Роман Не оскорбляй босса, опасно! глава Глава 32

Лиза

Артур вышел из кабинета, чему—то загадочно улыбаясь. Я разволновалась не на шутку из—за того, что он оставил Юлю с этим жутким типом. Почему он так поступил? А его довольный вид меня ввёл в ступор.

— Мышка, поехали, обновим твой гардероб, — с каким—то азартом в глазах произнёс он, а я в недоумении посмотрела на него, силясь понять — в чём подвох?

— А... — пальцем показывая на дверь, сделала попытку задать вопрос.

— Не «а», а, возможно, сейчас завязывается новая ячейка общества.

Аверин заразительно рассмеялся, и, если бы не моя озабоченность, наверное, я бы присоединилась к нему — уж больно заразителен его смех. Был и ещё один момент, из—за которого я не разделяла его веселья — слово «ячейка» сильно резануло по нервной системе. Слегка заикаясь из—за волнения, я всё же попыталась уточнить, правильно ли поняла смысл сказанного.

— Ка... как это понимать? Что значит «ячейка» общества? Он там ей, а она...

— Не торопи события, холостяки так быстро не сдаются. И понимать тут ничего не нужно, а вот понаблюдать за этим процессом я не против. Раньше надо мной одним потешались, а теперь и над Маратом начнут. — Продолжал он веселиться, направляясь к лифту.

— Артур, а кто потешался? — припустилась я за ним следом. — Над чем потешались? И что означает «цирк»? — Открылась дверь лифта. Тот, что любит задавать загадки, зашёл в кабине, а я, ведомая любопытством, последовала за ним.

— Попалась, — заключил он меня в объятья, и его рука полезла под юбку, — Лиз целый день не могу выкинуть из головы, что ты без нижнего белья. М—м... Если бы ты знала — это так заводит...

— Так, не увиливай от вопроса, — ударила его по руке, — останови свои непристойные мысли и хотелки и ответь на интересующий меня вопрос — что происходит?

— Да нечего особенного, — пожал он плечами.

— Артур! — Я даже нагой топнула от возмущения.

— Лиза, тебя интересует, почему друзья надо мной потешаются или что происходит между Маратом и Воронцовой?

— Издеваешься? — с прищуром посмотрела на него.

— С ума сойти, всего полдня без нижнего белья, и от былой скромницы и следа не осталось, — рассмеялся он, прижимая меня к себе, целуя макушку.

— Значит, не скажешь, да?

— Скажу, но не сейчас, но буду говорить это с завидной регулярностью. Надеюсь, и ты тоже.

— А сейчас что мешает? Стесняешься или робеешь? — ехидненько спросила я.

— Отчего же? Ни то ни другое, но первый раз хочу сказать это, когда буду глубоко в тебе. Если так не терпится услышать, поехали ко мне, я скажу это столько раз, сколько дашь. Ну так как, готова услышать от меня то, о чём просишь?

— Не настолько и хочу услышать это, уверена, это какая—то очередная пошлость. И я ни о чём не прошу.

Разумеется, я поняла, куда он клонит — специально пытается меня спровоцировать, говоря загадками, но пока я к интиму не готова. Не знаю, чем бы закончился разговор, но, на моё счастье, лифт остановился, и мы направились к выходу из офисного здания. Стоило сесть в машину, как я этот разговор стала прокручивать в голове. Мысли на эту тему, как назойливые мухи, роились в голове, лишая меня былого настроя и провоцируя на непристойности. Я посмотрела на виновника моих душевных терзаний и не поняла, как зависла, любуясь его сильными руками, сжимавшими руль. Тут же всплыли воспоминания, как он ласкал меня ими. Я зажмурилась, потрясла головой, чтобы отогнать картины, которые подкидывало моё уже извращённое подсознание.

— Мышонок, с тобой всё в порядке? — мельком посмотрев на меня, спросил он, а у самого на губах то и дело появлялась улыбка.

— Всё отлично, — отворачиваясь к окну, сдержанно ответила я.

— Я понимаю, что ты растеряна, взволнована и зла на меня. Я и сам был бы в ярости, если бы на меня так давили...— Я резко повернулась к Аверину, с удивлением уставилась на него, пытаясь понять, что на него нашло — может, решил отступиться? Но следующие его слова мою надежду разбили вдребезги. — ...но разница между нами в том, что я — мужчина, а ты — женщина.

— Это дискриминация по половым признакам, — вырвалось у меня.

