Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 47

После безумия, плохие эмоции долго копившиеся в сердце, наконец были выпущены.

Цзи Сяосинь почувствовала небывалую легкость.

Она села на диван и смущенно взяла рубашку Лин Хаотяня, прикрыв свое тело.

Лин Хаотянь вышел из ванной завернутый в полотенце, он довольно улыбался.

Эта кокетка каждый раз заставляет его испытывать невероятное удовольствие.

Идеальная фигура, прекрасные ощущения. Этот эльф был создан небесами и послан ему прямо в руки.

Цзи Сяосинь обратила внимание на похотливый взгляд Лин Хаотяня направленный прямо на ее белоснежное бедро. Ее лицо тут же покраснело, прикрывшись рубашкой, она поднялась:

– Лин Хаотянь, ты должен сдержать свое слово и выпустить Лю Хунъу…

Лин Хаотянь дотронулся до подбородка и многозначительно посмотрел на нее:

– Отпущу, конечно же, отпущу. Ты такая хорошая, как же я могу не отпустить. Однако я еще не насытился, как насчет того, чтобы еще раз…

Цзи Сяосинь опешила, когда до нее дошел смысл слов, она тут же убежала на верхний этаж.

Реакция Лин Хаотяня была быстрее ее.

Он проворно догнал ее на лестнице и содрал рубашку.

К сожалению, маленький барашек вновь был съеден большим волком.

Отдышавшись, Лин Хаотянь взял ее сзади:

– Мм, а на лестнице тоже неплохие ощущения.

– Лин Хаотянь, ты… ты… ааа… ммм…

На следующий день Цзи Сяосинь случайно увидела машину в гараже. Она быстро изучила ее. Не похоже, что есть повреждения.

Цзи Сяосинь с любопытством крикнула:

– Лю Хунъу, ты в порядке?

Лю Хунъу увидев, что Цзи Сяосинь приближается, испуганно побежал быстрее кролика.

– Странно? Как можно быть таким быстрым?

Когда она это прошептала, внезапно рука обняла ее за талию.

Лин Хаотянь зло усмехнулся:

– Хе-хе, конечно быстро пошел на поправку. Дай мне, Лин Хаотяню стать помощником, то не только тело будет крепким, но и восстановление будет на высоком уровне. Ты считаешь, что каждый человек может дать мне задание, не так ли?

Цзи Сяосинь посмотрела на его надменное лицо, его губы были поджаты. Вот уж действительно бессовестный.

Немного помолчав, Цзи Сяосинь посмотрела на Лин Хаотяня.

– Есть одно дело, оно всегда было у меня на уме. Я хочу спросить тебя…

Лин Хаотянь злобно посмотрел на нее:

– Можно, попрошу об одолжении. Вечером надень сексуальное белье.

– Ты… – ее лицо опять покраснело и она стала похожа на вареную креветку.

– Иначе я заставлю тебя лепить пельмени, или печь печенье. Мой торт очень вкусный.

Цзи Сяосинь попыталась изменить условия, чтобы он позволил ей надеть не такое открытое сексуальное белье, которое она не могла надеть.

В последний раз, когда она надевала, он сдернул его.

– Хм, попробуй спросить. Если для тебя это слишком трудно, то тогда либо надевай сексуальное белье, либо танцуй стриптиз, – Лин Хаотянь взял ее за подбородок с интересом наблюдая, как ее лицо краснеет.

Цзи Сяосинь сердито отвернулась:

– Тогда я не буду спрашивать.

Лин Хаотянь крепко обнял ее сзади и страстно поцеловал ее ухо.

– Ты нужна мне снова, и как быть?

Его голос был низким, сексуальным, соблазнительным.

Цзи Сяосинь развернулась и с трудом оттолкнула его:

– Лин Хаотянь, ты можешь быть чуточку серьезнее? У меня к тебе важное дело.

Играя с ее волосами, он прищурился:

– Я такой несерьезный, занятие любовью это святая обязанность. Позволь спросить, есть ли в этом мире люди, не занимающиеся любовью?

