Роман Любовь сквозь времена глава Глава 196

Находясь в Первой Городской больнице, Николь Максимовна уже могла подниматься с кровати и ходить, а ее любимым ежедневным занятием было выходить на балкон и смотреть вниз, потому что, стоя там, она могла видеть парковку перед больницей.

Ярослав вошел внутрь, держа в руке пакет с упакованным ужином. Увидев, что мать все еще стоит на балконе и смотрит вниз, мужчина положил пакет на прикроватную тумбочку и сказал ей:

— Мам, не стоит смотреть. Твоя родная дочь не придет.

По словам Натальи Аиша приходила, исходя из желаний Дарины Георгиевны. Девушка хотела выставить себя в хорошем свете перед приемной матерью, поэтому и провела с Николь несколько дней. И хотя правда была известна, брат с сестрой придерживались молчаливого согласия не говорить ничего ей об этом, чтобы не разбить ей сердце.

Но как бы то ни было, если только Аиша захочет приехать и побыть несколько дней с матерью, она будет очень рада.

— Я знаю, что Ася очень занята, что у нее нет времени, чтобы приехать... Да и не жду я ее, мне просто очень скучно, поэтому и считаю, сколько же машин может припарковаться на этой автостоянке.

Астафьев вышел на балкон:

— Мам, заходи внутрь и поешь. Больница большая, парковка находится не только у входа, даже если ты будешь постоянно выслеживать ее, то не факт, что увидишь, как она приедет.

Тогда Николь Максимовна отвела взгляд и позволила сыну помочь ей вернуться в палату, после чего вновь начала бормотать:

— Меня уже можно выписывать, не так ли? Наташа сказала, что заберет меня отсюда, но я подумала и все-таки решила просить не приезжать. А то ее родная мать будет недовольна.

— Наташа обо всем позаботится. Но она также и очень занята в последнее время, я иногда перекидываюсь с ней парочкой фраз по VК. Я часто отправляю ей сообщения, но у нее постоянно нет времени ответить, поэтому пишет мне только вечером.

Ярослав переживал и думал только лишь о Наталье, которая выросла на его глазах. А вот с его родной сестрой, Аишей, он и впрямь не мог найти общий язык. Главная причина заключалась в том, что она была той еще птицей высокого полета, что смотрела на них свысока, отчего ему было тяжело это выносить.

— Тогда поменьше написывай ей, не мешай! Мы ничем не можем ей помочь, поэтому постарайся лучше не обременять ее.

После недолгого молчания мужчина произнес:

— Да, я знаю.

Он, если честно, и сам не хотел постоянно беспокоить Наташу, но это просто уже вошло у него в привычку. Раньше они виделись каждый день, и им нравилось постоянно друг другу отправлять сообщения. Теперь же они не видятся каждый день. Так что, ему теперь нельзя писать ей?

— Поешь суп пока.

Ярослав открыл пакет и передал матери упакованную пиалу с супом:

— Это куриный бульон с лапшой.

Тогда Николь взяла миску и, увидев, что у сына ничего не было, спросила:

— Ты только мне взял суп?

— Я в самом расцвете сил, мне не нужен тонизирующий суп.

— Ты ведь каждый день заботишься обо мне, ни днем, ни ночью совсем не отдыхаешь, тебе нужно укрепить здоровье, – после Астафьева взяла одноразовый стаканчик, вымыла его и, налив в него суп, поставила перед сыном: — Вот, поешь. Если не будешь, то и я не буду.

— Ладно, я съем, – сын безысходно принял вот такую материнскую любовь.

Пока они ели, вдруг раздался стук в дверь. Николь хотела открыть ее, но Ярослав поспешно заговорил:

— Сиди, я пойду открою.

Положив стаканчик с супом, он встал, чтобы открыть дверь.

— Яся, привет.

Как только мужчина открыл дверь, то сразу же увидел знакомое лицо Натальи, отчего его лицо расплылось в улыбке, а взгляд окрасился нежностью. Но увидев рядом находившегося Михаила, его улыбка тут же слегка сошла с лица. Он как раз собирался спросить у Наташи, но та уже завезла мужа в палату.

Первый же занес в палату давно подготовленные тонизирующие средства.

