Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 190

— Забудь его!

Цзи Сяосинь с презрением взглянула на Лин Хаотяня и холодно усмехнулась:

— А мой сын? Прикажешь мне притвориться, что его никогда не было?! Лин Хаотянь, это слишком жестоко!

Лин Хаотянь схватил ее за плечи:

— Его больше нет, он умер, пойми наконец! Но мы… мы еще живы и у нас еще есть будущее! Мы не можем жить в тени мертвецов, слышишь меня?

Цзи Сяосинь подняла голову и с яростью во взгляде посмотрела на Лин Хаотяня. Ее грудь вздымалась от гнева:

— Болван, ты хоть можешь себе представить, насколько больно потерять любимого человека?

Взгляд Лин Хаотяня потускнел, он глухо ответил:

— Я знаю… Меня до сих пор мучит осознание того, что я потерял Aчунь. Я часто думаю, сколько бы ей было сейчас лет, если бы она не умерла… И именно поэтому, именно потому, что я сам не смог вынести такую боль, я не хочу, чтобы ты проходила через то же самое.

Цзи Сяосинь заплакала:

— Но… но… он – наш сын!

Да, он – плод их любви, их родная кровинка, как она может стать настолько бессердечной, чтобы забыть его? Это невозможно, это ее крест на всю оставшуюся жизнь. И хотя теперь она никогда не сможет узнать, каким бы он вырос, она никогда не сможет забыть того, что он был в ее жизни.

Но Лин Хаотянь хотел безжалостно уничтожить все его следы, будто бы его никогда и не было.

— Забудь его, ты должна это сделать, — непреклонный тон Лин Хаотяня не допускал возражений.

Цзи Сяосинь швырнула в него вещи, которые были у нее в руках, и бросилась в спальню. Она сильно хлопнула дверью и забилась под одеяло.

Ключ повернулся в замке, раздались шаги. Цзи Сяосинь накрылась одеялом с головой. На кровать упала тень Лин Хаотяня, он нагнулся и заключил ее в объятия. Он крепко обнимал ее. Сначала Цзи Сяосинь яростно вырывалась, но потом у нее закончились силы, и она перестала двигаться.

Так он и сидел, крепко обнимая ее, не шевелясь, и она чувствовала, как сильно бьется сердце у него в груди.

Они просидели в таком положении полдня, без каких бы то ни было изменений.

— Лин Хаотянь, пусти меня, что ты делаешь? — взревела Цзи Сяосинь, наконец, не выдержав.

Лин Хаотянь ответил искренне и упрямо:

— Много лет назад умерла моя сестра Ачунь. Затем умерла моя мама. Я с таким трудом встретил тебя, но теперь я снова потерял дорогого человека: на этот раз — сына. Я не хочу еще и тебя потерять.

Его голос был тихим, теплым и настойчивым. Под его воздействием Цзи Сяосинь начала успокаиваться.

Господи! Она едва не забыла, что он – отец ее ребенка, и это именно он ни на секунду не отходил от нее, когда она была без сознания, это он всегда был рядом, чтобы молча заботиться о ней, когда ей было плохо, это он ободрял ее, когда она едва не сошла с ума.

Она потеряла своего малыша, и ей было слишком больно. Но ведь и страдания Лин Хаотяня были ничуть не меньше. Только вот он – мужчина, и обязан держать себя в руках и брать на себя ответственность за все. Она была поглощена только собственными переживаниями и игнорировала его чувства.

— Прости меня…

Она обернулась к нему и крепко обхватила его за шею.

— Прости, я знаю, что тебе тоже очень тяжело, – она подняла свою голову и с искренностью посмотрела на него. — Давай преодолеем это вместе, держась за руки, хорошо?

Взгляд Лин Хаотяня постепенно прояснялся, он наклонился и легонько поцеловал ее в лоб:

— Теперь у меня есть только ты. Если ты будешь счастлива, то и я буду.

