Роман Могущественный притворщик глава Глава 54

Только он прекратил говорить, как зашел А Бяо, а за ним влетело несколько громил. Зайдя, он поручил А Бяо:

— Закрой двери, посторонние не должны входить!

Тот тотчас кивнул:

— Понял, господин Хун!

Сяо Ци вытаращил глаза и раскрыл рот, в голове словно произошло короткое замыкание. Сам Хун Уе! Негласный владыка города Цзинь. Если Сяо Ци был лишь одой из многих пешек, то Хун Уе можно было считать королем! Все, кто попадались ему на пути, непременно оказывали ему должное почтение. Сяо Ци и подумать не мог, что, решив помочь Чжао Дуну уладить вопросы, вдруг коснется интересов самого Хун Уе!

Чжао Дун не знал Хун Уе, но увидев выражение лица Сяо Ци, тот был в замешательстве и нахмурил брови, спрашивая:

— Сяо Ци, что такое? Это что за старик?

Только раздалась эта фраза, как Сяо Ци затрясло от страха. Он схватил Чжао Дуна за волосы и в гневе ударил того кулаком по лицу, сломав ему одним ударом носовую перегородку. Смотря на то, как из носа Чжао Дуна сочится кровь, Сяо Ци заскрежетал зубами и выругался:

— Ты, Чжао, если смерти ищешь, то меня не впутывай! Это Хун Уе!

— Что?! — в этот момент Чжао Дун перепугался. Хун Уе?! Негласный владыка города Цзинь? Как он мог прийти?

В этот момент Хун Уе подошел с мрачным лицом и пнул Сяо Ци под зад, удар принес непереносимую боль, тот повалился на колени, а лицо мужчины сделалось бледным, словно полотно.

Хун Уе посмотрел на него и произнес ледяным тоном:

— Раз смеете задевать Е Чэня, то, наверное, жизнь кажется вам слишком длинной?

Сказав это, Хун Уе склонился в легком поклоне перед Е Чэнем, будто стыдливо произнося:

«Господин Е, я припозднился, готов к наказанию!»

Такое почтительное отношение Хун Уе к Е Чэню изумило всех присутствующих. Чжао Дун лишь теперь осознал, какого важного человека он задел, от страха его всего затрясло.

Е Чэнь кивнул Хун Уе, указывая на Сяо Ци, и спросил:

— Ты его знаешь?

— Знаю, этот сопляк даже не понял, что связался с самим господином Е. Как вы распорядитесь, господин Е? Одно ваше слово, и с ним будет покончено.

Е кивнул и сказал:

— Этот человек был настолько наглым, что посмел зайти в палату к моему другу, а затем захотел разобраться со мной, словно я мусор какой-то. Подобные люди только приносят вред обществу, разберись с ним, пусть всю свою оставшуюся жизнь он проведет в инвалидной коляске.

В этот момент у Сяо Ци от страха душа ушла в пятки. Всю жизнь он кормился за счет ожесточенных битв, а если он станет прикован к инвалидной коляске, то как жить дальше? Вся жизнь, считай, пошла под откос. Он встал на колени перед Е и плача взмолился:

— Господин Е, я просто не понял, с кем имею дело, прошу вас, пощадите, впредь я ни за что не посмею хоть чем-то вас оскорбить.

Е Чэнь холодно усмехнулся:

— Я давал тебе шанс, но ты его не использовал.

Сяо Ци вспомнил, как совсем недавно тот сказал: «На колени, проси снисхождения, щенок». Тогда ему казалось, что Е Чэнь уже покойник, но на самом деле к погибели был близок он сам. Находясь некоторое время в замешательстве, он вдруг быстро ударился головой оземь и заревел:

— Господин Е, прошу, дайте еще один шанс, пощадите меня презренного.

Е Чэнь проигнорировал его, посмотрел на Хун Уе и спросил:

— Ты еще не начал? Так чего ждешь?

