Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 69

Су Шаою очень переживал за Цзи Сяосинь, в ней не было ничего необычного, кроме ее рвоты. Она не плакала, не скандалила, на ее лице была лишь только холодная ухмылка, и эта ухмылка пугала его.

– Сяосинь, где ты живешь? Я отвезу тебя!

Цзи Сяосинь подняла глаза, долгое время серьезным взглядом смотрела на Су Шаою и с улыбкой произнесла:

– Спасибо тебе, братик Ю!

– Хе-хе, Сяосинь, не говори так, ты же знаешь, что в моем сердце …

Цзи Сяосинь закрыла его рот рукой:

– Братик Ю, желаю тебя счастья.

Ей не надо было слушать его признание, у него есть невеста, у него свой мир.

Что касается нее самой, ей было необходимо решительно уйти.

– Братик Ю, не стоит меня отвозить, я сама поймаю такси и уеду. Он такой человек, который любит ревновать, если он нас увидит, не исключено, что мы будем снова ругаться… – тихонько вздохнула Цзи Сяосинь.

Она отвернулась, что остановить такси, затем снова резко повернулась, улыбнулась Су Шаою и своим звонким голосом сказала:

– Братик Ю, никто не сможет заменить тебя в моем сердце. Я всегда буду тебя помнить.

Она уехала, спокойно закрыв дверь машины.

Сейчас у нее в голове творился хаос, Лин Хаотянь, этот негодяй, я тебя так просто не отпущу.

Лин Хаотянь вернулся вечером после 10 часов с показа мод.

Когда его крупный, высокий силуэт появился дома, Цзи Сяосинь сидела на диване и смотрела телевизор.

Если внимательно посмотреть на нее, то можно заметить пустоту во взгляде Цзи Сяосинь, и не важно, что показывают по телевизору, она совершенно этого не замечала.

Услышав, как зашел Лин Хаотянь, она весело подпрыгнула.

Повернувшись, она двумя руками обняла Лин Хаотянь за шею.

– Ты вернулся!

Лин Хаотянь поднял брови:

– Почему ты сегодня такая добрая? Ты что-то натворила?

Цзи Сяосинь аккуратно помогла снять с него верхнюю одежду, повесила ее на вешалку, и, потянув его за руку, села на диван.

– Да, есть кое-что. Сегодня я ушла раньше, не была с тобой до конца, мне немного стыдно за это, поэтому хочу тебе угодить!

Цзи Сяосинь фальшиво улыбнулась, ноги у нее стали ватные, она абсолютно ничего не чувствовала.

И лишь только одно сильное чувство напоминало ей, что нужно трезво мыслить и сохранять спокойствие, ни в коем случае не проявить свой скрытый замысел.

Но Лин Хаотянь был слишком усталый, он не заметил абсолютно ничего необычного в Цзи Сяосинь, а наоборот, увидев, какая она послушная, успокоился.

– Хорошо, раз ты сама заметила свою ошибку, почему бы тогда не исправить.

– А я уже, я испекла пирог, покушаем вместе?

Цзи Сяосинь радостно вприпрыжку забежала на кухню и достала горячий пирог, от которого очень сильно пахло сливочным кремом.

Лин Хаотянь наслаждался такой теплотой и с большим аппетитом протянул руку к пирогу и положил к себе в рот.

Цзи Сяосинь сосредоточенно смотрела на него, как он по кусочкам ест приготовленный ею пирог.

В ее глазах промелькнула радость.

Но Лин Хаотянь съел только один кусок, больше не смог:

– Я недавно поел, уже не лезет, завтра поем еще!

Цзи Сяосинь была разочарована, она развернулась и пошла на кухню, через некоторое время вынесла ему стакан горячего молока.

– Выпей это! Как выпьешь, мы вернемся в комнату…

Многозначительно сказала Цзи Сяосинь, и Лин Хаотянь взял стакан, затем выпил молоко на одном дыхании.

Взяв на руки Цзи Сяосинь, он сразу пошел наверх.

На входе в спальню он в спешке целовал губы Цзи Сяосинь.

– Не торопись…

Сопротивляясь, сказала Цзи Сяосинь.

