Роман Любовь приходит когда ты не ждешь глава Глава 53

— Ах значит, бред? Но такова реальность — Альберт бросился в огонь, чтобы спасти меня! А потом перевел меня в больницу Святого Георгия.

Эта больница была в ведении семьи Карр, и то, что она оказалась здесь, служило тому лучшим подтверждением.

Дарья, поведясь на провокацию, стиснула кулаки, что ногти глубоко впились в ладони и едва не прорезали до крови. Но она совершенно этого не замечала. Сейчас ее негодование граничило с безумством, она только и мечтала, что подбежать к Эмме и задушить ее до смерти. Но годы «практики» не прошли даром, а потому она научилась сохранять спокойствие на людях. И как бы ни гневалась, она сумела в короткое время снова совладать с собой.

— И что же с того? — сказала она бесстрастным тоном. — Его бабушка любит тебя, и только поэтому он тебя спас.

Она была вне себя, ее мелко трясло от ярости. Но Людмила лежала прямо в соседней палате, и она не могла злиться, не могла сходить с ума.

— Ну ты и умна, и красива! Все верно говоришь.

А Эмма и не пыталась спорить, ведь она уже достигла своей цели.

— Зачем ты так рано пришла сюда? — спросила она. — Твои родители послали людей устроить поджог и теперь вынашивают планы покушения. Снова хотите за меня взяться?

— Не радуйся раньше времени, — Дарья, не в силах вытерпеть ее провокации, подошла к ней и проговорила сдавленно. — Ты что, забыла про приемных отца и мать?

Эмма разом переменилась в лице, когда заговорили о приемных родителях, вскочила с больничной койки.

— Даша! Даша… Не смей!

— Твои родители сейчас в моих руках. Если не хочешь им смерти, будь добра, уезжай из города! Просто исчезни, чтобы никогда больше не попадаться Альберту на глаза! А иначе, не вини меня, несмотря на наши сестринские кровные узы.

Кровные узы? Хороши же эти узы! Худшей насмешки Эмме не доводилось слышать, наверно, за всю свою жизнь!

— Кровные узы?

Она не понимала вовсе, как эти слова могли вырваться у Дарьи. В глазах у Эммы блеснули холодные искорки, она, не отрываясь, сверлила ее острым взглядом.

— Эти так называемые «узы» — опять какой-то твой коварный план?

— Без толку с тобой говорить. У тебя сейчас всего два варианта. Либо ты остаешься, и твои приемные родители умирают. Либо ты убираешься отсюда ко всем чертям и никогда больше не возвращаешься.

Поскольку Людмила была за стенкой, Дарья не хотела ссориться с Эммой. Тем более, ее приемным родителям грозила опасность, и Дарья чувствовала безнаказанность. Ее совершенно не волновало, что Эмма могла пойти пожаловаться госпоже Карр.

— Ладно. Я уйду. Но только отпусти папу с мамой.

— Сразу, как только ты уедешь.

— Договорились, — выдохнула Эмма. — Но Альберт не позволяет мне выходить. К дверям приставлен охранник. Ты можешь отослать его?

Красивые губы Дарьи скривились в улыбке, на ее восхитительном, необычайно прелестном лице выступили нескрываемые злорадство и гордость.

— А ты сообразительней, чем кажешься! Как вернешься в город, мои родители пришлют тебе денег, чтобы ты убралась отсюда, и чем дальше, тем лучше!

В этом городе есть место только для одной из них!

— Ладно, — Эмма кивнула головой, подав знак Дарье, чтобы та скорее избавилась от охранника.

Ее чрезмерное послушание показалось Дарье неправдоподобным. И въедливая пара глаз уставилась на нее: Дарья пристально вглядывалась в нее пару минут, будто хотела разглядеть, что за уловка здесь сокрыта. Но как бы она ни смотрела, ничего не было. Наверно, она такая послушная лишь из беспокойства за своих приемных родителей, думала Дарья.

Эмма посмотрела вслед Дарье, когда та вышла из палаты в коридор. Неизвестно, что она сказала стоящему на посту охраннику, но в ту же минуту тот развернулся и ушел. И в то же мгновение уголки ее губ приподнялись, обнажая победную улыбку. Она толкнула дверь и вышла прочь.

Дойдя до дверей палаты, Эмма взглянула на стоящую у входа Дарью и, не сказав ни слова, обогнула ее. Дарья застыла на своем месте и, смотря вслед ковыляющей к лифту сопернице, где-то глубоко внутри вдруг ощутила сильное беспокойство.

Только что ее взгляд был спокойный и безмятежный, будто море в штиль — ни единого волнения. Она еще сильнее прониклась этим взглядом, и теперь ей показалось, будто она смотрела в бесстрастные глаза мертвеца.

Она чувствовала — что-то не так, но не могла объяснить, что именно. Но какие бы козни и интриги она ни строила, для Эммы они не имели никакого значения.

Девушка обернулась, взглянула на палату Людмилы и, вынув телефон, пошла к лестнице. Набрала номер отца:

— Па, она ушла. Можно приступать к исполнению твоего плана.

Сбросила вызов, провела большим пальцем по экрану телефона. И в глазах ее, глядящих сквозь лестничное окно на Эмму, разливалась нескрываемая, ужасная злоба.

Она не хотела, чтобы Эмма погибла во вчерашнем пожаре, но надеялась, что та получит увечья. Надеялась, что она станет отвратительной до безобразия! Но что же делать, когда весь мир узнает о ее положении? А она, как на зло, ни в уродину не превратилась, ни с жизнью не рассталась!

Едва выйдя из больницы, Эмма заметила, что ждавший у входа журналист точно испарился, а вдалеке маячило несколько подозрительных личностей и бросало на нее всякие взгляды. Сердце ее прерывисто застучало, она гулко сглотнула. И только она решила обернуться, как увидела, что в помещении стационара тоже стоят люди и наблюдают за ней.

Девушку окружили со всех сторон. Тут только она поняла, что недооценила своего противника!

Она приняла спокойный вид, но рукой как бы невольно коснулась часов на запястье и нажала кнопку:

— Тима, не знаю, можешь ли ты сейчас говорить. Но слушай: быстрей свяжись с блогером, что я тебе присылала. И опубликуй все вчерашние записи и старые видео!

Она понимала, насколько это было рискованно, но любовь и забота, которую дарили ей родители, перевесили страх. Приемные родители воспитали ее, и она во что бы то ни стало должна была добиться для них справедливости, отплатить им за их любовь.

К тому же, был и еще один фактор: если сегодня она и правда умрет, они получат компенсацию, которой хватит вполне на спокойную и безбедную старость. Она заблаговременно потребовала у Ярослава нескольких отличных бойцов, которые бы двадцать четыре на семь охраняли ее родителей. И их похищение было задумано лишь для того, чтобы сбить с толка Граудиных.

В это время мимо проходил мужчина.

— Эй, простите, — придержала его Эмма. — Можно у вас телефон одолжить? Я свой забыла, а надо позвонить.

— А, ладно. Не вопрос.

Мужчина передал ей телефон. Эмма хотела набрать Альберта, но совершенно не помнила его номер. Кроме телефонов родителей, в памяти всплывал только номер Ярослава.