Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 51

Цзи Сяосинь вытянула губы в льстивой улыбке:

– Ммм, действительно вкусно! Наш генеральный приготовил действительно вкусные пельмени!

Лин Хаотянь резко её перебил:

– А кто сказал, что это я…

Цзи Сяосинь и тётушка У беспомощно посмотрели друг на друга. Этот человек от тщательной заботы о своей репутации неожиданно дошел до такого.

Тётушка У ухмыльнулась, опустив голову она направилась в сторону выхода:

– Господин, я уйду пораньше.

Тётушка Успешно прикрыла за собой дверь.

Колоссальная фигура Лин Хаотяня понемногу надвигалась на Цзи Сяосинь.

– Ты еще смеешь обсуждать мои пельмени!!

Есть у этой женщины совесть, в конце-то концов? Он вчера ночью в лепешку расшибся ради этих чертовых пельменей, так сложно это, ужас. Он не мог поверить, что выдающийся генеральный директор корпорации ST не может справится с каким-то там пельменем!

Во всем мире не нашлось бы дела, которое далось бы ему тяжелее.

Но он на самом деле не мог, так что он даже обратился за помочью к прислуге …

– Но ведь вкусно! - попыталась заикнуться Цзи Сяосинь.

– Не настолько, чтобы заткнуть твой болтливый ротик…

Взгляд Лин Хаотянь упал на пищевой контейнер, где оставалась еще куча пельменей.

– Ага, я ведь ем. И мне вкусно. Вкусные пельмени! Ну, медленно, но не могу же я весь контейнер одном махом опустошить!

Цзи Сяосинь поняла, что этот несговорчивый парень на самом деле наивен как ребенок. Стоит только поступить в соответствии с его желанием и представлением о ситуации, всё тут же будет улажено.

Пока Цзи Сяосинь ела пельмени, Лин Хаотянь отошел позвонить. Через десять минут Лю Хунъу подкатил кресло-каталку.

То самое, на котором Цзи Сяосинь сидела в прошлый раз. Она с удивлением отметила: иронично, в прошлый раз она так возражала против того чтобы её сажали в инвалидное кресло, а сейчас оно и правда ей необходимо.

Её нога была загипсована и обездвижена. Так что пока только и остается, что торчать в этом кресле.

Когда Цзи Сяосинь доела пельмени, Лин Хаотянь взял Цзи Сяосинь и осторожно пересадил на каталку.

– Поехали наружу, на солнышке погреемся...

Цзи Сяосинь улыбалась, Лин Хаотянь взялся за кресло и покатил к выходу из больницы.

Солнце светило ярко, во дворе было полно пациентов, наслаждавшихся теплыми лучами.

– Ого, нынче молодые люди очень внимательны к своим женам!

Пожилая пара смотрела за тем, как Лин Хаотянь бережно катит кресло с Цзи Сяосинь, и хвалила его еще пуще.

Цзи Сяосинь смущенно потупилась.

Какая там жена, даже не девушка, а всего-то бесправная и постыдная любовница.

Лин Хаотянь увидел смущение Цзи Сяосинь.

Он тихо пробормотал:

– Вот зануды!

Он пытался высмеять пожилую пару. Цзи Сяосинь посмотрела на Лин Хаотяня и мило улыбнулась: – Все в порядке, мне все равно.

Лин Хаотянь сощурился: «Ей было все равно? Как это так? Ей всё равно будет ли она его женой? Или все равно, что другие люди подумают о ней?»

Не стоит принимать это во внимание, и неважно придает ли она этому значение, но он Лин Хаотянь точно не должен.

– Цзи Сяосинь, ты не должна ни о чем переживать, ты в моем сердце, и ничто не ...

Слова Лин Хаотяня прозвучали довольно холодно.

Цзи Сяосинь слабо улыбнулась, но лицо её оставалось бледным. Вот так, она потеряла голову от счастья, и подумала, что Лин Хаотяню и правда есть до нее дело.

Она Цзи Сяосинь – не более чем простушка, без роду, без племени…

И как Лин Хаотянь, который враждует с семьей Цзи, как он мог принять её?

Цзи Сяосинь скрестила руки на груди и посмотрела на небо.

Внезапно в голубое небо с белыми облаками взмыло множество воздушных шаров в форме сердца.

– Ух ты, 99 шаров любви, как романтично!

Это кричала девчушка, стоявшая неподалеку. Цзи Сяосинь улыбаясь, наблюдала за ней.

