Роман Любовь приходит когда ты не ждешь глава Глава 180

Супругой наследника семейства Карров, непременно должна была стать девушка, вхожая в высшие круги и из соответствующей семьи, иными словами, она должна быть ему ровней, таковы правила.

Молчание Альберта прервал раздраженный голос Эммы: «Дальше поворот направо к кафешке «Захаров тартар»». Припарковавшись, они направились в кафе.

Ранним утром кафе пустовало, и можно было легко расположиться даже на улице. Однако, и это не радовало, парочка без настроения заказала первое, что попалось на глаза: фалафель, пасту с мясными шариками и пиво.

Альберту с непривычки эта придорожная закусочная должна была казаться простецкой и даже грязной, однако он не обратил внимания на убогость забегаловки. А все потому, что рядом была Эмма.

Та между делом уже открыла две бутылочки пива, одну подвинув Альберту, а вторую опрокинув прямо из горлышка. «Хочется чего-нибудь покрепче, молодой человек, водочки принесите анисовой», Эмма пробубнила свой заказ невеселым голосом, видимо, Альберт совсем допёк ее своими неуместными комментариями про Москву.

От сивушного вкуса принесенной анисовки у Альберта дыхание сперло, видно ключница водку варила. Как бы не отравиться, подумал он, но продолжил чокаться с Эммой и опрокидывать стопку за стопкой, не подавая вида. После нескольких рюмок анисовой, спиртовые пары порядком ударили Эмме в голову, и она, тыча в Альберта пальцем и бранясь, высказала накопившуюся обиду: «Все вы богатенькие считаете себя пупами мира, вертите людьми, как вам вздумается. И твоя невеста так же развращена властью, как и ты».

Альберт не знал, что ответить, он заедал неудобное молчание фалафелью. Блюдо оказалась съедобным, и хорошо пошло под водку. Следом принесли мясные шарики, чрезмерно посыпанные специями, Альберт поморщился и не стал есть. Эмма заметила отвращение на его лице и сказала: «Ешь, не отравишься, думаешь туда яда положили?»

Она взяла его вилку и наколола на неё мясной шарик, протянув Альберту: «Пробуй, не бойся, жить будешь»!

Непосредственность Эммы заставляла Альберта стыдиться за свой снобизм. Он взял вилку с шариком, немного очистил с него пригоревшие специи и съел. Вкус специй постепенно сменился приятным мясным послевкусием. Не удивительно, что эта кафешка популярна, готовят здесь не так уж плохо.

— Ну как, вкусно? — наклонив голову, спросила Эмма.

— Вполне.

— Я же говорила, есть можно, — Эмма подняла стопку анисовки и наколола мясной шарик для закуски, — давай выпьем за твою свадьбу, поздравляю тебя с женитьбой!

— Хорошо.

— Давай, еще по одной. Ты же мой друг, да к тому же мой главный клиент! Не забудь завтра со мной рассчитаться, а ни то поссоримся»!

— Ладно, ладно.

— Что ладно? Альберт, ты что, разговаривать разучился? Скукота с тобой.

— О чем ты хочешь поговорить?

Иногда разговоры становятся задушевными, но у наших героев задушевная беседа не складывалась. Эмму злила молчаливость Альберта, и она продолжала пить. Так они раздавили четыре бутылки анисовки на двоих, но Эмме показалось мало, и она заказала ещё. Дружеская посиделка совсем потеряла остатки веселья и стала тягостной для обоих. Альберт ушел в свои мысли, на душе у него стало совсем тоскливо, даже разговаривать не хотелось. Впервые в жизни он испытывал бессильную ярость от осознания невозможности овладеть этой девушкой, сидящей совсем рядом.

Его симпатия к ней не переросла в решительные действия, потому что Эмма считала его обольстителем, а Альберт больше всего не хотел проявить себя в отношениях с ней в таком амплуа. Оба они порядком напились, и наконец, решили ехать по домам.

— Не буду тебя больше задерживать, ведь завтра важный день, езжай домой, — сказала Эмма, расплачиваясь.

— Я тебя подброшу, где ты живешь? — спросил Альберт, когда они сели в машину.

— Езжай к офису, куда мне ещё идти, — пробормотала Эмма, сидя на переднем кресле с закрытыми глазами, — у меня нет места, куда поехать, кроме офиса.

Альберт осознал, что Эмма ночует в офисе фирмы не только из-за напряженной работы. Оказывается, у нее нее вовсе не было постоянного жилья. У Альберта сердце сжалось от этих слов, он повёз ее в апартаменты офиса «Гоа»: «Завтра я попрошу Германа проследить за свадебной церемонией, тебе не обязательно самой присутствовать. А я отвезу тебя отдыхать».

Когда машина притормозила на стоянке офиса фирмы «Гоа» Эмма уже уснула. Альберт подошел к ее пассажирскому сидению, отстегнул ремни безопасности, взял спящую на руки и понес в здание. Пока лифт медленно поднимался, Альберт глядел на раскрасневшееся спящее лицо Эммы: уютно разместившись у него на груди, она была похожа на маленькую кошечку.

«Дзинь» — лифт приехал на этаж, Альберт вышел из лифта в коридор апартаментов. Зайдя в квартиру, он принес Эмму в спальню и аккуратно положил на постель, чтобы она не проснулась. Альберт молча смотрел на нее, стоя в стороне. В тот момент все его существо каждой клеточкой словно кричало, приводя сознание в смятение.

Он прилег рядом и обнял ее, Эмма перевернулась лицом к Альберту, положив на него ногу, а головой прижавшись к его груди, и устроившись поудобнее, продолжила спать. Альберт почувствовал легкий запах ее тела, объятья не облегчили его страсти, а лишь распалили, он весь горел, необузданное чувство вожделения к ней овладело им. Альберт наклонился над лицом спящей, посмотрел на губы и поцеловал. Они были такими податливыми и приятными, такими сладкими, словно лепестки макового бутона, Альберт целовал их и никак не мог оторваться.

Эмма слегка всхлипнула, пошевелилась, но не проснулась. Альберт отпустил ее, прикоснувшись к раскрасневшейся щеке девушки, поправил локоны, упавшие на лоб. У него вырвалось: «А что, если после свадьбы мы навсегда расстанемся, милая Эм?»

Была бы его воля, он женился бы на Эмме, невзирая на мнение окружающих, пусть даже Эмма совсем не любит его. Но взять ее обманом он не мог, не хотел причинять страдания любимой. В то же время он не желал испытывать душевные муки и лишения, он чувствовал, что все равно когда-нибудь сорвется и причинит ей боль. Поэтому им следует держаться подальше друг от друга, лучше всего расстаться совсем. Альберт отчетливо понимал, что сдерживаться рядом с ней все сложнее и сложнее.

— Не надо... — проговорила Эмма то ли во сне, то ли в ответ на его слова наяву.

— Понимаешь ли ты, что однажды я причиню тебе боль, если ты останешься? — Альберт рассуждал вслух о сердечных муках только потому, что Эмма крепко спала и не слышала.

— Если бы Дарья Граудина не спасла меня тогда и если бы в Норвегии я не пришел к ней по пьяни, она бы не забеременела, и возможно, мне бы не пришлось жениться.