Положив Цзи Сяосинь на ковер, Лин Хаотянь целовал ее мягкие губы и в то же время снимал с нее одежду.

Внезапно Лин Хаотянь онемел:

– Что происходит? Почему такая сонливость?

Лин Хаотянь поднял голову, посмотрел в сторону, лицо Цзи Сяосинь ему показалось где-то вдалеке.

– Что случилось? Голос у Цзи Сяосинь стал неразборчивым.

Лин Хаотянь резко упал:

– Очень захотелось спать!

Взгляд у Цзи Сяосинь застыл на долгое время, но затем она тут же встала.

Она заперла изнутри дверь.

Эта комната была особенно оснащена, она обладала хорошей звукоизоляцией.

Лин Хаотянь был очень тяжелым, она приложила огромные усилия, но так и не смогла оттащить его к стулу.

В конце концов, ей пришлось связать руки и ноги и привязать их к ступням.

«Бам!»

Стакан холодной воды был пролит на лицо Лин Хаотянь, он пришел в себя и открыл глаза.

Снотворного, которое подсыпала Цзи Сяосинь, было не так много, она боялась, что он заметит, поэтому разделила на шесть частей пирога, а в итоге, Лин Хаотянь съел только один кусочек.

Поэтому стакан холодной воды смог пробудить его.

Лин Хаотянь сразу же заметил, что он находится в затрудненном положении, как оказалось, он был связан Цзи Сяосинь.

Цзи Сяосинь уставилась на него, в ее затуманенных глазах был страх. Очевидно, что она не тот человек, который умеет связывать людей.

Лин Хаотянь вспылил:

– Цзи Сяосинь, у тебя, черт возьми, хватило смелости меня связать…

Эта чертова женщина, неудивительно, что она была так мила, так хороша по отношению к нему, как оказалось, это было для того, чтобы связать его.

– Цзи Сяосинь, я ошибался в тебе, я и вправду содержал неблагодарного и бесчувственного человека, который как оказалось, меня связала.

Лин Хаотянь никогда бы не мог подумать, что окажется в руках у женщины.

А эта женщина ему очень нравится, женщина, за которую он переживает всем сердцем.

Может ли этот мир быть еще безумнее.

Хотя у Лин Хаотянь были связаны руки и ноги, но его крупное тело продолжало извиваться, даже кровать в два с половиной метра двигалась вместе с ним.

Цзи Сяосинь была напугана как маленький олененок, она всеми силами отступала назад, лишь только перед его острым и диким взглядом ее тело ослабевало от страха.

Она должна признать, этот мужчина очень сильный, она боится его, очень боится, этот страх идет из глубины ее сердца.

– Цзи Сяосинь, чего ты уставилась, отпусти меня, а иначе ты умрешь.

Прорычал Лин Хаотянь, а барабанная перепонка у Цзи Сяосинь чуть не разрушилась.

Она закрыла свои уши и принялась подбадривать себя, нельзя сдаваться, этот человек перед глазами и есть настоящее зло, именно он убийца ее семьи.

Сердце Цзи Сяосинь заныло от боли при мысли о трагической смерти дяди и ее сестры.

Ее слезы потекли из глаз, она не должна бояться, она должна отомстить за сестру, дядю, за ее семью.

Дрожащими руками она взяла нож для фруктов и подошла к Лин Хаотянь.

Лин Хаотянь несколько раз прокричал, он долгое время сопротивлялся, но так и не вырвался.

Эта чертова женщина и впрямь собирается убить его, эта веревка была словно паутина, он так и не смог вырваться.

Увидев, как Цзи Сяосинь направляется к нему с ножом, он был в полном замешательстве, он никогда не мог подумать, что Цзи Сяосинь будет настолько его ненавидеть.

– Цзи Сяосинь, ты с ума сошла, черт возьми, ты и впрямь сумасшедшая…

– Ты хочешь убить меня? Очень смешно, я к тебе со всей душой, а ты вопреки ожиданиям хочешь убить меня вот таким вот способом?

Лин Хаотянь слегка обезумил, он ничуть не боялся смерти, он просто не верил, что Цзи Сяосинь сможет убить, но это ощущение заставляет чувствовать людей ужасно.

Все бледное лицо у Цзи Сяосинь было в слезах, а нож в руках дрожал без остановки.