Её парень говорил, что шары выпустили его друзья, что это подарок ей от него в знак его любви к ней.

Лицо девушки светилось счастьем, она смущалась, но было видно, что этот романтический жест ей был очень приятен.

– Такие счастливые! – тихонько вздохнула Цзи Сяосинь.

– Надо же, счастливые, это всего лишь воздушные шарики. Только наивные дети будут заниматься такой ерундой..., – довольно пренебрежительно сказал Лин Хаотянь.

Цзи Сяосинь посмотрела на Лин Хаотяня:

– Ты ничего не понимаешь в романтике.

Лин Хаотянь непонимающе уставился на девушку.

И эта девчонка говорит, что он ничего не понимает в романтике? А кто рано утром отправлял ей цветы? А кто всю ночь лепил для нее пельмени? Нет, у нее определенно нет ни капли совести.

Увидев, что Лин Хаотянь рассердился, Цзи Сяосинь примирительно взяла его руку в свою.

– Посмотри, какая сегодня хорошая погода. Покатай меня ещё!

– Ох, бессовестная девчонка, мне что-то расхотелось тебя катать, у меня много дел…

Лин Хаотянь повернулся и ушел, оставив Цзи Сяосинь посреди парка.

Уголки губ Цзи Сяосинь опустились, этот парень, оказывается, такой малодушный.

Цзи Сяосинь одна сидела на кресле-каталке, глядя в голубое небо и на белые облака, Лин Хаотянь ушел, и она чувствовала себя спокойно.

– Цзи Сяосинь ...

Цзи Сяосинь вскрикнула от неожиданности и повернула голову.

К ней бежал жизнерадостный молодой человек, облаченный в спортивный костюм.

Она тут же его узнала, это был её одногруппник Чжоу Цзевэй, она улыбнулась ему:

– Чжоу Цзевэй, ты что тут забыл?

Чжоу Цзевэй улыбаясь и, дотрагиваясь до головы, ответил:

– Моя мама в больнице, я пришел её проведать.

Взгляд Чжоу Цзевэя упал на ноги Цзи Сяосин.

– Ой, Цзи Сяосинь, что с твоей ногой?

Девушка пожала плечами:

– Случайно подвернула

Чжоу Цзевэй вздохнул:

– Не удивительно, что в последнее время я не видел тебя на учебе, должно быть это очень больно!

– Ага, ещё как!

Чжоу Цзевэй очень активный молодой человек, он весел, красив и полон энергии, к тому же капитан университетской баскетбольной команды. В общем, пользуется популярностью среди девушек.

Из-за того, что они учились вместе, Цзи Сяосинь общалась с ним достаточно тесно, но только по-дружески, никаких романтических чувств не возникало.

Чжоу Цзевэй с беспокойством сказал: – Ты сейчас пропускаешь уроки, я выкрою время помочь тебе подтянуть учебу.

Цзи Сяосинь махнула рукой: – Не надо, несколько дней и я смогу вернуться к учебе.

– О, а в какой ты палате? Я соберу ребят из группы, мы придем проведать тебя.

Цзи Сяосинь не была в восторге от энтузиазма Чжоу Цзевэя.

Она не хотела, чтобы её одногруппники узнали об её постыдном статусе, все-таки быть чьей-то любовницей – весьма незавидное положение.

– Не нужно, я собираюсь сегодня выписываться. Это всего лишь вывих, ничего серьезного. Все хорошо.

На лице Чжоу Цзевэй отразилось сожаление, он надеялся использовать этот случай чтобы выразить Цзи Сяосинь своё расположение. Все-таки все хотят сблизиться с такими красивыми молодыми девушками.

Они поболтали ни о чем еще минут десять.

Цзи Сяосинь начала волноваться, ведь Лин Хаотяня так и не было видно.

«Этот придурок хочет, чтобы я торчала здесь до ночи?»

– Чжоу Цзевэй, можно тебя попросить, кое-о-чем?

– О чем?

Цзи Сяосинь смущенно указала на стоящий поодаль общественный туалет:

– Не мог бы ты помочь откатить меня туда?

Дорога туда шла вверх по склону и Цзи Сяосинь, опираясь только на свои руки, ни за что бы не закатила кресло.

– Конечно!

Чжоу Цзевэй был рад помочь красивой девушке, он весело покатил коляску с Цзи Сяосинь вверх и остановился перед туалетной комнатой.

Цзи Сяосинь встала, опираясь на коляску, и запрыгала вперед на здоровой ноге.

