ей быть?

Ночной мрак медленно охватил все вокруг.

Цзи Сяосинь лежала на холодном кафеле, всем своим телом дрожа без остановки.

Возможно, потому что она так долго плакала, ее голова раскалывалась, а ноги не могли сомкнуться от боли. Лин Хаотянь, дьявол!

Ты - демон, в котором не осталось ничего человеческого.

Она также не знала, сколько времени прошло. И когда она окончательно закоченела от холода, дверь тихонько открылась, какая-то фигура вошла.

– Цзи, Цзи ..

Светя фонариком, быстро подошла служанка У:

– Ой-ой, Цзи Сяосинь, что случилось? Хозяин так груб с тобой, как он мог так тебя замучить?

Служанка У надела на неё принесенную пижаму:

– На полу так холодно, не лежи здесь, давай сюда на диван.

Она помогла Цзи Сяосинь устроиться на мягком диване и нанесла на ранки противоспалительную мазь.

– Ай, к чему у вас это все? Ладно, нельзя же так издеваться.

Цзи Сяосинь плакала так, что глаза опухли, словно от яркого света, все тело онемело, не было сил, она просто подчинялась служанке.

– Один так, другой так, что тогда делать!

У тяжело вздохнула.

Она накрыла Цзи Сяосинь пледом и сказала:

– Цзи Сяосинь, я сюда тайком пришла. Не могу с тобой остаться подольше, нужно идти. Он поставил снаружи охрану, я завтра посмотрю, смогу ли придти к тебе ещё раз.

Цзи Сяосинь ничего не ответила. Она вяло смотрела в потолок.

Служанка У вздыхая ушла.

Вскоре опять воцарилась тишина.

На следующее утро, Цзи Сяосинь смутно представляя, что происходит вокруг, открыла глаза. Яркий свет ворвался комнату, освещая пустой зал. Все казалось безмолвным и однообразным.

Раньше здесь было очень оживлённо.

Лин Хаотянь разрушил все.

Цзи Сяосинь села из последних сил, голова сильно болела, мутнело в глазах, казалось, что все это - страшный сон.

Послышался звук железной цепочки, донеслись шаги, дверь распахнулась, и у входа появился Лю Хунъу.

Он поставил на стол коробки с едой, потом мельком взглянул на Цзи Сяосинь и затем равнодушно ушёл.

Лин Хаотянь хочет все время ее здесь держать?

Братик Ю, прости! Здесь созданная тобой ради меня мечта была полностью разбита Лин Хаотянем.

Когда Цзи Сяосинь об этом подумала, слезы полились ручьём.

Они катились по щекам, ещё более раздражая раны и вызывая жгучую боль.

В животе урчало. Цзи Сяосинь только сейчас вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела, открыла коробку. Там был просто рис и несколько веточек зелени сверху.

Казалось, Лин Хаотяня она не волновала. Он, по-видимому, больше не собирался баловать и оберегать ее.

Да, она для него не более чем домашнее животное: сейчас, возможно, наигрался и бросил.

Это огромное офисное здание само собой стало клеткой для заключения Цзи Сяосинь на все время.

Три дня подряд кроме Лю Хунъу, который приносил еду два раза в день, больше никто к ней не заходил.

Ну и ладно, только бы не видеть его. На этом спасибо. Уж лучше сидеть взаперти, чем страдать от него.

На третий день в полдень, когда Цзи Сяосинь, свернувшись под пледом на диване, собиралась уснуть, дверь вдруг внезапно распахнулась, почувствовался запах алкоголя, и чёрная фигура стремительно надвинулась на неё.

Цзи Сяосинь лежала тихо и неподвижно, Лин Хаотянь тащил ее.

Цзи Сяосинь, ты, мать твою, кто бы мог подумать, хорошо устроилась...

Своим огромными руками он схватил ее за тонкие запястья, чуть не сломав ей руки. Она зарыдала от боли.

– Что ты делаешь, отпусти, ублюдок...

Очевидно, что он был пьян. От него пахло алкоголем, а чёрные глаза светились от злости.

Он со всей силы бросил ее в машину, затем резко завёл мотор. Девушка постоянно ударялась о задние сидения, и ее тело вновь пронзила острая боль.

В это время Лин Хаотянь совсем обезумел. Он думал только о месте и наказании.

Она так много плакала, что не могла взглянуть на свет. Из-за ярких солнечных лучей она не могла открыть глаза, и кое-как Лин Хаотянь завёл машину.