— Угу, Лин Хаотянь, ты прав, постепенно я смогу преодолеть это, — Цзи Сяосинь была так растрогана, что была готова снова разрыдаться.

— Правда?

— Да, мы вместе постепенно забудем о боли, будем радоваться каждому дню и делать, что должно. В этом мире еще столько всего прекрасного.

Увидев, что Цзи Сяосинь постепенно пробуждается от отчаяния и боли, Лин Хаотянь, наконец, почувствовал, как у него отлегло от сердца. Пристально смотря на нее, он сказал:

— Да, нам еще столько всего нужно сделать! В том числе, и прямо сейчас!

— Что? — опешила Цзи Сяосинь, но Лин Хаотянь уже крепко прижал ее к себе.

Они не занимались любовью уже три месяца. Раны на теле Цзи Сяосинь зажили, и Лин Хаотянь мог следовать своим желаниям. Он устроился сверху, и, наклонив голову, поцеловал ее. Его горячий поцелуй был подобен сильнейшему шторму, который охватил их сердца. Его дыхание стало тяжелым, а действия — более страстными и нетерпеливыми…

Цзи Сяосинь затрепетала в его руках, из ее горла вырывались едва слышные стоны. Лин Хаотянь снова и снова целовал ее мягкие губы. Будоражащие чувства постепенно заполняли сердце Цзи Сяосинь, заставляя ее напряженное тело расслабиться. Руки Лин Хаотяня проскользнули под ее одежду…

Когда все закончилось, ослабевшая Цзи Сяосинь лежала в объятиях Лин Хаотяня, ее лицо раскраснелось и ожило. Иногда секс может быть неплохим лекарством.

Лин Хаотянь протянул руку и легонько ущипнул Цзи Сяосинь за нос:

— Довольна?

Цзи Сяосинь засмущалась и спряталась под одеяло:

— Лин Хаотянь, ты такой надоедливый!

— Хо-хо, а я ведь могу быть еще хуже… — и он снова навис над ней.

— Ха! Слезь с меня!

Лин Хаотянь навалился чуть сильнее, и тут на лице Цзи Сяосинь отразилась боль. Лин Хаотянь был поражен, он тут же отстранился и обнял ее:

— Что случилось?

— Больно…

Это был первый раз после родов, когда Цзи Сяосинь вдруг почувствовала приступ такой боли. Лин Хаотянь крепко сжал ее в своих объятиях.

Рвущая боль накрыла ее, словно волной, Цзи Сяосинь свернулась калачиком.

— Сяосинь… – прошептал Лин Хаотянь ей на ухо.

Но она не слышала его. Он мог только смотреть, как она погружается в ад страданий и мучений. Он ничего не мог поделать, только беспомощно смотреть…

Пытка болью продолжалась час. Цзи Сяосинь безвольно лежала на кровати, а когда боль ее отпустила, все силы покинули ее.

В воздухе стоял запах табака. Цзи Сяосинь слабо приподнялась на кровати и кое-как села. Лин Хаотянь сидел на диване и нервно курил.

— Лин Хаотянь, я хочу пить, — слабым голосом позвала его Цзи Сяосинь.

На лице Лин Хаотяня не отразилось никаких эмоций, он встал и налил чашку горячего молока. Цзи Сяосинь, держа чашку в обеих руках, выпила молоко. Она не отрывала взгляд от Лин Хаотяня.

— Мне нужно отойти … — Лин Хаотянь потушил окурок и вышел.

Провожая его взглядом, Цзи Сяосинь подумала, что это странно. Если бы все было как обычно, то он бы не отходил от нее ни на шаг, утешая и успокаивая ее всю ночь, но сейчас его поведение было едва не противоположным! Цзи Сяосинь слишком устала, чтобы разбираться со всем этим, она медленно провалилась в сон.

Наступило еще одно солнечное утро. Цзи Сяосинь открыла глаза и долго смотрела в потолок, вдруг осознав, что чего-то не хватает. Сердце замерло — на кровати рядом не было его следов.

