Роман Мой хозяин глава Глава 68

Вандор

Не прошло и полминуты, как ко мне медленно, но верно начало приходить осознание того, что на этот раз я перегнул и перегнул сильно. Нет, дело даже не в том, что перегнул… Всё то, что было сказано… Размахнувшись, я со всей силы влепил кулаком в дверцу шкафа. Чёрт подери! В висках пульсировало, я чувствовал, как по скулам ходят желваки. И понять, в чём именно причина, мне было трудно. Милана беременна – это раз. Это проблема – два. Но всё, что я наговорил ей… Вряд ли от любой другой женщины ребёнка я хотел бы больше, чем от неё. Нет, не так: в действительности, она – единственная женщина, с которой я в принципе способен допустить мысль о детях. Но всё случилось так внезапно, что времени подумать об этом у меня не было. Не было его и сейчас. Вряд ли секунды, что прошли с того момента, как Милана выскочила на улицу, способны были прочистить мне мозги, но, тем не менее, это случилось. Блядь! Из-за этой девчонки я нажил себе проблемы с отцом, из-за неё сбежал по поддельным документам из России, из-за неё потерял несколько важных контрактов…

Быстрым шагом я пересёк комнату и так же, как Мила до этого, вышел к морю.

Она стояла почти по колено в воде и, обняв худые плечи руками, смотрела вперёд, на линию горизонта. Мягкий ветер теребил полы её короткого шёлкового халата, взгляд был устремлён прямо. Красивая и сейчас какая-то… недосягаемая. Я даже замедлил шаг. Самая настоящая сирена, способная сбить с верного курса любого моряка. Но я ведь не моряк…

— Милана, — окликнул я её, подойдя к воде.

Она вздрогнула, но не повернулась. Плечи её дрожали, и я, даже не видя её лица, понимал – она плачет.

В груди появилось неприятное тяжёлое чувство, мерзкий и липкий грязный комок. Циничность собственных слов словно бы отрикошетила внутрь меня самого. Внезапным порывом воспоминаний нахлынули мысли о детстве, о матери…

— Милана, — снова позвал я, но уже тише, но она, как и прежде, не шелохнулась.

Недолго думая, я зашёл в воду и, взяв за локоть, потянул её на берег.

— Не трогай меня, — сквозь слёзы процедила она и, вырвавшись, вбежала глубже. Остановилась и наконец посмотрела на меня.

Полы халата мгновенно намокли от воды и прилипли к её бёдрам, но она, казалось, даже не заметила этого. Губы у неё дрожали, подбородок и руки тоже.

— Пойдём в дом, — как можно спокойнее попросил я и сделал к ней шаг.

Её красивые губы исказила кривая, презрительная усмешка. Она мотнула головой.

— У меня нет дома! А это… — Она махнула в сторону белоснежного домика, — это не дом! Дом — это место, где люди ценят друг друга и берегут. А ты… ты этого не умеешь.

— Прекрати, — чувствуя, как слова её въедаются в меня, прорычал я. Подошёл к ней и, достаточно жёстко взяв за руку, потянул прочь из воды.

Слушать её мне сейчас не хотелось, да и разговаривать особо тоже. Не потому, что мне не хотелось этого в принципе, а потому, что понимал – к подобным разговорам я ещё не готов. Мне нужно принять случившееся, понять, осмыслить, но…

— Я же сказала, что никуда не пойду с тобой! – взвизгнув, принялась отчаянно вырываться девчонка. — Отпусти меня, не трогай! Я не хочу! Не хочу!!!

Чего она не хочет, я так и не понял. Перехватив её за талию, приподнял и буквально потащил в дом. Она отбивалась, беспорядочно била меня по плечам, так и норовила ударить по лицу. И не переставая плакала, повторяя, чтобы я отпустил её и не трогал. Больше никогда. С каждым её словом, всхлипом, в мозгах пульсировало всё сильнее. Она истерила, а я…

— Я для тебя просто вещь! Для всех вас я просто вещь! Заменишь одну другой, какая тебе разница?!

— Большая! – не выдержав, рявкнул я. – Или ты думаешь, что вот это всё просто так?! Думаешь, я хоть с одной бабой в жизни так таскался?!

Она заскулила где-то возле моего плеча. Я чувствовал её влажное дыхание на своей коже, чувствовал её дрожь, и дрожь эта передавалась мне. Подойдя к постели, я опустил её на одеяло и накрыл ладонью её ключицы. Её сердце стучало мне в ладонь, лицо было искривлено какой-то гримасой: слёзы, отчаянье, разочарование… С губ её сорвался ещё один всхлип, а потом ещё и ещё. Она буквально задыхалась, и от этого мне внезапно стало страшно, как никогда прежде.

— Подожди, — скорее себе, чем ей, сказал я.

Прошёл в ванную и, намочив первое попавшееся под руку полотенце прохладной водой, вернулся к постели. Развязал намокший халатик и положил полотенце Милане на грудь.

— Ты не вещь, — тихо сказал я, когда дыхание её стало чуть ровнее. Убрал с лица растрёпанные волосы и повторил: — Ты не вещь, Мила. Только не для меня.