— Привет, мамуль, – Наташа ласково поздоровалась с Николь.

Женщина поспешно положила упакованный контейнер с едой и с улыбкой поинтересовалась:

— Ты ела? Если нет, то скажи брату сходить и взять тебе несколько порций.

— Не стоит, мы поедим позже, когда вернемся домой.

Если бы она пришла одна, то она бы с радостью согласилась поесть вместе с приемной матерью, но поскольку она пришла вместе с Михаилом, то не решалась перед ним заказывать и есть еду в контейнере.

Николь посмотрела на Васильева. Что ж, мужчина и впрямь красив. И когда ее дочка стояла рядом с ним, то их пара действительно казалась прекрасной. Вот только он сидел в инвалидном кресле.

— Мама, здравствуйте.

Когда мать с дочерью обменялись любезностями, Михаил наконец-то произнес. Его голос казался низким, но довольно приятным на слух. Николь же впала в недоумение от того, что мужчина назвал ее матерью, отчего посмотрела на Наташу.

Ярослав тоже остался испуганным таким окликом со стороны Васильева. Его лицо переменилось, и он быстрым шагом подошел к матери, ведь так он мог оказаться лицом к лицу с Натальей, а также хорошенько рассмотреть мужчину, который только что называл его мать мамой.

— Эм, а вы... – женщина даже и не знала, что ей стоит сказать.

Перед тем, как войти, Наташа обещала Михаилу, что позволит ему самому объяснить, кто он такой, поэтому и все это время воздерживалась от ответа.

— Позвольте представиться, я – муж Натальи. Меня зовут Михаил Васильев. Мне 31 год, самый старший в своей семье. На настоящий момент работаю в корпорации «Империал» в качестве обычного сотрудника.

Тогда Наташа мысленно усмехнулась.

Что? Сотрудник? А есть ли настолько высокопоставленные сотрудники, как он?

Хотя... Если подумать, в этом есть некий здравый смысл. Михаил стоял во главе семьи, а также занимал наивысшую позицию «Империала». Но все-таки это же был их семейный бизнес, а не его личный, поэтому, в принципе, можно сказать, что он и сотрудник. Вот только он, как сотрудник, работая на Васильевых, был во много раз выше других.

Миша на самом деле сказал, что был обычным работником лишь потому, что не желал оказывать на Николь слишком большое давление. Дарина Георгиевна всегда осторожничала в его присутствии, не говоря уже о том, чтобы, задирать нос, будучи тещей, она в принципе не осмеливалась произносить что-нибудь наглое.

Если Наталья сильно заботиться об Астафьевых, то Васильев просто надеется, что будет принят их семьей и впишется в нее без всяких классовых понятий.

— Михаил Васильев? Михаил Дмитриевич?!

Вначале Ярослав просто пробормотал, но на последних словах его слова отличались повышенной громкостью.

Ох, напугал. Мужчина посмотрел на Наталью, но когда увидел, что девушка не собирается ничего объяснять, шагнул вперед и произнес в сторону Васильева:

— Михаил Дмитриевич, извините, я перекинусь парой слов с Наташей наедине.

Затем, не дожидаясь его ответа, он вытащил девушку наружу. Николь же заметила, каким холодным и мрачным взглядом окинул мужчина руку, за которую схватил Наталью Ярослав, отчего она аж задрожала от страха, ведь о заслугах Васильева в их деревне слышали все.

И такой богоподобный мужчина вдруг стал мужем ее дочки! Ах, его взгляд был слишком пугающим!

Подумав о том, что хотя ее сын и считался Наталье братом, по факту же они не являлись кровными родственники, лицо женщины мгновенно побледнело.

— Михаил Дмитриевич, эм... не хотите ли воды? – Астафьева сначала хотела предложить мужчине сесть, но он ведь уже был в инвалидном кресле, поэтому она спросила его по поводу воды.

— Спасибо, я не хочу пить.

Затем Михаил бросил взгляд на недоеденный контейнер с едой. И Николь смущенно ответила:

— Мы просто только что ужинали.

Женщина не осмелилась пригласить его поесть. Ведь как она могла позвать есть еду в контейнере самого Васильева?