– Ты, – у Цзи Сяосинь не было слов. Она неожиданно столкнулась с такой проблемой.

Она задрала подбородок, чистый и сверкающий взгляд смотрел на Лин Хаотяня.

– Ты глубоко ненавидишь нашу семью Цзи, не так ли? Ты говорил, что вся наша семья должна умереть.

Цзи Сяосинь говорила очень серьезно и очень важно. Как только ее слова стихли, с лица Лин Хаотяня медленно исчезла улыбка. Его медленно окутывала мгла.

Он взглянул на нее своими черными глазами.

Откинув рукой ее волосы, он посмотрел на нее безразлично:

– Кто тебе это сказал?

– Старшая сестра сказала мне перед смертью. Чтобы я не ненавидела тебя, она сказала, что семья Цзи виновата перед тобой.

– Хм, – хмыкнул он и уставился вдаль.

Все члены семьи Цзи умерли, невозможно передать боль в его душе.

Он вдруг оттолкнул Цзи Сяосинь и широким шагом ушел прочь.

– Лин Хаотянь, ты скажи мне, что это такое, в конце концов, – кричала она, преследуя его.

Фигура Лин Хаотяня была выдающаяся, он ничего не ответил ей.

– Лин Хаотянь, заключим перемирие, хорошо? – Цзи Сяосинь упорно следовала за ним и кричала.

Лин Хаотянь вдруг остановился и схватил ее за подбородок. Он зло посмотрел на нее:

– Цзи Сяосинь, не будет никакого перемирия. Вся ваша семья Цзи должна умереть.

На глазах Цзи Сяосинь проступили слезы.

– Но мои мама и папа умерли, старшая сестра тоже умерла. Дядя неизвестно где, из семьи Цзи осталась только я. Что ты хочешь? Убьешь меня? – голос Цзи Сяосинь дрожал.

В глазах Лин Хаотяня промелькнула скорбь, его руки задрожали. Он оттолкнул Цзи Сяосинь.

Он прошел прямо в гараж, сел в черный Роллс-Ройс, быстрый словно ураган, и быстро исчез с поля зрения Цзи Сяосинь.

Можно было увидеть, что его сердце было наполнено скорбью и гневом.

Почему он так мучается, неужели мама и папа тогда убили его близких людей?

Цзи Сяосинь постояла немного, вытерев слезы, она прошла кружок по саду. Скоро уже время обеда. А Лин Хаотянь так и не вернулся.

На другой стороне сада цвели красивые разноцветные розы. Тетушка У сейчас как раз срезала их. Затем она уложит срезанные розы в корзину и разнесет их по разным комнатам.

В голове у Цзи Сяосинь промелькнула мысль, развернувшись она пошла к ней.

– Тетушка У, – позвала сладким голосом Цзи Сяосинь.

Тетушка У подняла голову и улыбнулась ей:

– Миссис Цзи, здравствуйте, – тетушка У была женщиной средних лет, ей было больше сорока. Ее прическа была аккуратная и опрятная, униформа была приличной. Она была очень доброй и заботливой женщиной.

– Тетушка У, вы уже столько лет работаете в семье Лин!

Тетушка У улыбнувшись ответила:

– Да, уже около десяти лет.

– Тогда вы конечно же видели родителей Лин Хаотяня.

На лице Тетушки У застыла улыбка, быстро закивав головой, она ответила:

– Да, видела. Госпожа в молодости была невероятно красивой. Однако господина я не видела, похоже, что он не приезжал! Но, я – слуга, даже если он приезжал, то не факт, что я бы его увидела. Миссис Цзи, а к чему вы это спрашиваете?

Цзи Сяосинь слегка выдохнула, судя по словам тетушки У, родители Лин Хаотяня живы.

– А у Лин Хаотяня есть братья?

– Ну… – тетушка У на минуту задумалась, и наморщила брови.

