Роман Любовь приходит когда ты не ждешь глава Глава 192

— Ты спроси-ка сначала его, — непревзойденно прекрасный лик Альберта Карра еще более помрачнел от услышанного вопроса.

Он указал сигаретой в руке в сторону Ярослава, в его глазах читалось немереное презрение. У Эммы в голове образовалась пустота, и теперь ей было не под силу за столько короткий промежуток времени докопаться до сути происходящего здесь. Придерживая Ярослава за оба плеча, она взглянула на его синее от побоев лицо, на его утративший былую красоту и привлекательность вид.

— Сегодняшний инцидент все-таки имеет какое-либо отношение к тебе или нет?

Из прошлого опыта Эмма знала, что Альберт никогда не торопился с выводами и не проявлял поспешности в делах. Если бы у него напрочь отсутствовали какие-либо способности к анализу и рассуждению, то он бы не сидел на своем нынешнем месте, да еще и абсолютно не тронутым другими людьми. А Ярослав в большей степени являлся человеком несколько своевольным, считавшим ниже своего достоинства всякую ложь. Так кто же в итоге сейчас лжет? Или что же пошло не так? Для нее это оставалось загадкой.

Глаза Ярослава распухли от перенесенных ударов, но это практически никак не помешало ему детально рассмотреть вблизи выражение лица Эммы. Он как будто увидел разочарование в ее полных недоумения глазах. Прижав язык к щеке и кровожадно облизнув уголок рта, Ярослав с легкой усмешкой фыркнул:

— Нет... — Ярослав все же избрал ложь.

— Тебя это не касается, или все связано с ней? — мрачно произнес Альберт Карр.

Все взгляды устремились на Нелли, лицо которой побледнело от испуга.

— Нет! Нет! Нет ничего общего со мной, абсолютно! Ууу...ниче...правда никакой связи... — ее голова закачалась из стороны в сторону словно детская погремушка.

Эмма посмотрела на бьющуюся в отчаянии Нелли, а затем снова перекинула свой взгляд на Ярослава.

— Сказанное Альбертом правда?

Стараясь не моргать, она сверлила пристальным взглядом Ярослава, словно хотела понять, какие мысли и намерения таились за его глазами. Совестливый Ярослав не выдержал сверкающего взора Эммы, слегка свесил голову и повернул ее к Нелли, увидел, как та слезно махала из стороны в сторону головой словно жалостно просила его о чем-то. Хотя сестра и не сказала ему ничего, но ему и без того стало понятно ее рьяное желание жить. Это была его сестра, единственная родная для него сестра.

— Ярослав, почему ты молчишь? — сколько бы Эмма тут не казалась непонятливой, все же она учуяла что-то подозрительное в реакции Ярослава.

— Кх-кх...Больно... — Ярослав взялся за солнечное сплетение, задыхаясь от переполнявшей его боли. — Нелли тут ни при чем.

Слова Ярослава сильно успокоили Эмму, бывшую во власти подозрения к нему. Не имеет никакого отношения и здорово. Это только объясняет, что все происходящее здесь лишь одно большое недоразумение. Говорила же она, что Ярослав не может быть таким подлецом.

— Альберт, может быть, это всего лишь недоразумение?

Эмма отпустила Ярослава и побрела к Альберту в надежде на то, что он помилует их и вновь хорошенько подумает о произошедшем. Шаг за шагом она приближалась к нему. Альберт не отрывал от нее взгляда, и когда же та подошла совсем близко, он подал знак глазами Герману.

Бах-бах!

— Ааа! — резко прозвучали два выстрела, за которыми последовал чей-то надрывной крик отчаяния, мигом прорезавший тишину.

— Ааа, моя нога, как же больно! На помощь... Кто-нибудь... Уууу, братик, спаси меня...

— Альберт, что же ты творишь? Остановись!

Раздался истерический вопль Нелли, и Ярослав как сумасшедший ринулся к ней.

— Нелли, ты в порядке? Что случилось? Где болит?

Этот неожиданный поступок на мгновение ошеломил Эмму, но та почти сразу же резко повернулась, однако еще до того, как она успела увидеть, в каком состоянии Нелли, Альберт вцепился в ее плечо и приобнял. Его левая рука опоясала ее голову с затылка, закрыв ей глаза.

— Не смотри.