Выражение лица Хун Уе сделалось ледяным, он поспешно позвал своих людей:

— Эй, сюда, измельчите его колени в порошок!

Несколько человек в одно мгновение разложили Сяо Ци на земле. Тогда А Бяо большими шагами подошел к нему, вытащив металлическую дубину, . Сяо Ци все еще продолжал молить снисхождения, но тут А Бяо занес дубину над головой, и от сильного удара раздался скрежет. Щелк. Колено Сяо Ци треснуло, такое не вылечить. Сяо Ци от боли рыдал, не переставая, Чэнь Е сказал:

— Этого недостаточно, вы повредили лишь одну ногу, так он сможет опираться на костыль, мне нужно, чтоб он не вставал с инвалидного кресла.

А Бяо кивнул, вновь поднял дубину и ударом разбил левое колено Сяо Ци. От боли мужчина катался по земле, состояние его было близко к шоковому. Хун Уе сказал:

— Заткни ему чем-нибудь рот, чтоб эти крики не беспокоили господина Е!

— Хорошо, господин Хун!

И А Бяо заткнул страдальцу рот марлевой повязкой, тот лежал на земле, скрученный, словно побитая собака. Лицо Чжао Дуна стало бледным от страха, только теперь он понял, с каким человеком связался. Лю Ли остолбенела от страха, увидела бросившегося на колени Чжао Дуна и сама поспешила встать на колени, не переставая при этом извиняться.

Чэнь Е холодно сказал:

— Вы, мерзавцы, неужели думаете, что если встанете на колени, то я вас отпущу? Какая наивность!

Оба безостановочно дрожали от страха. В этот момент несколько людей в черном заволокли в комнату двух мужчин среднего возраста, их руки были связны за спиной. Эти двое были ранены и еле дышали. Их опустили наземь, а Е Чэню сказали в поклоне:

— Господин Е, вот те люди, которых вы просили доставить.

Чжао Дун и Лю Ли увидели их и от страха чуть не потеряли сознание, ведь эти двое мужчин средних лет, что лежали на полу, были Чжао Фэн, отец Чжао Дуна, и отец Лю Ли, Лю Шэн!

Е Чэнь приказал окатить лица Чжао Фэна и Лю Шэна холодной водой, чтоб те пришли в себя, после чего спросил Лю Шэна:

— Лю, знаешь ли ты, что твоя легкомысленная дочурка изменяет своему жениху?

Лю Шэн словно обезумел от страха, до этого его избили, а теперь он узнает, что его дочь связалась с таким человеком. Чтобы хоть как-то себя защитить он беспрерывно принялся отрицательно крутить головой:

— Я не знал, не знал…

— Не знал? — Е Чэнь пожал плечами. — Это твое упущение, как отца, недостаточно хорошо контролировал дочь. Раздробите ему левое колено, как и тому паршивцу!

— Хорошо! — сказал А Бяо. — Держите его!

От страха Лю Шэн завопил:

— Не надо, не надо!

— Папа! — завизжала Лю Ли.

А Бяо не мешкал, он дождался, когда ногу зафиксируют, и с яростью размозжил ее металлической дубиной.

— А-а!

От боли Лю Шэн готов был умереть, колено оказалось раздроблено, и в скором времени вряд ли удалось бы его восстановить.

В этот момент Е Чэнь снова обратился к Лю Шэну:

— Я еще раз задам вопрос: известно ли тебе, что твоя легкомысленная дочь вовсю изменяет своему жениху?

Лю Шэн зарыдал и проговорил:

— Знаю-знаю, это я ее плохо воспитал…

Е Чэнь холодно процедил:

— Раз знаешь, то почему не препятствуешь? Отчетливо понимаешь, что твоя дочь совершает ошибку, но никак не наставляешь ее, у тебя неправильные моральные установки, намеренно потакаешь распущенности!

Сказав это, Е Чэнь добавил:

— А Бяо, уничтожь его вторую ногу.