Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 142

В этот раз они ели медленно, Цзи Сяосинь наслаждалась вкусом блюд, но на самом деле некоторые кушанья возможно вовсе и нельзя считать изысканными. Однако, наоборот, из-за того, что в детстве кушали эти блюда, в сердце они оставили свой отпечаток, а когда вырастаешь, то уже нет возможности вновь их съесть. Только и можешь, что изо всех сил вспоминать тот хорошо знакомый вкус. Именно из-за вкуса еды, приготовленной сегодня Су Шаою, Цзи Сяосинь вспомнила очень много событий, маму, тетушку Мэйхуэй, и ее некогда счастливое детство.

– Сяосинь, ты чего плачешь? – все это время взгляд Су Шаою не отрывался от Цзи Сяосинь. Он заметил, что она ела, ела, а потом вдруг потекли слезы. Он заботливо передал ей салфетку, Цзи Сяосинь взяла ее и стала вытирать лицо, и сквозь слезы рассмеялась:

– Наверное, давно острого не ела, острота раздражает глаза.

– Тогда не ешь, покушай немного куриного бульона! Су Шаою поставил перед Цзи Сяосинь куриный бульон, и вместо нее наполнил до краев тарелку. Лян Вэйвэй наблюдала как он заботливо относится к Цзи Сяосинь, у нее в душе поднялось слабое чувство печали. Когда они были вместе, даже будучи в таких близких отношениях, она никогда не видела, чтобы он был таким внимательным. Но даже если и так, она его по-прежнему любит, любит в своем сердце.

– Да, все в порядке, братец Ю, я уже наелась… – Цзи Сяосинь поднялась, есть ей больше не хотелось.

– Сяосинь, пойдем вместе телевизор посмотрим, – Лю Цюнцюн отодвинула тарелку и палочки и потащила с собой Цзи Сяосинь. В столовой остались лишь Су Шаою и Лян Вэйвэй.

– Аю… – Лян Вэйвэй посмотрела на Су Шаою. Каждое его движение вызывало у нее в душе самые глубинные воспоминания. Воспоминания о некогда близких отношениях двух людей в мгновение нахлынули, она почувствовала едкое чувство, из-за которого чуть не расплакалась.

– Да… – Су Шаою культурно ужинал, карие глаза пристально смотрели в какое-то отдаленное место, было неясно, о чем он думает.

– Аю, я знаю, все это моя вина была, я в своих ошибках перешла все границы, весь этот долгий промежуток времени я чрезвычайно страдала. Ты можешь простить меня? – некогда высокомерной девушке в присутствии любимого человека пришлось опустить голову.

Су Шаою повернулся и ласково улыбнулся:

– Вэйвэй, ты знаешь, что была неправа.

– Да, я больше не причиню вред Цзи Сяосинь, прошу простить меня, давай с чистого листа, помиримся, хорошо? – второпях сказала Лян Вэйвэй.

Взгляд Су Шаою помрачнел, он слегка качнул головой:

– Хорошо!

И хотя голос его был мрачен, однако умершие надежды Лян Вэйвэй в миг ожили. Она отбросила столовые приборы и кинулась в объятия Су Шаою. Ее глаза были наполнены слезами восторга, она обеими руками крепко-крепко его обнимала, могла почувствовать знакомый запах, ощущала тепло его объятий. Она его любит, безумно сильно любит.

– Аю, ты знаешь, сколько я ждала этого дня? Я скучала по тебе, каждый вечер думаю о тебе, скучаю по времени, когда мы были вместе, скучаю по всем словам, что ты мне говорил, скучаю по каждому твоему взгляду. Но неважно, насколько сильно я по тебе скучаю, только лишь светает, я сразу сталкиваюсь с жестокой реальностью, где я потеряла тебя, это невыносимо, правда невыносимо, – взволновавшись, слезы потекли у нее по щекам, он легонько убрал их пальцем.

– Не надо плакать, разве мы не помирились? – в легкой манере сказал Су Шаою. Лян Вэйвэй улыбнулась со слезами, а затем вытерла их рукой. – Аю, я знаю, Цзи Сяосинь тебе как младшая сестра, и в дальнейшем я также буду обожать ее, как и ты, верь мне. Во взгляде Су Шаою промелькнула искра боли, он покачал головой и отвел взгляд.