Когда она открыла глаза, она вдруг оказалась у входа в вуз, и ее бывшие одногруппники окружили ее.

Среди них и Лю Цюнцюн, которая была ошарашена болезненной худобой Цзи Сяосинь.

– Цзи Сяосинь, Цзи Сяосинь, что с тобой...

Лин Хаотянь подтолкнул ее к студентам и язвительно промолвил:

– Видите, это ваша одногруппница. Не поддавайтесь на ее красивую внешность. На самом деле, она обманщица, постоянно мошенничает, ради денег торгует собой...

Цзи Сяосинь была в ступоре. Она не могла подумать, что Лин Хаотянь лишит ее последнего уважения со стороны однокашников.

– Не может быть. Цзи Сяосинь всегда была честной девушкой.

– Да, внешность обманчива, оказывается, она такая распущенная, не удивительно, что ее исключили из университета.

– Да, да. Как такое отребье у нас в S могло появиться, совсем стыд потеряли.

– На неё даже смотреть тошно....

Лю Цюнцюн выступила вперёд среди студентов и громко крикнула:

– Ты, подонок, разве можно так унижать ее? Цзи Сяосинь, скажи мне, как ты могла с ним связаться?

У Цзи Сяосинь вдруг все оборвалось внутри, весь мир ее рухнул.

– А....

Она вдруг взвизгнула, замахнулась своим кулачком на Лин Хаотяня.

К сожалению, где бы она не была, она везде становилась его врагом. Лин Хаотянь быстро схватил ее за руку и оттолкнул приближающуюся Лю Цюнцюн. В ярости он закричал:

– Убирайтесь, дайте мне пройти!

Лин Сяотянь, я с тобой билась до последнего, ты - дьявол, ты - подонок, в котором не осталось ничего святого....

Цзи Сяосинь закричала до хрипоты.

Лин Хаотянь с равнодушным выражением лица бросил ее в машину, а затем погнал со всей скорости.

Остановившись у входа в коттедж, он вытянул ее за руки из машины и потащил в гостиную.

Прислуга смотрела на них с ошарашенным видом, смирно выжидая в гостиной и боясь пошевелиться.

Лин Хаотянь резко заорал, и все отступили врассыпную.

Цзи Сяосинь, словно тряпичную куклу, притащили в зал.

– Господин Лин, не знаю, для чего Вы мне так срочно позвонили?

Раздался милый голос снаружи.

У входа появилась сексуальная фигура Чжоу Миэр, и, когда она взглянула на лежавшую на полу Цзи Сяосинь, в ее глазах тотчас сверкнуло злорадство.

– Ой, это разве не Цзи Сяосинь? Почему она в такой холод лежит на полу?

Цзи Сяосинь поднялась, прикрывая лицо.

Лин Хаотянь с угрюмым видом сел на диван, бросил холодный взгляд на Чжоу Миэр:

– Быстрей иди сюда!

Чжоу Миэр прощебетала со вздохом своим милым голоском:

– А, ладно, я здесь! И, вильнув своей сексуальной попой, села рядом с Лин Хаотянем.

– Господин Лин, по Вам соскучились до смерти! – качнувшись своим полным телом, она облокотилась на него.

Эти двое, на взгляд Цзи Сяосинь, как будто специально хотели, чтобы она видела эту сцену.

Лин Хаотянь повернулся, протянул руку, поднял подбородок и поцеловал ее в пухлые губы.

Чжоу Миэр вздохнула и быстро наклонилась к нему.

Двое мигом обнялись, Лин Хаотянь резко сорвал с неё платье, и ее белоснежное тело вмиг оголилось.

Она специально стыдливо прикрывалась и, надув губки, сказала:

– Не надо, Лин, пойдём в спальню!

Лин Хаотянь, преисполненный сексуальным желанием, погладил ее грудь и соблазнительным голосом ответил:

– Хорошо.

Двое взялись за руки, и пошли наверх.

Чжоу Миэр специально шла за ним, чтобы воспользоваться возможностью подмигнуть Цзи Сяосинь, и самодовольно подняла подбородок.

– А, а...Лин, ты такой грубый... я просто не могу...

Она пронзительно стонала. Звуки доносились из специально открытой комнаты.

– А... Лин, ты так груб... я не могу....

Жаркие стоны, словно яд проникали в уши Цзи Сяосинь. Она мучительно пыталась их не слышать.