— Не перебивай, маленькая. Так вот, как мужчина я смогу тебя защитить и обеспечить, чего ты, милая, не в состоянии сделать. — Он снисходительно посмотрел на меня, а я прикусила губу, чтобы ненароком не наговорить гадостей, а ведь хотелось. — Тем более мне доподлинно известно: если женщина говорит «нет» — это означает «да». Так что мой совет: прекращай бороться со своим влечением ко мне, оно уже есть, и с каждым днём будет сильнее.

— Железная логика, завышенное самомнение, — фыркнула в ответ.

— Понятно, упрямство рулит, — хмыкнул он, — ладно, отставим этот разговор на потом, мы приехали.

Мы вышли из машины и зашли в здание, нас встретили девушки, чуть ли не как родных. После того как Аверин объяснил им, что желает, они занялись мной вплотную, а тот сел в кресле и с ехидной улыбкой наблюдал. Увидела ценник на первом же платье, я чуть не скончалась от удара, меня бросило в холодный пот, а рука непроизвольно потянулась к сумке, чтобы достать телефон и набрать номер сто двенадцать. Вовремя одёрнула себя, вспомнив, что в планах у меня издевательство над ним.

Я сделала лицо тяпкой и прикинулась, что меня ничего не устраивает, ведь не думает же он, что я по такой цене приму от него вещь? После пятого моего «фи» Аверин взял всё в свои руки, и в итоге я задолбалась примерять вещи! Полчаса терпела, через час начала тихо скулить, а через два на полном серьёзе взвыла. А вот мой мучитель с завидным энтузиазмом подбирал мне всё новые и новые вещи. Короче, я поняла, что мой план провалился с треском — босс оказался ещё тем шопоголиком. Последние полчаса я провела, как тумане — мне примеряли обувь на небольшом каблучке. Когда закончился этот ад, мы вернулись на работу: босс — весёлый и полон энергии, я — выжитая, как лимон. И опять без нижнего белья, но я так устала, что это меня уже не волновало.

***

Насвистывая какую—то мелодию, Аверин вышел из кабинета и предупредил, что ему нужно ненадолго отлучиться. Я машинально кивнула и, стоило ему уйти, начала названивать Юле, но она не отвечала, а с меня от волнения усталость как рукой сняло. Подбежала к окну посмотреть — может, она на улице? Но вместо неё увидела, как возвращается Аверин.

Отлично!

Я рванула изображать грабителя, чтобы меня застали на месте преступления. Юле позже позвоню, такой шанс грех упустить. Подошла к сейфу, и только раздались шаги в приёмной, изобразила из себя взломщика, не забыв для полноты картины выдвинуть ящики его стола. Дверь открылась, и я попыталась изобразить испуганный вид.

— Грабим? — были первые слова Артура, когда он вошёл в кабинет. Он не злился, в его глазах горел лукавый огонёк.

— Угу, — промычала в ответ и притворяюсь, что напугана его «внезапным» появлением.

— Не верю, — присев на стол, он слегка наклонил голову и смотрел на меня смеющимся взглядом.

— Это ещё почему?

— Для грабителя у тебя взгляд не испуганный, — со смешком ответил он.

— Да? — озадачил он меня ответом, и тут же стало любопытно, что он видит, смотря на меня. — А какой?

— У тебя торжество в нём, так что бросай ломать комедию, актриса из тебя ужасная.

— Позволь не согласиться...

— Всё—таки настаиваешь, что грабишь? — хмыкнул он. — Отмычку дать для полноты образа? А то ключами от приёмной бесполезно мой сейф взламывать, правда, и с отмычкой не получится.

— Не нужно, — я направилась к выходу.

— Лиза, может, хватит дурью маяться, а? — остановил он меня вопросом.

— Согласна, что толку пыжиться, когда результат один и тот же, — признала я своё поражение, и тут же ощутила его руки на своих плечах. Когда успел подойти незаметно?

— С каждым разом всё больше тебя уважаю, не каждая женщина может с достоинством перенести поражение. Обычно ваша порода скандал затевает вперемешку со слезами.

— Не вижу в этом смысла.

— Лиз, не расстраивайся, подумаешь, твой план оттолкнуть меня провалился, зато знаешь, тебе удалось меня знатно повеселить. Это тоже достижение.

— Сомнительное.

— Давай всё—таки поговорим, — развернув меня лицом к себе, сделал он предложение, с которым я была на данный момент согласна — поговорить всё же нужно.

— Давай попробуем.

Я села в кресло напротив его стола, Артур, присев на стол, начал разговор.

— Ну что ж, должен признаться, что был осведомлён о твоей операции всеми способами оттолкнуть меня.

— Откуда узнал? Полина?

— Нет, тебя никто не сдавал, — рассмеялся он.

— Тогда...

— Лиз, я тебе сейчас кое—что расскажу, а ты попытайся понять мотивы моих поступков. Не исключаю, что тебе не понравится, что ты услышишь, но как моя будущая жена ты должна знать правду...

