Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 120

Лин Хаотянь мгновение помолчал, затем холодно сказал:

– Кто-нибудь, проведите гостя!

Тут же снаружи вошли двое внушительных охранников, они подошли к Лин Сичэну и очень «любезно» пригласили его:

– Прошу, господин, проходите!

– Алло, старший, не надо так со мной, к нам гость пришел, алло…

Лин Сичэн не успел договорить, как его подняли два охранника и вышвырнули за дверь.

Цзи Сяосинь стояла возле высокого окна на втором этаже, она слегка отдернула штору и посмотрела через стекло сквозь образовавшуюся щелку.

Можно было увидеть, как Лин Сичэн размахивая руками, раздраженно и во весь голос возмущался, в то время как его так же тащили наружу двое охранников. Кроме него самого, вслед еще вышвырнули серебристого цвета чемодан в его сторону.

Цзи Сяосинь усмехнулась, а эти два братца действительно любопытны.

Только встретившись, не сказав и двух слов, вдруг взяли пистолет навели им друг на друга. Эта семейка Лин, судя по всему, довольно жестокая.

– Цзи Сяосинь, на что ты там смотришь?

В интонации Лин Хаотяня была едва заметная злость, Цзи Сяосинь поспешно задернула шторы, в мгновение, когда она повернулась, высокая фигура Лин Хаотяня уже стояла в комнате, он тут же запер входную дверь.

Цзи Сяосинь подошла смеясь:

– В конце концов, он же твой старший брат, а тебе хватает жестокости вышвырнуть его на улицу глубокой ночью.

– Не беспокойся, не умрет он, – закончив говорить, Лин Хаотянь с очевидным недовольством посмотрел на Цзи Сяосинь. – Судя по всему, ты и не сожалеешь, может, позвать его назад, я бы ему уступил свою кровать.

В словах Лин Хаотяня звучала насмешка, Цзи Сяосинь будто не расслышав, показала язык, повернулась и села на кровать.

– Зачем ревнуешь? Он все же твой второй старший брат, а ней мой. Ладно, считай, я сую нос не в свои дела. Мертв он или жив, меня это не касается.

Выражение лица Лин Хаотяня исказилось, он повысил голос:

– Цзи Сяосинь, ты смерти что ли ищешь, вдруг таким тоном со мной разговаривать!

Как бы то ни было, все сказанное было ошибкой, видимо, этот мужчина сегодня был не в духе. Цзи Сяосинь с неохотой обращала на него свое внимание, лучше уж забраться под одеяло и притвориться спящей.

Если бы это произошло в прошлом, Лин Хаотянь наверняка бы злясь, пошел с ней ругаться, но сегодня, однако, все по-другому. Цзи Сяосинь спрятавшись под одеялом, довольно долго там лежала, но он так и не подошел.

Цзи Сяосинь легонько подняла уголок одеяла, было видно фигуру Лин Хаотяня, стоящего возле окна, в руке он держал телефон, как раз с кем-то разговаривая.

Голос его был очень тихий, Цзи Сяосинь лишь смутно различила фразу – расширить персонал…

Лин Хаотянь закончил разговор по телефону, пара черных глаз смотрела на Цзи Сяосинь:

– Почему еще не спишь?

Цзи Сяосинь изумленно на него посмотрела:

– Неужели что-то должно произойти?

Лин Хаотянь положил телефон на прикроватную тумбочку, и сев на кровать, откинулся на подушку:

– Ничего такого, не надумывай, ложись-ка спать.

Цзи Сяосинь подумав, серьезно сказала:

– Когда у тебя появилась та фотография из ящика стола?

Вместо того, чтобы гадать, лучше ведь напрямую все расспросить.

Лин Хаотянь бросил на нее взгляд:

– Совсем недавно.

– Ты обманщик, когда, спрашиваю, появилось у тебя это фото? Неужто ты так давно со мной знаком?

Лин Хаотянь вдруг засмеялся:

– Тебе нужен ответ? Я уже долгое время втайне люблю тебя.

Цзи Сяосинь хихикнула:

– Кажется, так оно и есть.

