Роман Могущественный притворщик глава Глава 1929

Еще с полудня семья Е Чэня начала подготовку к новогоднему ужину. Кухонный стол ломился от большого количества ингридиентов. В их семье мастером кулинарных шедевров считался Е Чэнь, поэтому он с радостью взял на себя роль шеф-повара в этот вечер. Так как Ма Лань было тяжело стоять на ногах, она занял свое место на полу, где отбирала необходимые овощи, тщательно промывала их, нарезала на кусочки и помогала с другими ингридиентами. В это время Сяо Чан готовил начинку для пельменей. Каждый в семье пытался внести свой вклад в общее дело, на кухне царила атмосфера семейного уюта, счастья и тепла.

Чем темнее становилось за окном, тем больше готовых блюд появлялось на столе.

В этом время в четвертом доме Чжан Гуйфэнь со своими дамами тоже принялись за готовку. Эти три женщины жили в достатке; помимо теста и начинки для пельменей, они закупили заранее курицу, рыбу и килограмм свиных ребрышек для приготовления блюд из мяса и овощей.

Чжан Гуйфэнь считала, что возможность жить в такой прекрасной вилле — это их общая заслуга, и, чтобы выразить свою благодарность, она купила курительцу, букет благовоний и дешевый портрет Гуаньинь.

Перед ужином Чжан Гуйфэнь взяла девушек за руки, и они преклонили колени перед образом Гуаньинь. Чжан Гуйфэнь, держа в руках три палочки благовоний, набожно прошептала:

— Бодхисаттва милосердия, ты спасаешь нас всех от страданий, благодарим тебя, что благославила нас, страдающих сестер, и подарила возможность жить в такой чудесном доме, о котором мы не смели мечтать даже во снах. Мы обещаем тебе, что будем усердно трудиться, чтобы по праву жить в таком месте! Я, Чжан Гуйфэнь, ваша верная ученица, прошу ваше благословение для меня и моих сестер! Спаси и помилуй!

Сестры молча стояли позади и внимали ее молитвам. Затем они повторили за Чжан Гуйфэнь, взяли по три палочки благовоний и произнесли:

— Бодхисаттва милоседия, спасающая от страданий, пожалуйста, благослови нас!

После молитвы девушки трижды поклонились портрету Гуаньинь. Чжан Гуйфэнь первой подошла к курильнице и поставила палочки, за ней последовали сестры. Дождавшись их, Чжан Гуйфэнь удовлетворенно пригласила их к столу:

— Сестры, прошу к столу! Новый год приближается!

— Уже бежим! — хором ответили девушки.

В тот момент, когда они собрались поужинать, Сяо Вэйвэй со старухой Сяо пристально наблюдали за ними из-под лестницы. Они почуяли аромат вареного риса и не смогли удержаться от того, чтобы не заглянуть в комнату и не посмотреть, что происходит.

Хоть старуха и припасла вчерашние объедки со стола к новогодней ночи, но они вчетвером не удержались и уже успели все съесть. Припасов было немного, а если делить их на четверых, то и подавно. Их животы уже распевали наперебой серенады от голода. Заметив стол, ломившийся от яств, у старухи и Сяо Вэйвэй сразу потекли слюнки.

Увидев, как женщины принялись за ужин, Сяо Вэйвэй наклонилась к старухе и осторожно прошептала:

— Бабушка, как думаешь, они оставят нам что-нибудь из еды?

Та в ответ покачала головой и, сглотнув слюну, произнесла:

— Ох, не знаю. Хотелось бы...

Сяо Вэйвэй обиженно надула губки:

— Вот бы оставили два ребрышка, ну или хотя бы плошку риса, уже хорошо. Но, боюсь, что ничего не останется... — Сяо Вэйвэй залилась слезами.

Старуха обратила внимание на висящее кадило перед портретом Гуаньинь:

— Вэйвэй, не плачь. Видишь ту курильницу? — бабка провела рукой, — Она наполнена рисом! Подождем, когда они разойдутся, а потом сварим из этого риса кашу!