Цзи Сяосинь тут же проснулась. Так и есть! Лин Хаотянь ночью так и не вернулся! Цзи Сяосинь потянулась к телефону рядом с кроватью:

— Няня Шэнь, где Лин Хаотянь?

— Доброе утро, госпожа! Он не возвращался со вчерашнего вечера.

— О… вы не знаете, куда он пошел?

— К сожалению, нет. Почему бы вам не позвонить ему сейчас?

Цзи Сяосинь отключилась. Она встала и пошла в ванную комнату.

Из зеркала на нее смотрела женщина, на лысой голове которой осталось лишь несколько волосков. Оставшиеся волосы были жидкими и блеклыми. Но что еще страшнее — у нее начали выпадать брови…

Цзи Сяосинь задрожала всем телом. Как такое возможно? Неужели это она? Неужели? Она стала такой уродливой, разве может Лин Хаотянь по-прежнему любить ее? Цзи Сяосинь схватила стакан для полосканий рта и швырнула его в зеркало. И стакан, и зеркало разлетелись на мелкие кусочки.

— Мисс Цзи! Мисс Цзи! Что случилось? — няня Шэнь влетела в комнату, Цзи Сяосинь, дрожа, схватила первую попавшуюся шапку и быстро надела ее.

— Лин Хаотянь, мне нужен Лин Хаотянь!

— Мисс Цзи! Он сейчас в компании, давайте я позвоню ему!

Цзи Сяосинь коротко кивнула. Няня Шэнь набрала номер Лин Хаотяня и передала телефон Цзи Сяосинь. Цзи Сяосинь взяла у нее телефон, ее рука безостановочно тряслась.

— Лин Хаотянь, мне срочно нужно увидеть тебя! — закричала Цзи Сяосинь, как только на звонок ответили.

В ответ раздалось только молчание.

— Лин Хаотянь, ты слышишь меня? Куда ты ушел вчера? Немедленно возвращайся! Мне нужно увидеть тебя, — в голосе Цзи Сяосинь чувствовались слезы, она была вне себя.

— Я на совещании, чуть позднее позвоню тебе, — коротко ответил Лин Хаотянь и отключился.

Цзи Сяосинь почувствовала себя ужасно. Ее проигнорировали, а еще и то ужасное отражение в зеркале — ее сердце заполнялось отчаянием. Теперь, когда у нее нет сына, она чувствовала, что стала обузой для Лин Хаотяня. Расстояние между ними становилось все больше и больше: он — богатый успешный красавец, а она — больная и уродливая страхолюдина.

Весь день Цзи Сяосинь не находила себе места. Не вытерпев, наконец, она несколько раз набирала Лин Хаотяня, но каждый раз на звонок отвечала Сюй Мэйшань.

— Мисс Цзи, директор Лин сегодня очень занят, я могу передать ему ваше сообщение.

— Спасибо, не нужно.

Цзи Сяосинь беспокойно сидела на диване, день был невыносимым.

Лин Хаотянь вернулся только тогда, когда часы уже давно показывали десять.

— Лин Хаотянь, почему ты вернулся только сейчас? — со злостью набросилась Цзи Сяосинь на Лин Хаотяня, остервенело вцепившись в его галстук. Она была вне себя от гнева, и, хотя это не было ее изначальным планом, остановиться она уже не могла.

Лицо Лин Хаотяня потемнело, он холодно посмотрел на нее и жестоко ответил:

— Разве я обязан докладывать тебе, где я был и что я делал?

Цзи Сяосинь остолбенела, она никогда и предположить не могла, что Лин Хаотянь когда-либо будет говорить с ней таким тоном.

— Что ты хочешь сказать, Лин Хаотянь?

Лин Хаотянь долго смотрел на нее в некой растерянности и вдруг холодно сказал:

— Мы расстаемся!