Лин Хаотянь вытянул палец и щелкнул по лбу Цзи Сяосинь:

– Размечталась ты. Я просто ненавижу Цзи Шикуня, поэтому раньше отправлял людей за ним следить, и скрытно сделал несколько фотографий, поэтому в кадр попадали и другие люди, в том числе и ты. Как раз недавно возился с этими фото, вот они появились тут, где я их и положил.

Лин Хаотянь откровенно заговорил о прошлом, они оба слишком долго молчали.

Доброта и ненависть меж двух семей – Цзи и Лин возможно на этом и закончилась.

Лин Хаотянь протянул руку, чтобы приобнять за плечи Цзи Сяосинь:

– Не надумывай, спи.

В этот вечер они оба были на удивление спокойны, ничего более не делав, так равнодушно и заснули.

На следующий день утром Цзи Сяосинь что-то снилось и она, ворочаясь сквозь сон, вытянула руки чтобы ощупать одеяло подле нее, но рядом никого не было.

Она открыла глаза, свет просачивался сквозь шторы, лучи согревающего желтого цвета окрасили комнату теплыми цветами.

Лежащее возле нее одеяло еще повторяло в себе большой силуэт, только самого человека не было.

– Служанка У! Куда подевался Лин Хаотянь?

Цзи Сяосинь взяла трубку и подключилась к внутренней линии.

– Госпожа Цзи, господин сказал у него дело есть, и он рано утром ушел.

– Он сказал куда уехал?

– Этого я не знаю, господин никогда не докладывал мне, куда он идет. Госпожа Цзи, завтрак уже готов, спускайтесь поесть!

– Хорошо!

Цзи Сяосинь бросила трубку, и после того как причесалась и умылась, надела тапочки и спустилась вниз.

Ничего здесь не изменилось, в тот отрезок времени, когда Цзи Сяосинь покинула это место, она будто бы беспричинно исчезла.

Она снова вернулась, но это уже был совсем другой человек. Теперь она была не одна, у нее в животике появился малыш.

Разложив белую салфетку на обеденный стол, поставив блюда китайской и европейской кухни, у Цзи Сяосинь так и не появился аппетит.

Служанка У с улыбкой поднесла стакан горячего сока и поставила перед Цзи Сяосинь.

– Господин с утра сам выжал сок как встал, сказал подогреть и подать госпоже.

Вот уж неожиданно, что Лин Хаотянь о таком подумал – встать рано утром и сделать свежевыжатый яблочный сок.

В душе Цзи Сяосинь нарастало теплое чувство, горячий яблочный сок с кисло-сладкий вкусом, попав в живот разом согрел все тело. Еще более приятным было то, что кисло-сладкий вкус вдруг возбудил аппетит, и Цзи Сяосинь тут же захотелось поесть.

Она палочками взяла золотисто-желтое хрустящее жареное яйцо и немного откусила, вкус был очень хорош.

– Служанка У, это ты приготовила яйца? Очень уж вкусно!

На лице служанки У появилась блестящая улыбка, это была простая яичница, но именно в этот раз она показалась Цзи Сяосинь очень вкусной, кажется, настроение у нее стало гораздо лучше.

– Госпожа Цзи, господин действительно заботится о вас, я за всю свою жизнь видела немало любящих супружеских пар, но таких заботливых мужчин как господин действительно мало! Вы в этот раз вернулись, но больше никогда не уезжайте!

Служанке У искренне нравилась эта девушка, в которой не было и капли надменности.

Характер у Лин Хаотянь был скверный, обычно он со всеми был зол, все слуги коттеджа были осмотрительны, больше всего боялись сделать что-то неверно и вызвать тем самым недовольство.

Но когда появилась госпожа Цзи, стало все гораздо лучше. По меньшей мере, она если что могла расположить к себе Лин Хаотяня, к тому же, после ее появления, этот дом действительно стал почти что семьей, а она хозяйкой. Она была совсем не такой как те девушки, которых приводил господин, и служанка У прекрасно это понимала.

После того, как Цзи Сяосинь допила яблочный сок, съела жареное яйцо, два золотистых рулетика, один пончик, еще выпила полстакана молока и наевшись, сделала отрыжку.

Она потрогала животик, в котором был ее ребенок, и не смогла сдержаться, начала мечтать о том, каким будет ее малыш.