– Цзи Сяосинь, ты такая глупая, думаешь, ты сможешь убить человека?

Цзи Сяосинь старалась сохранять спокойствие:

– Ты прав, Лин Хаотянь, я хочу убить тебя.

Хотя она произнесла это шепотом, но была заметна ее уверенность, это была не шутка, не игра, она хотела его убить.

– Ты, черт возьми, молодец, объясни мне причину…

Цзи Сяосинь вытерла слезы, у нее перехватило дыхание:

– Ты еще спрашиваешь о делах, которые сам же и совершил?

Лин Хаотянь насмехаясь произнес:

– Я много чего совершил, но, черт возьми, ни одно не заслуживает смерти.

– Ни одно не заслуживает смерти?

Вид у Цзи Сяосинь стал скорбящим:

– В моей семье умерло столько человек, и это никак не отразилось в твоей жизни?

– Цзи Сяосинь, смерть твоей семьи - это не мое дело, зачем ты поливаешь меня грязью? Может, тебе понравился другой мужчина, и ты хочешь теперь от меня избавиться? Лин Хаотянь смотрел на нее своими черными яростными глазами.

– Хорошо, раз уж ты не помнишь, то я напомню тебе, мой дядя все-таки был убит тобой?

Вспомнив о трагической смерти дяди, Цзи Сяосинь взбодрилась:

– Это ты, именно ты специально купил Я Хуа, думал, я не знаю? В день помолвки моей сестры ты заранее подготовился к покупке Я Хуа. Ты выкупил Я Хуа, играл чувствами моей сестры, все это ради того, чтобы нанести удар моему дяде, ты хотел его разорить, ты хотел, чтобы его преследовали до смерти из-за займов под высокие проценты. Бедный дядя, перед смертью он был замучен тобой таким вот образом… – Цзи Сяосинь сквозь слезы обвиняла Лин Хаотянь, но он лишь безразлично смотрел на нее.

– Да, это я убил его, – Лин Хаотянь не скрывал свое отвращение. – Ты права, это я скупил Я Хуа, загнал его в ловушку, сделал так, чтобы Цзи Шикунь преследовали и убили его. И это я, кто нажал на курок, чтобы убить его, Цзи Сяосинь, а ты очень умна, жаль, что ты используешь свой ум не по назначению.

Не придавая значению ухмылке Лин Хаотянь, сердце Цзи Сяосинь стало успокаиваться, изначально она думала, что он хотя бы скажет небольшую причину, например, он был вынужден или бы и вовсе не признавался до конца. Возможно, таким образом ее сердце бы так не мучилось.

– Смерть моей сестры тоже ты учинил?

Лин Хаотянь по-прежнему ухмылялся:

– Ты права, по отношению к женщине, которая мне не нравится, я не буду хорошо относиться. Она жива или нет, меня не волнует. Конечно, не я убил ее, но я думаю, что косвенно был причастен к этому! А как еще, Цзи Сяосинь, в твоем сердце, правда, нет места для меня?

Он смотрел будто сквозь нее своими черными глазами.

Эта женщина, естественно, не хранила его в своем сердце.

Цзи Сяосинь уже рыдала навзничь:

– Лин Хаотянь, ты сволочь, ты демон. Раз уж семья Цзи заслуживает смерти, тогда почему ты не убил меня. Я уже говорила тебе, если ты не убьешь меня, вскоре ты пожалеешь об этом.

– Хорошо, так убей меня! Цзи Сяосинь, тебе есть, за что убить меня, – усмехнулся Лин Хаотянь.

Цзи Сяосинь смотрела на него полными слез глазами, а нож в руке дрожал без остановки.

– Смерть моего папы, моей мамы тоже твоих рук дело?

Лин Хаотянь нахмурился:

– Цзи Сяосинь, ты больная! Твои родители умерли десять лет назад, мне на тот момент было больше десяти лет, для чего мне нужно было их убивать? Хорошо, все равно ты, неблагодарный человек и хочешь меня задеть, так убей же!

– Почему ты хотел причинить вред дяде, почему хотел навредить моей сестре, почему хочешь навредить мне…

Цзи Сяосинь закричала в истерике.