Роман Могущественный притворщик глава Глава 1870

— Что?! Парные вазы?! С черным драконьим орнаментом?! — услышав это, Сяо Чан резко вскочил на ноги и переспросил Хун Уе дрожащим голосом.

— Верно, господин Сяо, это действительно парные вазы, украшенные черным драконьим орнаментом! — Хун Уе в ответ кивнул ему.

— Мать честная! — Сяо Чан всегда увлекался антиквариатом.

Не смотря на то, что когда он покупал что-нибудь из антиквариата его постоянно обманывали, все же он хорошо разбирался в этом. Вазы Юаньской династии, украшенные драконьим орнаментом, можно назвать самыми дорогими фарфоровыми изделиями. Простую орнаментую тарелочку Юаньской династии можно продать выше миллиона. Большую вещь, например кувшин с орнаментом, на котором изображен старец Гуйгуцзы, спускающийся с горы в долину бесов, десять лет назад на аукционе стоил больше ста миллионов юаней. Сейчас его стоимость минимум пятьсот миллионов. О парных вазах с ручками в виде дракона и с драконьим орнаментом Сяо Чан тоже некогда уже слышал.

Аукционные дома «Кристис» и «Сотбис» в своих справочниках приводят описание этих орнаментных фарфоровых ваз. По самым скромный подсчетам, их стоимость сейчас от трех до пяти миллионов долларов!

К этому времени Чэнь Сяочжао взяла на себя инициативу открыть изящный подарочный ящик сработанных из красного дерева с желтой шелковой подкладкой внутри, на которой лежали две фарфоровые вазы с черно-синим узором. Сяо Чан так вытаращил глаза, что они чуть не выпали из орбит! Это действительно фарфор Юаньской династии! Если любитель антиквариата получал такую вещь себе в коллекцию, то она становилась легендарной, это означало что человек достиг наивысшего уровня в коллекционировании предметов древности!

В этот момент Сяо Чану не терпелось подойти и взять одну из ваз, чтобы тщательно рассмотреть ее. Однако, вспомнив как он по неосторожности разбил в антикварной лавке «Цзи» нефритовую грушевидную вазу эпохи династии Тан, Сяо Чан несколько испугался. Ведь он понимал, что цена каждой из этих фарфоровых ваз Юаньской династии в несколько раз выше, чем той нефритовой вазы, что он разбил.

— Целитель Ши, благодарю за Ваш подарок, мой тесть больше всего в жизни любит антиквариат, путь он полюбуется ими поближе, — Е Чэнь видя, что тестю крайне нравятся эти вазы, с улыбкой сказал Ши Тяньци.

— Конечно, мастер Е! Поступайте по собственному разумению! — ответил тот.

— Отец, Вам не нравятся антиквариат? Эти вазы я дарю Вам, — Е Чэнь подошел к Чэнь Сяочжао, взял одну из ваз с драконьими ручками и, с улыбкой передавая ее Сяо Чану, сказал ему.

— Как можно... это... это слишком дорого стоит... — услышав его слова, Сяо Чан задрожал всем телом от волнения, внутри себя он уже давно был возбужден, но он ответил Е Чэню весьма польщенным от неожиданной милости голосом.

Ма Лань пришла в зависть. Хоть она не знала сколько стоят эти вазы, она понимала, что они очень недешевы. По ее оценке, стоимость этой пары ваз как минимум превышала десять миллионов юаней.

«Е Чэнь дарил мне косметику на сотни тысяч и сумочку стоимостью в десятки тысяч. С какой стати он подраил этому старому хрычу Сяо Чану фарфоровые вазы Юаньской династии, украшенные орнаментом, которые стоят десятки миллионов?» — поэтому Ма Лань ревниво подумала про себя.

— Это чистосердечный дар целителя Ши, если Вы будете хранить их, как семейную драгоценность, относиться как к части семейной коллекции, не станете продавать — тогда они Ваши! — как раз тогда, когда Ма Лань посетили завистливые мысли, Е Чэнь улыбаясь сказал Сяо Чану.

— Не беспокойся, зять! Даже если я сам бы их купил, я бы ни за что не продал эти вазы! — постучав в себя в грудь, Сяо Чан сразу же ответил.

После чего он двумя руками с особой осторожностью взял у Е Ченя вазу с ручками в форме дракона. Когда Сяо Чан стал рассматривать прекрасные орнамент и эмаль нанесенные на фарфор его глаза наполнились слезами восторга.

«Я полагала, что старый хрыч Сяо Чан действительно получил от Е Чэня ценное сокровище! Оказывается, он может только сохранить вазы в коллекции и ему нельзя их продать! Тогда в этом подарке нет никакого смысла!» — вздохнув с облегчением, Ма Лань подумала про себя.