Неужели в моем животе растет маленький ребенок? А это мальчик или девочка? Когда он вырастет, он будет похож на меня или Лин Хаотяня, и если уж на него, то хорошо бы у ребенка были его красивые черты лица, главное, чтобы не унаследовал его жестокий характер.

Появление этого ребенка изменило взгляды Цзи Сяосинь. Чтобы она сейчас не делала, надо в первую очередь думать о ребенке.

Взяв из больницы результаты УЗИ, Цзи Сяосинь смотрела на маленькую черную точку на снимке, направив его на солнечный свет.

– Цюнцюн ты видишь? Это мой ребеночек.

Цзи Сяосинь не без самодовольства поделилась своей радостью с подругой.

– Да-да, я увидела, Сяосинь, ты это уже десять раз сказала.

– Как ты думаешь, он будет похож на меня или на Лин Хаотяня…, Цзи Сяосинь подняла свое личико, в ее блестящей улыбке можно было увидеть свет материнства.

Лю Цюнцюн почесала нос, эта маленькая черная точка не больше горошины, он еще даже на человека не похож, а она хочет, чтобы я сказала, на кого он похож, это уж слишком сложно.

Подумав немало времени, Лю Цюнцюн тихо сказала:

– Мне кажется… Похож он на черную горошину!

Цзи Сяосинь рассмеялась и протянула руку, чтобы щелкнуть по лбу Лю Цюнцюн, но та смеясь увернулась, обе девушки вышли и больницы, и бегая друг за дружкой шутили и смеялись.

Когда они обе устали, Цзи Сяосинь купила два початка кукурузы, она вместе с Лю Цюнцюн села на скамейку на площади, и девушки, кушая кукурузу грелись на солнце.

– Сяосинь, ты рассказала ему о ребенке?

Цзи Сяосинь покачала головой:

– Пока что нет, я ведь не знаю, любит ли он детей. Вдруг он узнает, что я жду ребенка, кто знает, может, заставит меня сделать аборт.

– Неужели все так плохо? – подумав, Лю Цюнцюн серьезно сказала, – Сяосинь, он хотя бы предложение сделал?

Только если бы они поженились, у ребенка была бы настоящая семья.

Это само по себе хорошее дело, неважно, для Цзи Сяосинь или для ее еще народившегося ребенка.

После того, как Лю Цюнцюн спросила это, она отчетливо увидела растерянность в глазах Цзи Сяосинь.

– Неужели он не собирается жениться на тебе? Невозможно! Он так старательно ухаживал за тобой, неужели только ради…

– Цюнцюн, мне кажется, не готов он еще к браку. На самом деле, я долго уже его знаю, и мне кажется, что у него вспыльчивый нрав, как у большого ребенка, не похож он на отца.

Кушая кукурузу, Цзи Сяосинь вдруг почувствовала, что во рту совсем стало безвкусно. Встав со скамейки, она выбросила оставшуюся кукурузу в мусорный бак.

Лю Цюнцюн вплотную шла сзади за Цзи Сяосинь.

– Но не слишком же хорошо будет, если ты останешься матерью-одиночкой?

Подумав мгновение, на лице Цзи Сяосинь появилась радостная улыбка: – Как бы то ни было, я все еще хочу этого ребенка, раз уж он появился, то я со всей ответственностью буду его растить.

– Вжих! Раздался звук тормозов машины, Цзи Сяосинь обернулась. Прямо перед ней остановилась белая машина, стекло опустилось, и перед взором Цзи Сяосинь появилось улыбающееся лицо Су Шаою.

– Сяосинь, садись в машину, есть дело.

Цзи Сяосинь застыла в нерешительности:

– Братец Ю…

Всего пять или четыре дня максимум она не видела Су Шаою, а теперь откуда не возьмись, явился перед ней. Вдруг ее охватило чувство, будто сотня лет уже прошла. Со дня свадьбы и вплоть до сегодняшнего дня, Цзи Сяосинь обнаружила, как она быстро скатилась.

Возможно, все это время в душе Су Шаою ей всего лишь нравился, это вовсе нельзя было назвать любовью. Ее сердце неугомонно билось, только когда она была рядом с Лин Хаотянь.