Чжоу Цзевэй поддержал её под руку и помог идти.

Девушка испытала глубокую благодарность.

Вдруг мелькнул темный силуэт, и, прежде чем Цзи Сяосинь успела что-то понять, Лин Хаотянь ударил Чжоу Цзевэя.

В воздухе просвистел кулак, и из разбитой губы Чжоу Цзевэя полилась кровь. Высокая фигура Лин Хаотяня нависала над согнувшимся парнем.

Было видно, сколько силы вложил Лин Хаотянь в этот удар.

Шокированная Цзи Сяосинь опомнилась и завизжала:

– Лин Хаотянь, ты сумасшедший! Перестань!

Лин Хаотянь вытянул руку, схватил Чжоу Цзевэя за ворот и зарычал:

– Ты, мать твою, кто?

Лицо Чжоу Цзевэя опухло, губы кровоточили, он, задыхаясь, повернулся к Цзи Сяосинь: – Кто этот тупой говнюк?

Цзи Сяосинь прыгая на здоровой ноге, протянула руку, чтобы защитить Чжоу Цзевэя.

– Лин Хаотянь, не бей его, престань, он просто мой одногруппник ...

Линь Хаотянь увидев, что Цзи Сяосянь защищает Чжоу Цзевэя, разозлился еще больше и снова начал бить его.

На этот раз Чжоу Цзевэй успел увернуться, и нанес ответный удар, завязалась драка.

Лин Хаотянь, ты ведешь себя по-детски, как ты можешь драться с 19-летним мальчишкой.

Цзи Сяосинь пылала от злости:

– Деритесь-деритесь! Да хоть поубивайте друг друга, мне всё равно!

Она повернулась и медленно запрыгала на одной ноге подальше оттуда.

Лин Хаотянь увидел, что Цзи Сяосинь уже достигла середины улицы, и тут же отпустил ворот Чжоу Цзевэя.

– Так, молокосос, слушай меня внимательно, если еще раз увижу тебя рядом с Цзи Сяосинь, так просто ты не отделаешься.

Лин Хаотянь бросил Чжоу Цзевэя и побежал к Цзи Сяосинь.

Он выбежал вслед за ней на дорогу, обхватил её и поднял на руки.

Цзи Сяосинь брыкалась, пытаясь вырваться:

– Отпусти меня, ты, инфантильный болван, ты вообще понимаешь, что он мой одоногруппник? Просто одногруппник. А ты, избиваешь людей без разбора!

Лин Хаотянь перенес девушку через дорогу, посадил на парапет, ограждающий парк, и с насмешкой глядел на неё.

– Тебе его жалко? Так может у вас тайный роман?

Цзи Сяосинь взорвалась:

– Лин Хаотянь, ты несешь чушь! Ты всех судишь по себе, по своим грязным и подлым меркам! Не сМэй считать, что все люди такие же омерзительные как ты!

– Просто одногруппник? А одногруппник это не мужчина? Одногруппники, обнимая девушек, не думают о том, чтобы заняться с ними сексом?

Я омерзительный? Прекрасно. А ты? Ты не омерзительная?

Ты не омерзительная после того, как за моей спиной тискаешься с мужиками?

В глазах Лин Хаотяня пылало пламя гнева, красивые глаза сузились в щелки.

Его слова были полны злобной насмешки.

– Цзи Сяосинь, ты обвиняешь меня во всех грехах, а сама-то ты кто? Ты любовница. Лю-бо-вни-ца, - в порыве гнева Лин Хаотянь произнес самые злые и ядовитые слова.

Цзи Сяосинь застыла не в силах пошевелиться, слезы выступали в уголках глаз и стекали по щекам. Она подняла руки и изо всех сил ударила Лин Хаотяня.

– Сволочь, сволочь! Если бы ты не опорочил меня, я могла бы быть с тобой? А сейчас я любовница, постыдная любовница, всё из-за тебя, из-за того, что ты сделал! Сволочь!

Избивая Лин Хаотяня, Цзи Сяосинь кажется задела у него в кармане какой-то механизм. Раздался гудок.

В тот же миг отовсюду стали доноситься возгласы:

– Гляди, что это? Ты только посмотри!

Все вокруг, и пассажиры автобуса, и прохожие, и отдыхающие в парке, внезапно замерли.

Все глаза были устремлены в небо.

Со всех сторон в голубое небо взмыли тысячи воздушных шаров в форме сердца.

Зрелище было небывалое, все смотрели и не могли оторваться.