– Ты поешь еще немного, у меня дело есть… – он легонько оттолкнул ее от себя, повернулся и направился в сторону кухни. Лян Вэйвэй посидела немного, затем захватив сумочку, выбежала в ванную комнату, большое счастье ударом совсем вскружило ей голову, ей необходимо подумать, как успокоиться.

Ночью, Цзи Сяосинь одна лежала на кровати в гостиной комнате, свет был выключен, она погрузилась в темноту, уставившись в темный потолок, мысли крутились у нее в голове. Отпустит ли ее Лин Хаотянь? Отпустит ли ее семья Лин? Как ей поступить в будущем? Всевозможные проблемы переплелись у нее в мыслях, голова у нее очень болела.

Открыв глаза, она ждала рассвета. Послышался очень легкий звук шагов, кто-то медленно вошел, Цзи Сяосинь вздрогнула от испуга:

– Кто там?

– Это я, Сяосинь, не беспокойся… – раздался от входа мягкий голос Су Шаою, – ты не уснула?

– Братец Ю, уже так поздно, почему ты еще не спишь? – Цзи Сяосинь сразу встала и включила прикроватную лампу. В свете лампы было видно, как аккуратно был одет Су Шаою, он стоял на входе, издали, смотря на нее, его лицо слегка улыбалось:

– Да, я пришел посмотреть спишь ты или нет, ты не против, что я зашел поговорить с тобой? Цзи Сяосинь подумала, Су Шаою наверняка уже отправил Лян Вэйвэй домой и только что вернулся. Она кивнула головой: – Нет, я как раз не могу уснуть. Су Шаою подошел к стулу, что стоял напротив Цзи Сяосинь и сел, улыбаясь смотря на нее.

– Сяосинь, если я помирюсь с Лян Вэйвэй, не отвергнешь ли ты меня?

– Ах, это… Братец Ю, я конечно надеюсь, что ты будешь счастлив, и не важно родной ты мне брат или нет, я все равно желаю тебе счастья. Желает счастья! В душе Су Шаою разливалось разочарование, все-таки нет и частички любви, она никогда его не любила, ни капли. После расставания, она сможет напрочь его бросить, что же касается его, он будто погряз в болоте, и никогда ему оттуда не выбраться. Он со всей серьезностью и внимательно смотрел перед собой на эту девушку. Чистое и белое лицо, отчетливые большие глаза, иссиня-черные длинные волосы, она так спокойно сидела перед ним, словно фарфоровая кукла. Он вдруг поднялся, крепко обнял Цзи Сяосинь.

– Братец Ю, что с тобой?

– Позволь последний раз тебя обнять, хорошо? – его голос был наполнен мольбой, так ничтожно умолять, в любви он неудачник, просит другого человека сжалиться над ним. Пусть даже один взгляд, одно объятие, одна улыбка – все это бы сделало его счастливым. Он мягко ее обнимал, наклонив вперед тело, и практически их тела особо не прижимались друг к другу. Он не осмелился слишком приблизиться, боится, что ей будет невыносимо. В душе Цзи Сяосинь что-то шелохнулось, братец Ю, ее братец Ю, защищавший ее в детстве братец Ю, ему нужно всего одно последнее объятие. Она раскинула руки, подзадоривая, и в конце концов медленно заключила его в объятия. Спустя время, Су Шаою ослабил руки, он вернулся на место, где сидел. Он ласково ей улыбнулся:

– Сяосинь, пусть уйдут в прошлое все неприятные моменты! Я уже согласился простить Лян Вэйвэй, поэтому в будущем, тебе не нужно так сопротивляться передо мной.

Цзи Сяосинь было немного неловко:

– Я не сопротивлялась, может, ты надумываешь, братец Ю!

– Хм, хорошенько поспи! – Су Шаою встал и собирался уходить.

– Братец Ю…, – Цзи Сяосинь окликнула его, – я хочу знать, что ты сказал Лин Хаотяню? Почему он согласился, чтобы я осталась у тебя здесь на день? Су Шаою вновь мягко улыбнулся:

– Я лишь сказал, что ты носишь ребенка, и тебе нужно успокоиться, а завтра утром он тебя встретит.