Я спорить не стала, кивнула головой, что готова его слушать. Он начал свой рассказ с судьбы своего отца, который был влюблён в мать Артура, о её вероломстве, которое привело к трагическому концу родителя босса. Когда он начал рассказ о брате, я поняла, что не так уж Артура судьба и баловала, наоборот, потеря близких людей — это страшный удар. А он продолжал:

— ...Когда я понял, что и сам нахожусь в таком же положении, решил не допустить ошибок своих близких. Поэтому я прослушивал твои телефонные разговоры, и не только. Сама понимаешь, наши отношения начались со лжи с обеих сторон, но тогда я считал что прав. Для меня ты была лживая, лицемерная особа, как и многие представительницы женского пола.

— А сейчас?

— Сейчас? — он встал, подошёл ко мне, присел на корточки передо мной, так, что наши глаза стали напротив друг друга.— А сейчас я считаю, что ты просто напуганная маленькая девочка, которую судьба не баловала, и обстоятельства тебя заставили поступить так, как ты поступила. Наблюдая каждый день за тобой, я понял, что лгунья из тебя никакая, и ложь приносит тебе боль, мне страшно представить, как ты жила с этим грузом всё время.

— Но если ты раньше считал, что я такая плохая, почему не отказался от меня? Так же было проще.

— А вот тут ты не права, Лиза. Отказаться я от тебя я бы не смог уже тогда, когда ощутил твоё бьющееся сердечко в своих руках. Ты разве никогда не слышала о любви с первого взгляда?

— Лю... любви? — я не могла поверить в услышанное. Это что же получается, Артур признаётся мне сейчас в любви?

— Именно. Только я не сразу понял, что люблю тебя, вначале я принял это чувство за одержимость.

— Но разве такое возможно? Разве так любят, ты же угрожал, шантажировал меня...

— Согласен, я сделал тебе больно, и мне действительно жаль. Я должен был делать тебя счастливой, а не несчастной. Но если ты сейчас скажешь сокровенную фразу любовных романов «если любишь, то отпустишь» — знай: этого не будет. Я боюсь за тебя, да и... — резко замолчав, он с нежностью стал ласкать моё лицо взглядом.

— Что «и»? — чуть слышно спросила я, завороженно смотря в его глаза.

— А вот об этом я как—нибудь потом скажу. Ведь слово «люблю» слишком абстрактное и не объяснит всю глубину чувств человека.

— А когда скажешь?

— Когда придёт время, — легко коснулся губами моего носа, отстранившись, спросил: — Меня волнует один вопрос — где крики, что я тебя прослушивал?

— Что—то кричать по этому поводу не хочется, у тебя были причины так поступить. Я, конечно, не в восторге от этого, но и понять могу.

И ведь — как ни странно — понимала, и даже прониклась уважением к Аверину — не каждый мужчина способен признаться в своих страхах, а он боялся обмана с моей стороны. Неужели правда любит?

— Лиз, у тебя опять немой вопрос появился во взгляде, спрашивай, я отвечу. — Улыбаясь, он нежно коснулся рукой моей щеки.

— У меня нет вопросов, — смутилась я — ведь не скажешь же ему, что хочу ещё раз услышать его признание.

От него становилось тепло на душе, даже не ожидала от себя такой реакции. Возможно, это из—за того, что он открылся, ведь утром я совсем по—другому смотрела на него. А сейчас хочется прижаться к нему, и забыть свои тревоги, зная, что есть человек, который будет заботиться о тебе. Ведь я об этом втайне мечтала.

— Маленькая лгунишка, — тихо рассмеялся он, — я люблю тебя, сокровище моё, так что отбрось все сомнения на этот счёт.

— А... — хотела спросить, откуда он знает, о чём я думала но, он перебил.

— Лиза, знаешь, какой у меня есть талант?

— Нет.

— Я всегда всё предугадываю и просчитываю дальнейшие события, а в твоём взгляде явно читался вопрос, на который я и ответил.

— С ума сойти... — поразилась его прозорливости, — как с таким жить?

— У тебя получится, я верю в тебя, — рассмеялся Артур.

— Польщена, — нерешительно улыбнулось в ответ — ещё была сильно смущена его признанием.

И — что уж греха таить — я была рада услышать эти слова, хоть пока в полной мере не осознала всего, что услышала. Но об этом я подумаю дома, вспомню каждый ласкающий его взгляд, от которого тепло на сердце.

— А я рад, что тебе приятно это услышать, надеюсь — придёт время, и ты ответишь взаимностью, а если нет — моей любви на двоих хватит.