Его голос был мягок словно родниковая вода, словно нежное дуновение весеннего ветра, согревающего душу. Но Эмма отнюдь не расчувствовалась от этого, а наоборот в порыве гнева стала изо всех сил сопротивляться ему.

— Альберт, отпусти! Этакий ты мерзавец, как же ты посмел выстрелить в Нелли?

— Госпожа Ландо, Вам следует ознакомиться с этим, — Герман, стоявший подле Ярослава с Нелли, передал документ Эмме.

Альберт отпустил Эмму и прекратил ее удерживать. Его взгляд внезапно просиял блеском. Эмма же повернула голову и бегло посмотрела в сторону Нелли, но около той стояло несколько телохранителей, и она ничего не смогла разглядеть и принялась за анализ врученной ей бумаги. По мере чтения Эмма все сильнее и сильнее сводила брови и непроизвольно постепенно сжимала в руках документ, так что на нем вскоре стали проглядываться вмятины. На документе имелась фотография, и человек, изображенный на ней, также присутствовал на опозоренной свадьбе Граудиных. Помимо этого здесь присутствовали паспортные данные и прочая информация, а ко всему этому прикреплялась выписка из банка. И личность, переводившая деньги, числилась как... Нелли. Разочарование само собой будто бы взялось из ниоткуда, принеся с собой крайне больной укол, проникший в самое сердце Эммы. Эта чрезвычайно нестерпимая боль разом охватила все ее тело. Она не стала дочитывать все и, не спеша закрыв свои глаза, отдала Герману документы.

Эти бумажки являлись результатом проверки Германом семьи Граудиных по приказу Альберта Карра, в ходе которой он обнаружил одну странную деталь, непосредственно связанную с посрамлением свадьбы. Ухватившись за эту деталь, Герман без труда вышел на того, кто стоял за этим делом, т.е. на Нелли. Несмотря на то, что та уже распорядилась послать людей устранить свидетелей, самые весомые улики были уже на руках у Германа. Однако Нелли по-прежнему простодушно полагала, что все лишние персоны убиты, и ее преступление сокрыто под толстым слоем льда.

Тем временем по другую сторону Ярослав затеял отчаянную борьбу с несколькими телохранителями. Возможно, из-за того, что Нелли получила серьезное ранение, он стал рвать и метать вокруг себя, сыпля ударами во все стороны, словно разъярённый лев или вышедший из ума человек. Нелли, рыдая навзрыд, скрючилась от боли на земле. Из ее простреленной ноги, не переставая, шла кровь, рана казалась очень опасной. Не обращая внимания на потасовку рядом с ней, Эмма медленно подошла к Нелли, и, смотря на нее сверху вниз, сказала:

— Сегодняшний инцидент все-таки имеет к тебе отношение или нет?

— Ууу... Эмма...

Нелли вытянула окровавленную руку к Эмме и ухватилась за ее нижний конец штанины, дрожащим от боли голосом она снова произнесла:

— Правда.... Со мной правда нет никакой связи! Спаси меня... Прошу тебя, спаси... Я дам тебе денег! Дам тебе сто тысяч...две... двести тысяч! Ууу...Как же больно...Ууу...

Обычно Эмма крайне любила деньги, поскольку нуждалась в них. Но в этот момент слова Нелли тяжело ранили ее сердце и словно втоптали в грязь все ее достоинство. Впервые ей дали глубоко почувствовать, насколько унизительно получать такого рода «подачки» от других.

— Эмма, подумай, ведь это тобою любимый человек! Черствый и беспощадный, абсолютно не считающийся с жизнями других... Ууу...

Изрядно искалеченный Ярослав слабо поднялся с земли, его руки прижимались к больному животу. Он говорил с презрительной улыбкой на лице, ели как ковыляя в направлении Альберта Карра. Одному только Богу известно, насколько сильное разочарование, боль, и вместе с тем нелепую грусть почувствовала Эмма в этот момент. Она так доверяла Ярославу! И совсем не ожидала, что он и его сестра внезапно решат вытереть о нее ноги. Если вся правда была бы скрыта, и если бы Альберт Карр не доверял ей, то она, пожалуй, была бы сегодня «мертва». Жаль только то, что ни Ярослав, ни Нелли не знали, что ей все уже обо всем известно. Эмма посмотрела на по-прежнему сжимавшую ее штанину Нелли... Первая пуля пробила ей левую ногу, а вторая попала в землю, и это все так же заставляло ее выть и выть от боли.