Теперь черный Роллс-Ройс стоял у входа в коттедж семьи Су, его мрачный взгляд будто бы проникал сквозь темноту, он увидел в комнате Цзи Сяосинь. Рано утром Цзи Сяосинь разбудил частый стук в дверь, она открыла глаза, похоже, что только начало светать. Голос Лин Хаотяня ревом раздался снаружи:

– Цзи Сяосинь, а ну выметайся оттуда! – Цзи Сяосинь вспотела. Какой инфантильный этот мужчина, вдруг сюда приехал скандалить. Видимо, оставаться здесь тоже не спокойно.

Поспешно накинув одежду и встав с кровати, она открыла дверь, Су Шаою как раз стоял, прижавшись к двери. Увидев, что она открыла дверь, он немного испугался и тут же сделал шаг назад:

– Так рано встала? – уголки рта Цзи Сяосинь растянулись:

– Снаружи такой шум, если смогла бы уснуть, то я точно небожитель, – сказав это, она безысходно покачала головой, а затем спустилась вниз.

– Прости, братец Ю! Столько хлопот из-за меня.

После того, как Цзи Сяосинь вышла наружу, Лю Цюнцюн тоже одевшись, вышла. Почесав голову, очень недовольно прошептала:

– Лин Хаотянь действительно страшен, вот это львиный рык!

Цзи Сяосинь пожала плечами, ей вдруг пришло в голову, с чего Су Шаою стоял возле двери, неужели всю ночь стоял? Она повернулась посмотреть на него, у Су Шаою было улыбающееся выражение лица, встретив ее взгляд, он ласково спросил:

– Ты голодна? Может сначала покушать, а потом пойдешь?

Лю Цюнцюн вмешалась в разговор:

– Цзи Сяосинь, мне кажется, сейчас надо идти, а не то он действительно разнесет этот дом. Цзи Сяосинь повернулась к Су Шаою, она обнажила безысходную улыбку:

– Братец Ю, я пойду, ты сам позаботься хорошенько о себе!

У главного входа Цзи Сяосинь увидела рассвирепевшего Лин Хаотяня, должно быть всю ночь не спал, лицо его было немного темным и пугающим. Цзи Сяосинь медленно прошла, охранник не спеша открыл ворота. Лин Хаотянь стоял в дверях, не заходя внутрь, он мрачно смотрел на Цзи Сяосинь:

– Нельзя ли быстрее выкатываться? Уже тоскуешь по этому месту? Хочешь с ним возобновить былую дружбу? – его саркастичные слова вырывались наружу, Цзи Сяосинь было очень неловко. Она повернула головой, Су Шаою вместе с Лю Цюнцюн стояли недалеко от главного входа, можно быть уверенным, что эту фразу он точно услышал верно. Цзи Сяосинь напряженно прошла несколько шагов, вышла из дома семьи Су, встала рядом с Лин Хаотянь, подняв свой недовольный взгляд, посмотрела на него.

– Лин Хаотянь, будь сдержаннее в выражениях, ладно? Братец Ю уже помирился с Лян Вэйвэй, неужели ты хочешь, чтобы они опять расстались? Лин Хаотянь бросил презрительный взгляд в сторону Су Шаою:

– Та человечишка по фамилии Лян, Су Шаою с ней помирится, это абсолютно невозможно…

– Позвольте, у Лян Вэйвэй хорошее происхождение, внешностью она красива, нет причин чтобы она не нравилась братцу Ю, – Лин Хаотянь за руку потащил Цзи Сяосинь и запихнул ее в машину.

– Если Су Шаою влюбится в Лян Вэйвэй, то пусть мне отрежут голову, и она станет тебе мечом… – презрительно сказал Лин Хаотянь.

– С какой стати ты думаешь, что братец Ю не сможет влюбиться в Лян Вэйвэй?

Лин Хаотянь взялся за руль машины, холодно сказав:

– Полагаясь на мужскую интуицию. Что за людишка, эта Лян Вэйвэй? Они мужчины, поэтому по взгляду Су Шаою можно было понять, о чем, в конце концов, он думает. Однако, о чем думает Су Шаою совершенно не имеет значения, все это несбыточные мечты, никто не сможет отнять у него Цзи Сяосинь.