— Я попробую, ты мне тоже не безразличен, — смущаясь, призналась в своих чувствах — нужно же с чего—то начинать.

Если он смог побороть свои сомнения и поверить в меня, то и я смогу... надеюсь.

— Я знаю, и не теряю надежды, что со временем ты сможешь мне доверять.

— Я попробую, только дай время, пожалуйста.

— Хорошо, я подожду, но от попытки защитить тебя не откажусь — тут всё остаётся по—прежнему.

— Опять тиран проснулся?

— А он и не спал, — рассмеялся Артур.

— Ну, хоть с этим всё по—прежнему, а то я боялась, что апокалипсис наступит из—за перемены твоего поведения. Ты если собрался что—то менять в себе, делай это не слишком резко, а то мало ли что.

— Мои перемены касаются только тебя, к другим они не относятся. Так что твои волнения беспочвенны. И знаешь, что мы сделаем... я дам тебе время до четверга, чтобы ты смогла немного прийти в себя.

— А после четверга?

— Командировка, забыла? А в воскресенье ты переезжаешь ко мне, так что всё по—прежнему.

— Ты неисправим, прёшь, как танк — напролом.

— Девочка моя, благодаря этому качеству я многого в жизни добился, сейчас у меня появилась самая главная цель моей жизни — ты. А теперь подумай — я буду медлить с завоеванием своего сокровища?

— Пират, — рассмеялась я.

— Ну, наконец—то дошло с кем имеешь дело, а то я уже боялся, что ты во мне принца хочешь видеть. Светловолосого такого с кудряшками и лучистыми голубыми глазами, — посмеиваясь, описывал он образ, который меня не впечатлил.

— Нет, твои глаза — самые красивые из тех, что я видела в своей жизни, голубые лучистые — не мой идеал, — смеясь, призналась, что меня сразу сразило в нём.

— И твои тоже самые красивые, в которых я тону, — сказал он чуть слышно и с нежностью поцеловал меня в губы.

Его поцелуй меня потряс до глубины души, в нём было столько нежности, что моё сердце начало оттаивать, я и не поняла, как руки потянусь к нему, так хотелось с ним стать ближе, сильнее прижаться к его сильному телу. Но этот провокатор, как всегда, поступил по—своему, отстранившись от меня, произнёс:

— Всё моя хорошая, лимит моей выдержки исчерпан, подождем до четверга. А сейчас, — он встал, подошёл к столу, взял пакет, на который я не обратила внимания, и протянул его мне.

— Что там? — заглядывая вовнутрь, поинтересовалась я.

— Нижнее бельё, твоё наказание закончено, так что иди и надень его, а то я уже — честное слово — на пределе.

— Слов просто нет, Макаренко новоявленный нашёлся, — зло пробурчала я, но поспешила в ванную, чтобы наконец надеть интимный предмет гардероба.

Когда я вышла, Артур уже во всю уже работал, приподнял на меня взгляд своих ореховых глаз и с полуулыбкой произнёс.

— Через полчаса закончу, съездим поужинаем, и я отвезу тебя домой. До четверга ты на работе не появляешься.

— А как же работа? Нет, я так не могу, — не согласилась я.

— Стажёр поработает.

— Какой стажёр? И когда он появился?

— Правду сказать, или я могу уйти от ответа? — лукаво улыбаясь, поинтересовался он.

— Можно не сегодня? А то с правдой на данный момент перебор.

— Как хочешь, а сейчас можешь идти бездельничать, у тебя как бы отпуск на несколько дней.

— Без содержания?

— Почему без содержания? — удивился он. — Лиза, о финансовой стороне вещей тебе вообще не следует думать, и кредит на тебе не висит, всё уже закрыто. — Я только хотела возмутился, но он жестом руки остановил меня: — Лиза, умоляю, давай обойдёмся без сцен, где ты будешь кричать, что я не имел право, что ты самостоятельная, ладно? Ты меня уже знаешь — будет так, как я сказал, финансовые вопросы в нашей семье буду решать я.

— А тратить? — со злостью процедила я, надеясь его этим напугать.

— А тратить ты, — рассмеялся он, — а для кого я, по—твоему, всё зарабатывал?

— Ой, не нужно меня обманывать, когда ты начал зарабатывать, я в садик ходила.

— В школу, — поправил он, — и я тебя не обманывал, скажу тебе один секрет, каждый закоренелый холостяк в глубине души теплит надежду, что встретит свою единственную. Так что я подсознательно зарабатывал во благо своей будущей семьи.

Ну что тут скажешь? Спорить бесполезно, да и отказываться от предложенного что—то не хотелось. Может, я превращаюсь в меркантильную особу? Ладно, дома подумаю на эту тему.