– Я знаю, что за границей есть два старших брата. Возможно, есть еще три, не слишком понятно. Мы всего лишь слуги, нам многое неизвестно.

Работает здесь около десяти лет и не знает сколько у него братьев?

Они не виделись десять лет? Что же это за семья такая, в конце концов!

Глядя на расстроенный взгляд Цзи Сяосинь, тетушка У с любопытством спросила:

– Миссис Цзи, почему вы сегодня задаете такие странные вопросы?

Цзи Сяосинь подняв глаза, протянула руку к маленькому бутону розы. Ее лицо было немного грустным.

– Ну, я подумала, что Лин Хаотянь такой вспыльчивый, может он потерял близкого человека, отца или мать. Он может превратиться в такого…

Лицо тетушки У резко изменилось, с осторожностью она предупредила Цзи Сяосинь.

– Цзи Сяосинь, ты в следующий раз ни в коем случае не упоминай об этом деле! Ах, бедный господин, его так жалко!

Цзи Сяосинь схватила ее за одежду:

– Кого он потерял?

Вид у тетушки У был печальный, глубоко вздохнув, она произнесла:

– Молодой господин, молодой господин… Госпожа, ее нет в живых.

Услышав это, Цзи Сяосинь ослабила руку и смотрела как тетушка поспешно уходит.

Тетушка У сделала несколько шагов, затем развернулась приподняв корзину цветов, стоящую на земле.

– Миссис Цзи, не говорите с господином о его родителях, запомните, это то, о чем не стоит упоминать.

Ах, выдохнула Цзи Сяосинь, глядя как тетушка У удаляется, а Цзи Сяосинь осталась стоять на месте.

Лин Хаотянь вернулся поздно вечером.

Цзи Сяосинь специально испекла множество разных тортов: и поросенка, и медвежонка, барашка и серого волка и другие. Они были словно живые.

Цзи Сяосинь аккуратно сложила ароматные пирожные, а затем постучалась в дверь кабинета.

Лин Хаотянь положил голову на стол, документы на столе ожидали обработки.

Услышав голос Цзи Сяосинь, он даже не поднял головы.

Этот парень сидел за письменным столом из красного дерева. Его крепкое тело, гневное выражение лица источали мужское обаяние.

– Съешь, съешь пирожное.

Цзи Сяосинь намеренно мягко произнесла эту фразу и положила пирожные на стол.

Лин Аотянь не поднимая головы, сдвинул брови и прошептал:

– Такая забота?

– Хи-хи, да, директор, если вы не поедите, то откуда у вас появятся силы на спорт?

Лин Аотянь поднял голову, его глаза сияли. Он намеренно перехватил ошибки в речи Цзи Сяосинь:

– Спорт?

Цзи Сяосинь поняла, что допустила ошибку в речи, и тут же перевела разговор:

– Ага, я имею в виду бег и тому подобное. Ты понял верно, да. Я хотела пригласить тебя на ужин при свечах.

Однако она пожалела о сказанном. Какой ужин при свечах? Она даже не подготовилась.

Лин Хаотянь глянул на часы, а затем посмотрел на Цзи Сяосинь.

– Через час.

– Хорошо, хорошо. Тогда я пойду, – Цзи Сяосинь собралась уходить с подносом пирожных.

– Пирожные оставь!

Обернувшись Цзи Сяосинь увидела глубокий смысл в глазах Лин Хаотяня, улыбнувшись, она поставила пирожные.

– Хорошо, я пойду, – быстро отстранилась Цзи Сяосинь. Оставшись с ним, она боялась, что он снова может съесть ее.

Лин Хаотянь приостановил свою работу, он посмотрел на красивые пирожные на подносе.

А эта девчонка довольно внимательная, ее мастерство неплохое. Медвежонок получился очаровательным, поросенок, сделанный из пшеницы очень милый. Этот барашек похож на нее, а волк на него. Ха-ха-ха.

Аппетит у Лин Хаотяня был хороший, поэтому он начал есть их.